– Ты медленно работаешь, Абдал.
– Бретон?! – закричала Реньо.
Руководитель делегации поморщился:
– Заткните ей пасть и работайте, работайте.
Гафар влепил Инессе пощечину:
– Прикрой рот, шлюха, тебе еще предстоит им поработать.
Ихаба, Гро и Реньо отвели в полуразрушенный дом.
Старший араб приказал:
– В хибаре французов разделить: мужчин – в левую комнату, женщину – в правую! «Тойоту» – за здание, «Ниссан» – вниз. Джуда!
– Да, господин?
– Действуй по плану, смотри, чтобы все было чисто, и быстрее доставь сюда ствол.
– Слушаюсь.
Араб повернулся к подошедшему Бретону:
– Так каково решение по мадемуазель, Ален?
– Эту стерву разложить прямо на полу и изнасиловать. Так, чтобы она больше не встала.
– За что ты мстишь ей, можно узнать?
– Это тебя не касается.
– Хоп! Остальных отработать после?
– Да!
– Они должны видеть, что будет с бабой?
– Хватит того, что мои коллеги, – на слове «коллеги» Бретон скривился в ухмылке, – услышат. Что по заложнику?
– Мы взяли его на пути в аэропорт.
– Он точно русский?
– Точнее не бывает. Работал врачом в госпитале.
– Взяли аккуратно?
– Естественно! Джуда повез его на плато.
– О’кей! Ну что, мой друг, Абдалкадир, если Ихаба и Гро мы лишим удовольствия смотреть, как твой маньяк разделает мадемуазель Реньо, то нам, думаю, не стоит отказываться от подобного зрелища. Или ты против?
– Я насмотрелся вволю на эти кровавые оргии.
– Что ж, отказаться твое право. Будь с Ихабом и Гро, а я посмотрю на работу твоего маньяка.
– Зрелище не для слабонервных, Ален.
– У меня крепкие нервы.
Бретон вздохнул:
– Бедненькая Инесса, знаешь, Абдал, мне даже стало жаль ее.
– Так отмени приказ, и она подохнет, как и остальные, быстро и практически безболезненно.
– Нет! Дела надо всегда доводить до конца.
– Но что даст тебе изнасилование бывшей помощницы? Я бы понял, если бы ты ее сам… но…
– Меньше слов, Абдал.
– Идем, Ален, Гафар дисциплинированный палач. Он ждет приказа. Как бы слюной от нетерпения не подавился.
– Идем.
В доме Абдалкадир прошел в комнату содержания Ихаба и Гро, Бретон зашел в помещение напротив, где на приготовленных заранее грязных матрасах с разбитым лицом лежала Реньо, а рядом тяжело дыша стоял уже раздевшийся догола человек Абдала.
Женщина, увидев Бретона, кинула в его сторону:
– Будь ты проклят, скотина.
– Ты не хочешь узнать, почему я так поступил?
– Мне и без объяснений понятно, что ты продался бандитам.
– Нет, дорогая, ты не права. Ален Бретон не продается.
– Заметно. Господи! Как же мы не поняли тебя?!
– Я профессионал. Ты умрешь, Инесса. Тебя не страшит смерть?
– А ты сможешь подарить жизнь? Или продать?
– Я могу многое. Но ты умрешь. Сожалею, Инесса, но так надо.
– Сволочь, мерзавец, тварь, – закричала женщина, приговоренная предателем на страшную казнь.
Бретон кивнул арабу:
– Она твоя, Гафар!
Бандит набросился на Реньо, как хищник на легкую добычу. Начал рвать на женщине одежду, каждую попытку сопротивления пресекая сильными ударами. Гафар сопел:
– Сейчас, шлюха, сейчас, сейчас я накормлю тебя…
Бретон, прикурив очередную сигарету, отошел в угол, откуда стал смотреть на начавшееся кровавое действо.
Гафар словно обезумел, добравшись до жертвы, отданной в его полное распоряжение. Сорвав с бедной, избитой женщины одежды, он несколькими ударами выбил ей зубы:
– Это, тварь, чтобы у тебя не возникло желания нанести мне вред. Теперь твои укусы буду доставлять только удовольствие. Ну-ка, стерва, ну?
Араб вогнал свой огромный член в разбитый рот Реньо. Схватил за волосы и дернул на себя. Отпустил, опять дернул.
– Давай, шлюха, давай, делай свое дело. Вы француженки любительницы этого.
Инесса задыхалась, но Гафар продолжать рвать ей рот.
Реньо потеряла сознание. Араб быстро привел ее в чувство сильной пощечиной. Женщина закашлялась. Гафар сжал груди Инессы. Так, что из сосков выступила кровь. Грубо вошел в нее, забросив ее ноги за голову. Реньо уже не чувствовала боли. А араб двигался словно бешеный, останавливаясь на секунды, издавая при этом рычание дикого зверя. Он был неутомим.
Бретон никогда раньше не видел подобного. Его тошнило от этого кровавого насилия, но он смотрел на зверство араба, чувствуя, как от желания поднимается и его плоть. Он закрывал глаза и тут же открывал их, издавая слабый стон. Руки его дрожали. А маньяк продолжал насилие. Гафар перевернул окровавленное тело Реньо на живот, рывком поднял его. Женщина не удержалась на коленях. Тогда бандит вошел в нее сзади лежа. И закричал от боли и удовольствия. Готов был кричать и Бретон в углу. Он вспотел. Дрожащими пальцами вытащил сигарету, никак не мог прикурить. Прикурив, увидел завершение оргии. Гафар, обхватив руками голову Инессы, дернулся несколько раз и с криком от сильнейшего удара оргазма резко рванул голову женщины в сторону, ломая шейные позвонки жертвы. И тут же встал весь в крови и в поту. Судороги пробивали изнасилованное, истерзанное тело Реньо.
– Все, мсье!
Араб тяжело дышал.
Бретон затушил окурок, вышел из комнаты, прислонившись спиной к прохладной стене у двери. Его била дрожь.
Подошел Абдалкадир:
– Ты в шоке, Эл?
– Не то слово… Абдал. Такого я еще не видел.
– Теперь тебя будет преследовать мысль самому повторить увиденное.
– Я не смогу… вот так, как твой безумец Гафар.
– Сможешь. Когда-нибудь сможешь. Возьми, это успокоит тебя.
Старший араб протянул Бретону короткую сигарету.
– Марихуана?
– Да!
– Нет. В машине осталась фляжка с виски. Пошли кого-нибудь за ней.
– Но мы теряем время, Ален?!
– А я потеряю рассудок, если не выпью, – закричал Бретон.
– Хоп! Не кричи, я тебя хорошо слышу.
Он отдал команду арабу, охранявшему вход, и тот через пять минут принес заветную фляжку. Бретон сорвал крышку, поднес флягу ко рту, большими глотками ополовинил ее.
Выдохнул воздух:
– Уф! Как вода прошла.
Абдалкадир забрал фляжку:
– Достаточно!
– Да! – кивнул Бретон. – Достаточно. Сделай, пожалуйста, так, чтобы я больше не видел Гафара.
– Тогда выйди на улицу. Он должен еще отработать водителя и твоего доктора.
– Что, кроме него, этого сделать некому?
– Есть, но палач – Гафар. Зачем отбирать у него его же хлеб?
– Вы кого угодно сведете с ума.
Абдалкадир вплотную сблизился с Бретоном:
– И кого ты имеешь в виду под этим кого угодно?
– Всех. И себя в том числе.
Араб неожиданно рассмеялся:
– Ты прав. Поэтому нас боятся и нам подчиняются. Тебе стоит посмотреть еще на подобные казни.
– Нет, с меня и этого довольно.
– Эх, Ален, совсем скоро ты станешь таким же. Одно дело работать на нас, другое – быть среди нас. Ты выбрал второе, следовательно, просто обречен стать таким же, как мы, как я и как Гафар тоже.
– Я на улицу! Заканчивай здесь!
– Конечно, мсье!
Пока Гафар убивал Инессу, подчиненный Абдалкадира, Джуда отъехал на джипе метров на двести от полуразрушенного здания. Открыл багажник, вытащил оттуда связанного мужчину лет тридцати:
– Ну вот, господин Владимиров, вы на свободе, – сказал он на ломаном русском языке.
– Почему вы похитили меня? Я врач, я лечил, а не убивал людей. Лечил и повстанцев.
– Много говоришь. Проверь, паспорт при тебе?
– Вы что, отпускаете меня?
– Да. Ты нам больше не нужен.
– Ничего не понимаю.
– А тебе и не надо ничего понимать. Паспорт на месте?
Сергей Владимиров, работавший в Трипольском военном госпитале хирургом, прощупал карманы. Паспорт оказался в заднем кармане брюк.
– Документы на месте.
– Хоп.
Джуда неожиданно выхватил «кольт» и выстрелил Владимирову в руку. Русский врач схватился за рану. Араб быстро подошел к нему, сунул в ладонь «ПМ». Владимиров машинально взял его и тут же отбросил:
– Зачем мне оружие? Мне нужен бинт. Почему ты ранил меня?
– Я всего лишь исполнял приказ, а бинт? Пожалуйста.
Араб взял из машины санитарный пакет, которые часто использовались в госпитале. Бросил его к ногам Владимирова:
– Ты врач, ты знаешь, что делать. Ранение пустяковое, я стрелял так, чтобы не задеть кость.
– Я чувствую, что кость не задета.
Российский специалист разорвал пакет, достал из него бинт, начал перевязывать рану.
Джуда же забрал санитарный пакет. Отнес его и пистолет в машину. «ПМ» аккуратно опустил в целлофановый мешок. Подошел к Владимирову, который закончил перевязку и ждал, что последует дальше, плеснул на одежду бензин из бутылки. Сказал:
– А теперь ступай к дороге и по ней иди до Триполи. Это где-то двадцать километров, но ближе к городу тебя подберут, а может быть, ты встретишь машину и раньше. Ступай, ты свободен.
– Не знаю, что за игру вы затеяли…
Джуда оборвал врача:
– Или ты уходишь, или я пристрелю тебя. Это мое последнее слово.
