– Душ, мсье! Он только в этой комнате мужской половины дома. Я услышал шум воды. Подумал, если гость принимает душ, то не для того, чтобы вновь лечь спать.
– Вывернулся?
– Я сказал правду. Я всегда говорю правду.
– Боишься потерять теплое место?
– Не хочу, чтобы мне отрезали язык, как Алиму, что до меня служил хозяину.
Бретон покачал головой:
– Дикая страна, дикие нравы.
Бахтияр взглянул на Бретона, и Ален увидел в глазах помощника ненависть.
– Тебе что-то не понравилось в моих словах? – нагнулся к афганцу Бретон.
– Нет, мсье, – процедил помощник полевого командира.
– Что нет? Ты согласен с тем, что я сказал?
– Извините, я лучше промолчу.
– Но тогда и не смотри на меня зверем. Знай свое место. Где я могу надеть нормальную одежду?
– В большой комнате, она ждет вас.
– А Хайрулла проснулся?
– Саиб встает рано. Он сейчас в кабинете.
– Так это же рядом.
– Да, дверь направо.
– И Хайрулла там?
– Да! Хозяин приказал дождаться, когда вы проснетесь, проводить вас в комнату, чтобы вы переоделись, позавтракали, и сопроводить к нему в кабинет.
– А без тебя я дороги не найду?
– Извините, мсье, я исполняю приказ.
– Ладно. Идем переодеваться! Кстати, что у нас на завтрак?
– Для вас приготовили жаркое, по рецепту французской кухни. Из напитков чай, кофе, морс, на выбор.
– Кофе хороший?
– У нас все натуральное, качественное. Кофе бразильский.
– Тогда будем пить кофе.
– Слушаюсь!
В 8.20 Бретон вошел в кабинет Мусаллаха.
– Эл? Салам. Как провел ночь? Хотя можешь не отвечать, сам вижу, она удалась.
– Да, Элиза профи в своем деле. Я хотел бы, чтобы она стала моей.
– Лиза и так твоя. Или забыл? Я же подарил ее тебе. Только прими совет, Эл, будь с ней жестким. До трех-четырех месяцев щенок овчарки послушный, как ребенок, впрочем, он и есть ребенок, только быстрорастущий. А потом начинает проявлять самовольство, команды хозяина исполняет плохо, суют свой нос куда не надо. Чтобы из щенка получился хороший пес, надо в это время вывести его во двор и избить до полусмерти. После чего приласкать, пожалеть. И тогда он навсегда запомнит, кто его хозяин, и будет служить преданно. Так и женщины. Дай им немного воли, на шею норовят сесть, капризы выставлять. Нельзя давать им расслабиться, Эл. Если что, бить следует нещадно.
– Я запомню твой совет.
– Да ты присаживайся, как говорят русские, в ногах правды нет.
Бретон сел в кресло напротив Мусаллаха.
– Итак, – проговорил хозяин кабинета, – настало время поговорить о главном. Мы создали совершенно новый по качеству и силе воздействия наркотик, которому дали название «Эфа». Оно дано не от названия песчаной змеи, а от растения, которое произрастает на огромных территориях и до сего времени использовалось исключительно в медицинских целях. «Эфа» оригинальный и страшный наркотик. Достаточно одной таблетки, чтобы человек испытал такое наслаждение, по сравнению с которым оргазм мелочь. Главное достоинство этого наркотика в том, что в течение первого месяца регулярного его употребления у наркомана не возникает непреодолимой зависимости от него. Он пьет таблетки, получает сильный кайф, и наутро его не ломает. Нет ломки, нет тяги, но остается желание вновь испытать удовольствие. И употребление «Эфы» кажется ему безвредным. Кстати, применение «Эфы» практически снимает зависимость от других, даже тяжелых препаратов таких, как героин. Ну, или по крайней мере, сильно ослабевает ее.
Бретон усмехнулся:
– Тебя послушать, Хайрулла, твои химики создали не наркотик, а лекарство от него. Лекарство, доставляющее удовольствие.
– А так оно и есть, но… только первый месяц, дорогой. С шестой недели постоянного употребления «Эфы» организм наркомана начинает стремительно погибать. Отказывают печень, почки, поражается желудок, кровеносная система, разрушается мозг. По результатам практических исследований, никто из «кроликов», людей, которым мы давали «Эфу», дольше трех месяцев не проживал. Три месяца, по-моему, выдержала лишь одна женщина. Остальные погибали через полтора-два месяца.
Бретон поинтересовался:
– И сколько «кроликов» ты посадил на «Эфу»?
– Семьдесят человек, разного пола, возраста, наркоманов и никогда не пробовавших дряни, даже слабой анаши.
– Женщина, что продержалась дольше остальных, относилась к какой категории?
– Странно, но она была конченой наркоманкой, и я еще сомневался, стоит ли тратить на нее препарат? А видишь, оказалась самой стойкой. Но это неважно. В конце концов главное не в том, сдохнет ли наркоман от «Эфы» через полтора или через три месяца. Главное, что первый месяц он будет жрать таблетки днем и ночью и находиться в полной уверенности, что нашел безвредный кайф, мечту любого наркомана.
– Но гибельность «Эфы» через те же три месяца будет выявлена, и наркоманы узнают, что на самом деле представляет собой эта «панацея».
Мусаллах усмехнулся:
– А разве тот, кто колит героин, глотает и нюхает всякую дрянь, не знает о том, что он обречен? Знает и… продолжает колоться. Но героин надо еще приготовить. Он стоит дорого. «Эфа» же – обычная таблетка, которую легко замаскировать под любое лекарство, тот же аспирин, скажем. Препарат даже немного похож на аспирин. Он имеет кисловатый привкус.
– Ты пробовал наркотик?
– Да, один раз. И мне очень хотелось продлить удовольствие.
Бретон кивнул:
– С препаратом мне все понятно, непонятно другое, почему ты не направишь его в Россию? Через Туркмению это сделать не так сложно.
– Да нет, Ален, с юга продвигать наркоту в Россию с каждым годом все труднее. Потери таковы, что они практически сводят прибыль к нулю. Южное направление русские прикрыли. Реализовывать же «Эфу» в среднеазиатских республиках бывшего Союза не выгодно. Во-первых, местные наркоманы сидят традиционно на анаше, что выращивают на своих полях или берут дешево в Чуйской или Ферганской долинах. А во-вторых, у жителей этих республик просто нет столько денег, чтобы тратить их на новые наркотики. Поэтому мы решили организовать поставку «Эфы» в Европу.
Бретон рассмеялся:
– Интересно, о чем думали главы европейских стран, поддерживавших революционное повстанческое движение в странах Северной Африки и Ближнего Востока? Ну уж точно они не думали о том, что их вмешательство обернется наркотической экспансией против них самих.
– Европейцы пошли на поводу у США. И стали заложниками политики Вашингтона. Но шайтан с ними. Мы сейчас должны как можно быстрее перебросить крупные партии «Эфы» в Грецию, нестабильная ситуация в которой сыграет нам на руку. Но сначала направить службы борьбы с наркоторговлей Евросоюза по ложному следу, который открыл для них ты, Ален. Мы должны убедиться, что сброшенная в Лэнгли дезинформация сработала.
Бретон откинулся на спинку кресла:
– ЦРУ проглотит «дезу», Хайрулла. Мне интересно, Низар Аль-Галади догадается, что его банально подставляют?
– Я недавно разговаривал с ним. Он уверен, что мы ведем честную игру. Уже сегодня вечером в Ливию чартерным рейсом будет отправлена крупная партия продукции, имитирующей «Эфу», которую Аль-Галади должен на время попридержать на складах у Эль-Азизии. А дальше посмотрим, какие меры предпримет противник, в частности Управление по борьбе с наркотиками США и соответствующие службы Старого Света.
– Ну, если ЦРУ передает материалы по «Эфе» Управлению по борьбе с наркотиками США, то последние, уверен, не станет делиться информацией с европейцами. И предпринимать ничего кардинального не будет. А станет также наблюдать за ситуацией, дабы оценить обстановку, просчитать степень угрозы, понять, против кого конкретно направлены действия наркоторговцев. И даже, возможно, пропустят товар в Европу. По большому счету, США интересует только собственная безопасность. Сильная, сплоченная Европа, да еще поддерживающая хорошие отношения с Россией, Вашингтону не нужна. Белый дом привык диктовать свои условия, а не выслушивать чьи-то, даже своих союзников.
– Но тогда тем более все должно сложиться превосходно. Пока Штаты будут устанавливать контроль над базой у Эль-Азизии, мы спокойно наладим основной маршрут из Сурта в Грецию, на Кипр и Крит. И даже на Балканы, постепенно захватывая рынки таких государств, как Испания, Италия, Франция, стран Бенилюкса.
Бретон прикурил сигарету:
– На словах все выглядит очень уж просто и легко.
– А ты знаешь, Эл, когда мы только планировали организацию наркотранзитов в Россию через Таджикистан, то эта затея многим показалась бредовой. И у скептиков были более весомые основания для сомнений, нежели в случае с Африкой. Граница между Таджикистаном и Афганистаном охранялась российскими пограничниками, их поддерживали войска мотострелковой дивизии, приданные ей авиация и артиллерия, путь лежал через неприступные перевалы и коварный Пяндж. Казалось, только сунься к реке – и тут же попадешь под огонь русских. Но маршруты все же открыли? А когда русские ушли, так вообще никаких проблем с переправкой опиума-сырца у нас не возникало. А в Ливии сейчас полная анархия. Границы открыты, бывшую Джамахирию заполонили представители всевозможных организаций и движений. Мы контролируем сейчас в Ливии более трети всех формирований так называемого Переходного национального Совета. Под нашим контролем такие стратегически важные города, как Бенгази, Мисураба, Сурт, Зувара. Наши позиции сильны в целом и в богатом нефтью регионе Ливии, Киренаике. А это и аэродромы, и порты. Мы не прекращаем деятельность в Тунисе, Египте, Сирии.
