Енот торопливо навел поцарапанные окуляры на поворот, взявшись свободной ладонью за красный рычаг ревуна. Лучше уж дернуть, чем валяться потом с пробитой пулей головой. Это точно. Бинокль чуть трясся, не давая возможности толком разглядеть хоть что-то. Рыжий, дрыхнувший на соседней вышке, не пошевелился, хотя рокот из-за холма был серьезный. Енот подумал и поднял трубку телефона, нажал на кнопку вызова. Гудок пошел, через пару секунд динамик ожил недовольным голосом господина старшего капрала:
— Ты чего, очумел там от безделья? Сортир давно не чистил?
— Штырь…
— Чего?! Какой я те Штырь, хорек ты драный!
— Тут за холмом техника какая-то. Правда, господин старший капрал, я не вру.
— Тебе не поглючило, Енот?
— Нет. Пока не вижу ничего, но слышал. Двигатели там ревели.
— Понял. — Голос Штыря, обычно ленивый и недовольный, стал жестким. Собранным. — Наблюдай. Караул, в ружье!!!
Последнее Енот услышал уже случайно, так как Штырь просто не успел положить трубку. Спустя секунд тридцать сбитая из досок лестница заходила ходуном. Юркий и плотно сбитый капрал живо вскарабкался на вышку. Поднял собственный, новенький монокуляр, прищурился, глядя в него, хмыкнул. Покосился на караульного, затихшего рядом, хмыкнул снова. Как показалось Еноту — с уважением.
— Рыжий, паскуда, дрыхнет?
— Угу, — Енот проглотил слюну, поняв, что только что как бы сдал своего напарника.
— Не переживай, — желваки на скулах Штыря заходили ходуном. — Если что, а видно, так и будет, лично ему морду разобью. Совсем зарвался. Не трогай ревун, сам нажму, если понадобится. Опаньки, Енот, а вот и наши гости.
Капрал перегнулся через борт «насеста», рявкнул вниз, где немедленно забегали остальные караульные. Енот, не обращая на это внимания, прилип глазами к биноклю, понимая, что сейчас решается многое. Из-за холма, вздымая клубы пыли, вынырнула машина, рванулась к воротам.
Угловатый и какой-то приплюснутый корпус. Четыре моста с широкими колесами. Обтекаемая башня с торчащими из нее в небо двумя черными стволами. Енот пока слабо разбирался в оружии, но понял, что это как минимум пулеметы. И не такие, как те старые развалины, что стояли по углам городской стены. Скорее как те, что торчали у мэрии и здания патруля. Длинные крупнокалиберные машины на треногах. Их холили и лелеяли оружейники. Очень старые и очень серьезные аппараты, которые стоили городу кучу денег. А раз на машине точно такие же, то что? А то, что люди там явно серьезные. Караульный тоскливо вздохнул, живо представив те неприятности, что могут возникнуть у города.
Машина подкатила к мосту, перекинутому через ров. Остановилась, брызнув гравием, подняв тучу пыли. Асфальта, неумолимо разрушаемого временем, здесь уже почти не было. Енот во все глаза, позабыв про опасность, пялился на чудной агрегат. Действительно — с восемью широкими дисками рубчатых покрышек, корпусом, покрытым странной, асимметричной раскраской разных цветов. Торчащие стволы были разными по длине, но внушали уважение. Неожиданно они дрогнули, чуть опустившись и развернувшись в сторону ворот. Откуда-то сбоку этого механического монстра с металлическим лязгом откинулся люк, его крышка распалась на две части. Одна половина поднялась наверх, вторая упала подножкой на землю. Покосившись на капрала, Енот заметил, что тот тоже напряжен.
В придорожную пыль аккуратно опустился начищенный до блеска ботинок с высокой шнуровкой. Енот и Штырь дружно и несколько разочарованно выдохнули. Пассажир агрегата был невысок, довольно щупл и не выглядел страшным чудовищем, которыми представлялись солдаты Вольных отрядов. Свободная куртка-штормовка с капюшоном, из грубого брезента, утянутая в талии шнуром. Такого же, как и куртка, светло-зеленого цвета, брюки, заправленные в те самые, начищенные до состояния зеркала, ботинки. Крючковатый и хищный, с горбинкой, нос на немолодом, поросшим седой щетиной худом лице. Правда, взгляд из-под нахмуренных бровей даже в бинокль казался пристально-оценивающим и опасным. А из оружия в глаза бросался лишь пистолет в набедренной кобуре. Зато размеров этот пистолет был просто-таки монструозных.
Человек внимательно пробежался глазами по стене, когда-то давно сложенной из больших блоков армированного бетона. Ров, растянутые стальные плети «колючки», матовые плоские ленты «мясорезки», две караульные вышки у ворот. Сами ворота, высокие, добротно сделанные из аккуратно подогнанных друг к другу стальных плит. Грубо выглядевший по сравнению с ними треугольник кустарно сделанного барбакана, идущего поверх. Сейчас вход в город был уже закрыт товарищами Енота, которых вовремя заставил шевелиться капрал. Мужчина чему-то легко улыбнулся и пошел вперед.
Штырь высунулся над бортиком, облокотившись на него. Быстро глянул влево-вправо, стараясь заметить хотя бы что-то подозрительное. Потом чуть перегнулся пониже:
— Кто такой?
Мужчина остановился. Поднял голову, глянув на капрала. Левая бровь издевательски приподнялась:
— Это у вас тут так здороваются?
— Чего? — Капрал ощутимо начал злиться. — Я говорю: ты кто такой?
Тот, внизу, глянул еще более саркастично:
— Я Капитан.
— Какой, за ногу тебя, капитан?
— Это уже следующий вопрос. А кто ты-то такой, военный?
Штырь хмыкнул. То ли удивленно, то ли одобрительно, этого Енот так и не понял.
— Я капрал городской стражи. Так что имею право поинтересоваться, кто ты и нахрена к нам приперся. За холмом сколько машин?
— Молодец, капрал. — Мужчина склонил голову набок. — Еще шесть. Только не стоит нас опасаться. Мы не воевать с вами приехали, скорее, наоборот.
— Это как?
— Да вот так. Мне надо к вашему мэру, голове, бургомистру или как там еще. Может, впустишь? Броневик останется здесь. Я не гордый, пешком пройдусь.
Капрал хохотнул:
— Так тебя наш мэр и ждет. Наверное, с самого утра сидит у окошка, глядит не наглядится: и где там мой капитан, да? Ну, развеселил, честное слово, ну…
— Весело тебе? — Мужчина осклабился. — А ты позвони, скажи, чистильщики приехали. Главный — Капитан. Тогда вдвоем поржем. Ну, капрал, давай, звони уже.
Штырь нахмурился, отошел от бортика. Позвонил вниз, коротко бросил несколько фраз для своего помощника. Потом вернулся и снова перегнулся через бортик. Седой все так же стоял на одном месте, только достал из металлического портсигара длинную коричневую сигарку и закурил, деловито попыхивая сизым дымком. Енот, про которого капрал давно забыл, а мужик внизу вообще не обращал внимания, про себя отметил, что такая сигара наверняка нехило стоит. Он видел похожие на витрине лавки Фунта, славящейся своей дороговизной и недоступностью для большинства жителей. Фунт торговал в основном товарами, возимыми через моря, доставляемые через Мурман или с дальнего Юга, и стоили они очень недешево.
— Эй, капитан! — Капрал, судя по всему, решил основательно докопаться до незнакомца. Тот перестал вызывать стопроцентное опасение, а его бронированная машина стояла как памятник. Пулеметы не шевелились, и никто больше из нее не вылезал. Так что Штырь, может, и напрасно, но позволил себе немного расслабиться. — А что вы за чистильщики? Вон теми пылесосами, что из башни твоего тазика с болтами торчат, чего чистите-то?
Капитан невозмутимо пропустил мимо ушей явное оскорбление и, чуть помедлив, ответил капралу:
— Тараканов, мокриц, многоножек, к примеру. А у вас, скорее всего, займемся ночными хулиганами. Есть ведь здесь такие, которые по ночам спать вам не дают, да?
Штырь замолчал. Енот с удивлением посмотрел на него, застывшего столбом, с кадыком, лихорадочно ходившим вверх-вниз. Таким своего командира он ни разу не видел. Господин старший капрал был… Испуган? Вот этим худым мужиком, дымившим своей выпендрежной самокруткой?! Ну, дела… И тут до него потихоньку начало доходить.
Чистильщики, санитары, ассенизаторы поселений и пустошей чуть не погибшего и свихнувшегося мира. Люди, которые очищали города от мутантов и чудовищ, порожденных Полночной Войной. Те, про которых рассказывали сказки, надравшись в кабаках, ветераны конфликтов, многое повидавшие на своем веку. Наемники, никогда не воевавшие против людей. Официально, во всяком случае. Исследователи заброшенных земель, таскавшие в города-государства, образовавшиеся после заключения Союза, разные диковины и технику. Из тех, что остались со времен, которые были до. Про них Еноту приходилось слышать, и ему, так же как и Штырю, стало ясно, что этого седого горлопана, стоявшего под стеной, и правда могут ждать в мэрии. Потому что всего три месяца назад…
* * *
Енот возвращался домой после недели службы, рассчитывал на целых два дня выходных. В руках куча свертков из вощеной бумаги: с кольцом деревенской колбасы, всученной на воротах (пожалела пожилая хуторянка молодого дохлого патрульного, а господин старший капрал воротил свой породистый нос в сторону, дескать много чеснока). С зеленью и яблоками, купленными на рынке (на первую зарплату в патруле, как же он ею гордился), с десятком яиц — настоящих, от собственных кур ефрейтора Чуба, проданных Еноту совсем по дешевке, с двумя свежими кирпичами хлеба, только что из пекарни патруля. И отдельно несколько мятных пряников с изюмом для двух самых младших, близняшек. Поворот, дом старого коновала Горбача, хибара алкоголиков-дворников Рыжих и…
