– Ну да! Промчаться в шоке пятьдесят миль и на полном ходу ворваться на территорию депо...
– Ладно, – хмыкнул Мелвис. – Ясно одно: ему не могло отрезать голову при столкновении с автомобилем. Это совершенно немыслимо.
Однако, добравшись до места первой катастрофы, Мелвис с бригадиром обнаружили огромный осколок. Судя по всему, он мог прежде составлять часть лобового стекла кабины МК5000С.
Мелвис приказал помощникам примерить осколок к пробоине. Изрезанные края совпали! Приходилось признать очевидное: осколок стекла отрезал машинисту голову при столкновении с джипом.
– Надо полагать, нога соскользнула с тормозной педали, – предположил бригадир депо. – Как вы это объясните?
– Наркотики, – ответил Мелвис Каппер.
– Все вы там в НСБП говорите «наркотики», когда не можете найти разумного объяснения!
– Наркотики, – сухо повторил Мелвис.
В предварительном отчете Мелвис Каппер указал на наркотическое опьянение машиниста как на предположительную причину катастрофы. Предварительный отчет эксперта попал в центральный офис Национального совета безопасности перевозок в Вашингтоне, округ Колумбия, и компьютер распространил его по всем региональным отделениям НСБП.
Проводившая эту нехитрую пересылку девушка-оператор сделала больше, чем любой эксперт для успешного разрешения загадки катастрофы в Тексаркане. Впрочем, тогда еще никто ни о чем не подозревал – так же, как никому не приходило в голову, что трехлетняя серия кошмарных катастроф на железных дорогах отнюдь не была серией случайных совпадений или затянувшейся полосой невезения.
Все происшествия подчинялись строгой системе. Правда, никому пока не удавалось ее обнаружить.
Глава 2
Его звали Римо. В данный момент он испытывал свою новую тачку в боевых условиях.
Поток машин обтекал его со всех сторон. То один, то другой водитель резким рывком вырывался на соседнюю полосу. Как ни парадоксально, автомобилям чаще приходилось двигаться вбок, а не вперед. Порой они буквально протискивались с одной полосы на другую, а через некоторое время водители, не утруждая себя подачей звукового сигнала, возвращались в недавно покинутый ими ряд. На дороге выработался своеобразный ритуал. Как только в каком-нибудь ряду открывалось свободное пространство, все находившиеся поблизости машины устремлялись туда. Звенели бамперы, гудели клаксоны. Над шумом и грохотом разносились ругательства. Победитель наслаждался плодами своего успеха примерно на протяжении четверти мили. Едва завидев новую «дырку», он, не раздумывая, рулил туда. Мысль о том, чтобы кому-то уступить, представлялась такой же дикой, как и мысль о том, чтобы не превысить скорость.
Когда-то, очень давно, Римо вроде бы сформулировал для себя основной закон поведения водителей на улицах Бостона. Каждый житель Бостона убежден, что правила движения на дорогах обязательны для всех, кроме него самого. Потому-то каждый шофер и игнорирует их, вполне искренне предполагая, что другой непременно будет следовать их букве и духу. В результате правила не соблюдаются практически никем.
И второе: бостонские водители постоянно куда-то опаздывают, вследствие чего они всегда готовы рисковать жизнью и здоровьем, чтобы сэкономить шесть-семь секунд. Поэтому они виляют на дорогах с такой же легкостью, с какой обычные люди изменяют своим убеждениям.
Уличное движение в Бостоне оказалось настолько безумным, что Римо перестал ездить на машине. Приходилось пользоваться такси либо подземкой.
Просто ему не удавалось найти такой автомобиль, который, по его мнению, соответствовал бы бостонским улицам. Промучившись понапрасну, он попросил своего шефа подыскать ему что-нибудь подходящее. Понятно ведь, что, если он погибнет в автокатастрофе, Смиту придется платить миллионы за обучение его преемника – не говоря уже о том, что он лишится одного из двух наиболее высокооплачиваемых ассасинов.
Шеф заупрямился – поначалу.
– Об этом и речи быть не может!
– Послушайте, Смитти, – сказал ему Римо, – на подготовку летчиков-истребителей тратят огромные деньги, и когда с ними что-нибудь случается, целые эскадрильи вылетают им на выручку. Пилота спасают, даже если приходится жертвовать самолетом. Разве нет?
– Все правильно, – процедил сквозь зубы доктор Харолд В. Смит.
– На мою подготовку ты потратил тонны денег. А поскольку я вынужден жить в этом сумасшедшем доме...
– Бостон – не сумасшедший дом.
– Когда едешь по городу, складывается впечатление, что на тебя со всех сторон прут маньяки-убийцы. Жители Бостона – люди как люди, когда ходят пешком, но стоит им сесть за руль, как они тут же летят кубарем вниз по эволюционной лестнице.
Смит откашлялся.
– Думаю, что вы преувеличиваете.
– Когда я в последний раз ехал из аэропорта, буквально все водители были готовы растерзать и меня, и мою машину за то, что я остановился у пешеходного перехода, чтобы пропустить человека.
– Сомневаюсь.
– Еще был случай, когда я стоял первым у светофора и не рванулся с места немедленно, как только зажегся зеленый свет. Так какой-то идиот сзади загудел и обложил меня на все буквы алфавита.
– Наверное, он спешил.
– Ну да! Заторопился в больницу, когда я укоротил ему язык.
Смит неловко кашлянул.
– Запишите машину в мой контракт, – попросил его Римо. – Мне нужна машина, способная выдержать езду по Бостону. Причем красная.
– Почему красная?
– А почему нет? – парировал Римо.
И поскольку найти хороших ассасинов непросто, доктор Смит согласился. Пришлось.
Дожидаться машины пришлось дольше, чем хотелось. Несколько предложений Римо отверг. На первой машине – «боннвиле» – Римо отправился на пробную поездку по Бостону и очень скоро столкнулся с мальчишкой-почтальоном, ехавшим на велосипеде.
Римо вышел из машины, чтобы проверить, как там парень. Тот швырнул ему в лицо вечернюю газету и пригрозил подать в суд.
– Ты сам меня подрезал, – заметил Римо, убедившись, что правая рука мальчишки не пострадала.
– Надо смотреть, куда прешь, придурок! – завопил пацан, и кольцо у него в носу задрожало.
– Тебя так мама учила разговаривать?
– Именно так мама учила меня разговаривать, когда приходится разговаривать с придурками. Велик был совсем новенький. А теперь, посмотри...
Римо взглянул. На зеленой краске осталась царапина. В остальном – порядок.
– А я только что приобрел эту машину, – возразил Римо, указывая на царапину на переднем крыле автомобиля.
– Надеюсь, твоя матушка высечет тебя за то, что ты ее поцарапал.
– Поцарапал ее не я, а ты. И поосторожнее насчет моей матери! Я ее не знал.
– Повезло тебе. Моя мать из меня котлету сделает.
– Только предупреди ее, что котлета получится тухлая.
– Я ведь и в суд на тебя могу подать. Мой отец постоянно с кем-нибудь судится.
– Прежде всего ему надо бы вчинить иск твоей матери – за то, что произвела на свет такой кусок дерьма, – откликнулся Римо.
– Ты не имеешь права так разговаривать со мной! – заорал почтальон.
– На месте твоего отца я потребовал бы назад свою сперму, – заявил Римо, впрочем, уже более добродушно.
В ответ парнишка шагнул к новенькому «боннвилю» Римо, наклонился и лизнул оцарапанную предохранительную решетку. Римо сначала решил, что присутствует при новом ритуале обнюхивания автомобиля, но пацан тотчас выпрямился, а на решетке появилась новая царапина, в точности такая же, как от столкновения. Газетчик высунул язык, и Римо увидел на нем налет серебристой краски.
Пришлось несколько усовершенствовать велосипед своего оппонента, превратив его в подобие птичьей клетки. Владелец велосипеда каркал по-вороньи, сидя внутри нового сооружения, когда Римо покинул поле боя.
После этого «боннвиль» вернулся к поставщику.
Второй вариант оказался «шеви-блейзером». Эта машина благополучно выдержала первую поездку по кварталу, добралась даже до 128-го шоссе и вернулась домой. Римо припарковал ее на стоянке возле супермаркета, и там в нее врезался, дав задний ход, «мерседес-СЛ».
Женщина, сидевшая за рулем «мерседеса», вышла из салона, бросила взгляд на искореженный капот «блейзера» и на пострадавший задний бампер собственной машины, после чего повернулась к Римо.
– Надо смотреть, куда едете! – громогласно изрекла она.
– Я всего лишь стоял на стоянке, – возразил Римо преувеличенно спокойно, так как к этому времени уже пришел к убеждению, что у всех автомобилистов Бостона неустойчивая психика.
– Это вы утверждаете! Я дам другие показания! – пролаяла женщина, поворачиваясь спиной к «провинившемуся».
– Участники дорожного происшествия должны обменяться координатами, – крикнул ей вслед Римо. – Закон штата, знаете ли.
– Я в происшествии не участвовала. Виновник происшествия – вы. Вот и обменивайтесь координатами с самим собой.
