Си-Джи все-таки был социолог по образованию, и в подвалах его сознания сидел не выпускаемый на верхние этажи прогноз: если изобретение будет реализовано, то Америке грозит настоящий апокалипсис. А он любил Америку, американский был мальчик — вопреки скептицизму, свойственному интеллигентному человеку. Любил, черт ее побери.
Да, но когда во всем мире выкачают всю нефть… и даже раньше, когда ее останется мало… Америке тогда — просто конец, и ведь ничего не придумано, ни-че-го-шень-ки не придумано, чем заменить двести миллионов автомобилей, на которых держится все бытие Соединенных Штатов. Крах. Конец всему. Голод, холод, моровые поветрия. А этот, слон этот усатый, он же придумал!
Если не врет. Наверное, врет — нельзя этого изобрести.
Проверим, думал господин Клемент Гилберт, президент благополучнейшей в мире автостроительной компании, принимая посетителей, докладывая на совете директоров, летя на личном самолете в Детройт и слушая по дороге — полтора часа — доклад главноначальсгвующего над производством двигателей.
Проверим, тоскливо думал он, пожимая руки ребятишкам из лаборатории двигателей и глядя на опытный образец нового двигателя, мирно пыхтящий на стенде, под бесшумным и элегантным нагрузочным устройством.
Через двое суток почтенная мисс Каррингтон наговорила на автоответчик Умника приглашение; подъехать к центральному входу в правление корпорации завтра, в полдень, и ждать на стоянке для старших сотрудников, что к северу от входа.
Приглашение это было передано в понедельник; следующий день недели — вторник то есть — был самым легким днем для Си-Джи: ни одного регулярного совещания, никаких встреч, одни текущие дела. Клем жил по чудовищно жесткому расписанию. Во все дни, кроме воскресенья, вставал в пять — зарядка, душ, одеванъе и ровно в шесть — завтрак: тарелка овсяной каши и стакан свежеприготовленного апельсинового сока. Обычно за столом сидела и Энн, задумчиво попивая кофе и глядя на мужа из-под густой челки. Энн, как правило, была еще в халате, розовом или бледно-лиловом и непременно коротком; ножки у нее были очаровательные. Иногда к завтраку отца выползали сонные дета, десятилетний Кен и восьмилетнй Клем-второй, но это случалось редко. По расписанию в шесть пятнадцать отец поднимался к ним в спальню и проводил с сыновьями полчаса до самого отъезда. Они болтали, сидя на полу; чаще всего дети рассказывали о школьных событиях, причем Кен — юмористически, а Клем — с оттенком драматизма. Сегодня Клем-второй сполз на пол, не выпуская из объятий свою любимую старую игрушку, рыжего монстра Альфа — объемное воплощение давнишнего мультипликационного персонажа. Клем-старший по непонятной причине не любил этого Альфа, и деталь запомнилась: светловолосый с рыжиной мальчишка сидит на голубом ковре, прижимая к животу рыжую куклу с устрашающе ощеренными белыми клыками.
Он всегда запоминал детали, и уже через них — всю картинку. Вот уже трое суток, как из памяти не выходил стакан, оставленный Бертом Эйвоном на столе в кабинете: наполненный мутной жидкостью стакан, с которым неизвестно что делать… Не просить же мисс Карриштон его забрать — вдруг спросит, почему вода помутнела?.. В конце концов он сам ополоснул стакан в уборной за кабинетом, ополоснул тщательно, горячей водой, хотя не сомневался, что посуду в его конторе моют на совесть.
В шесть сорок пять Си-Джи сел в машину — здоровенный бронированный «кондор» (производство «Дженерал карз», разумеется). К великому изумлению Энн, предупредил ее, что около часа дня приедет на ланч, с гостем, и хорошо бы приготовить что-нибудь вкусное. Шофер его и телохранитель Джордж Миллер, живущий при доме, как всегда, выполнил маленький ритуал; открыл заднюю дверцу, впустил хозяина, обошел машину сзади и сел за руль. Си-Джи спросил в переговорное устройство:
— Джорджи, освободил подъемник, как я просил?
— Конечно, сэр.
— Спасибо. Без четверти двенадцать будь так добр подняться ко мне за инструкциями.
— Слушаюсь, сэр, — проговорил Миллер бесстрастно.
Поди-ка сохрани дело в секрете, когда все кругом удивляются, подумал Си-Джи и добавил:
— Понимаю, это лишнее напоминание, но все же: никому ни слова о сегодняшних делах.
— Обижаете, сэр…
— Прости, пожалуйста.
Больше они не разговаривали. Си-Джи открыл свой «ноут-бук», хотя ему и хотелось подумать на свободе о предстоящем знакомстве с чудо-машиной пофилософствовать, например, о том, что взамен всей этой чепухи: — больше-выпуска-больше-продаж-больше-больше-больше — появится, может быть, настоящее гигантское дело. Он вздохнул и пробежался пальцами по экрану, а Миллер тем временем сосредоточенно вел тяжелую машину — быстро, но не превышая скорости, без рывков и крутых поворотов, внимательно следя за окружающими машинами — особенно на узком и извилистом отрезке шоссе Хадсон-паркуэй. Уже на подъезде к зданию «Дженерал карз» Клем поднял глаза, взглянул на могучий черный затылок Миллера и подумал, что вне семьи он верит только трем людям: Мабену, мисс Карринтон и Джорджу. Правда, и этим троим — не до конца. Что же, такое тоже не всем удается… Он знал свои сильные качества; их, в сущности, было два: умение подобрать людей и умение заставить их работать. Организаторские способности — штука рядовая, а вот проницательность…
Поднимаясь в лифте, он к собственному изумлению вспомнил, что ровно семь лет назад — почти день в день — это и произошло. Когда рухнули продажи новой машины «дикая пума», и компания оказалась не в состоянии выплатить кредиты, полученные под эту машину, и правительство уже готовилось учинить над «Дженерал карз» опеку и передать управление «Форд мотор» — вот позорище, срам на весь мир! — правление назначило его, младшего из директоров, временным диктатором, и он выгнал каждого третьего руководителя подразделений, выгнал неумех и лизоблюдов и мгновенно набрал новых людей, предложив им непомерные по тем временам оклады. Добился отсрочки кредитов, благо банкам-заимодавцам до смерти не хотелось краха «Дженерал карз», и в рекордный срок выпустил новую машину. Она пошла, как горячие сосиски в морозную погоду.
Без четверти двенадцать Миллер прошел к хозяину и получил инструкции. Ровно в двенадцать он доложил из холла: «Сэр, „гурон“ цвета морской волны на стоянке» — и двинулся к выходу.
Умник сидел на водительском месте совершенно неподвижно: незачем ему было оглядываться, система зеркал, хитро придуманная Роном, давала почти круговой обзор, и он видел, как из небоскреба вышел человек в униформе и направился к его машине.
— Добрый день, сэр, — сказал Миллер. — Если вы не против, господин Си-Джи приглашает вас к себе домой на ланч.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
