— А не было у вас, Сергей Семенович, мысли, к примеру, дать Алексею Навальному пост в городских структурах, чтобы он на практике продемонстрировал свои таланты?
— Он уже работает у нас.
— Надо же! И давно?
— А вы не знали? У Навального есть портал, пишущий о состоянии дорог. Он так и называется — «РосЯма». С гендиректором сайта мы заключили соглашение, нам пересылаются замечания о выявленных нарушениях. По каждому факту принимаем меры. Так что Навального можно назвать заслуженным коммунальщиком Москвы. Жаль, предложений от Алексея получаем маловато. Через наш портал проходят сотни тысяч обращений, а от Навального — единицы. Но все же спасибо…
— Как, к слову, оцениваете нынешнюю избирательную кампанию?
— Считаю, мы сделали главное: создали базу для проведения честных и прозрачных выборов. Все, что зависело от городских властей, выполнено. Я лично приложил много усилий, чтобы кандидаты от основных партий, захотевшие участвовать в выборах, смогли преодолеть муниципальный фильтр. Наверное, со временем его можно будет отменить, сегодня же без него мы получили бы несколько десятков претендентов на пост мэра и выборы окончательно превратились бы в шоу. Но то, что могло стать провокационным фактором при подсчете голосов, устранено. Практически не будет открепительных удостоверений и голосования по спискам предприятий непрерывного цикла, активно внедряем видеонаблюдение на избирательных участках, по максимуму установим КОИБы. Остальное — за москвичами. Выбор за ними. Приму его с пониманием, каким бы он ни был. Тем не менее надеюсь на поддержку горожан…
Силовик / Политика и экономика / Профиль
Силовик
/ Политика и экономика / Профиль
Евгений Ройзман: от парня с Уралмаша до первого лица провинциальной демократии
Если не брать в расчет выборы московского градоначальника, наиглавнейшая интрига избирательного марафона 8 сентября — схватка за пост мэра Екатеринбурга, города-полуторамиллионника, потенциал которого где-то даже сравним со столичным. При этом на Урале интрига закручивается покруче, чем в Москве. В Екатеринбурге наиболее популярен кандидат от оппозиционной «Гражданской платформы» Евгений Ройзман.
Впрочем, то, от какой партии Евгений Вадимович идет на выборы, — вопрос десятый. Жил бы он в Штатах, сказали бы self-made man. У нас: «Себе на уме».
«Ройзман» — это бренд, для российской провинции значащий не меньше, чем «Навальный» для столичной либеральной тусовки. А может, и больше. Одни его демонизируют, другие — боготворят. Обстоятельства его биографии и их оценки столь полярны, что порой кажется: речь идет о двух совершенно разных людях, которые при встрече вряд ли подали бы друг другу руку.
Правильный пацан
Евгений Ройзман родился 14 сентября 1962 года в районе Уралмаш города Свердловска (ныне — Екатеринбург ). Мама — нянечка в детсаду, папа — энергетик на заводе «Уралмаш». Учился в 28-й школе, говорят — неважно. И это, по местным понятиям, правильно. Как и то, что преуспел в спорте: бегал на лыжах, играл в волейбол. Ну а в 15 лет, как и положено правильному пацану, свалил из отчего дома и исколесил всю страну.
Вы не поверите, но дальше все было точно по сценарию условного сериала «Бандитский Ебург». В 19 лет Женя Ройзман сел за воровство, мошенничество, «ношение, изготовление и сбыт кинжалов, финских ножей или иного холодного оружия». Авторитет «на районе» оказался обеспечен на всю жизнь. Правда, первоначальный приговор был не пацанский: три года условно с привлечением к труду. Позже нарсуд одумался и отправил в места заключения на 2 года 14 дней. В ноябре 1983 года Ройзман освободился, в 1984 году судимость была снята.
Сам Евгений Вадимович ошибки молодости не афиширует, но и не скрывает. Его поклонники вообще не усматривают тут никакого криминала: мол, кто без греха! Человек вину искупил и последующими деяниями доказал свою полезность обществу. Скептики возражают: как правило, осужденные по таким статьям в местах не столь отдаленных быстро обзаводятся соответствующей системой ценностей. Так или иначе, последующие события в жизни нашего героя оказались совсем из другой оперы.
Больше чем поэт
По выходу из заключения Евгений Ройзман работает слесарем-сборщиком на «Уралмаше» в бригаде Героя соцтруда Феофанова. Параллельно учится в вечерней школе. Затем поступает на истфак Уральского университета им. А. М. Горького. Всерьез увлекается старообрядческой иконописью. Главное хобби — поэзия. Слегка диссидентствует и красуется в майке с изображением звезды Давида. Входит в поэтическую группу «Интернационал». Сначала публикуется в самиздате, затем — в молодежных журналах. Первой официальной публикацией (1987 год) стало стихотворение про Марка Шагала в журнале «Аврора». В 1988 году стихи Ройзмана в «Юности» похвалил мэтр Евгений Евтушенко. Наш герой становится членом российского Союза писателей. Группа «Юта» записала несколько композиций на его стихи, ставших хитами, в частности — «Жили-были», «Славная осень».
Ройзман экстремально разносторонний человек. В начале перестройки он вступает на предпринимательскую стезю: торгует антиквариатом и ювелирными изделиями. На рубеже 90-х с другом-одноклассником Вадимом Чуркиным создает фирму «Ювелирный дом». Основное направление — производство ювелирных изделий и часов.
При этом Евгений Вадимович не скупится на благотворительность, спасает культурное наследие земляков. Издает альбомы иконографии и живописи, организует художественные выставки, становится спонсором нескольких детских домов. В 1999 году создает единственный в России частный музей «Невьянская икона», вход — бесплатный. При музее созданы реставрационная мастерская и реставрационное отделение для детей в училище имени И. Д. Шадра.
Наконец, вместе с единомышленниками основывает фонд «Город без наркотиков» (ГБН), занимающийся реабилитацией наркоманов и борьбой с наркоторговлей в Екатеринбурге и окрест. Фонд получает поддержку со стороны РПЦ. Телеканалы обходят кадры, на которых бритоголовые активисты «Города без наркотиков», подъехав на джипах, одним лишь добрым словом убеждают держателей наркопритонов свернуть деятельность и переквалифицироваться в управдомы.
Казалось бы, вот он — образцовый бизнесмен, интеллектуал, патриот, надежда Отечества. Но злые языки судачат, что общая картина отнюдь не пасторальна. Мол, стартовый капитала Ройзману подогнали правильные пацаны с Уралмаша, а его благотворительные и просветительские деяния — суть прачечная по отмывке репутации и криминальных капиталов товарищей.
Уточним: криминальная группировка «Уралмаш» в начале 90-х была ночным кошмаром свердловчан. Специализировалась на рэкете и заказных убийствах. В середине 90-х за решеткой оказались чуть ли не два десятка участников группы. Разгром ядра уралмашевских завершился к началу 2000-х, в то же время родился фонд ГБН. Говорят, что у его истоков стоял один из уралмашевских криминальных авторитетов Александр Хабаров. Сразу по создании ГБН слил в телеэфир материалы по цыганским и таджикским наркоторговцам, а также компромат на «оборотней в погонах».
Что ж, в борьбе с безусловным злом, каковым являются наркомания с наркотрафиком, все средства хороши. Создание фонда, кем бы ни были его отцы-основатели, дело благое и очень нужное, тем более что ГБН работает по полной программе: с приютами, реабилитационными центрами, штатом сотрудников, серьезным финансированием…
При этом недруги Ройзмана подозревают, что фонд стал ширмой уралмашевских, средством для отвлечения внимания силовиков на этнические ОПГ с целью передела местного рынка наркоторговли. Что, мол, бывшая ОПГ «Уралмаш» просто перестроилась под правила нулевых и легализовалась.
Впрочем, никаких юридических подтверждений этим домыслам как не было, так и нет. Сам Ройзман свою связь с оргпреступностью опровергает, не отрицая, однако, что уралмашевские помогали фонду в операциях по зачистке наркоточек. Правда, в середине 2003 года одного из руководителей фонда привлекли к суду за торговлю дурью. На процесс приезжал сам Ройзман — защищал коллегу, но тот все-таки получил срок.
Так или иначе, на посту президента ГБН Евгений Ройзман прославился не только наркоборчеством, но и конфликтами с правоохранителями — из-за погромов, учиняемых сотрудниками фонда в домах наркобаронов, а также негуманных и не всегда законных методов реабилитации наркоманов. В 2002 году трое из них сбежали, по возвращении один погиб от побоев. Сотрудники фонда утверждали, что беглецов привезли к ним в тяжелом состоянии, но, как выяснилось на суде, погибшего все-таки побили...
