Церковные молитвословия содержат в себе пространное христианское догматическое и нравственное богословие: посещающий неупустительно церковь и тщательно внимающий ее чтению и песнопению может отчетливо научиться всему нужному для православного христианина на поприще веры. (1, с. 207)
Молитва есть высшее упражнение для ума. (1, с. 191)
Ради имени Иисусова, употребляемого молящимся, нисходит к нему помощь от Бога и даруется ему отпущение грехов; по этой причине святой Давид, представляя воззрению Бога опустошение и бедственное состояние души всякого человека, произведенное греховной жизнью, умоляя от лица всех человеков о помиловании, говорит: помози нам, Боже, Спасителю наш, славы ради имени Твоего, Господи, избави ны, и очисти грехи наши имене ради Твоего (Пс. 78, 9). Ради имени Господня бывает услышана молитва наша, даруется нам спасение; на основании убеждения в этом опять молится Давид: Боже, во имя Твое спаси мя, и в силе Твоей суди ми: Боже, услыши молитву мою, внуши глаголы уст моих (Пс. 53, 3–4). (1, с. 275)
Непрестанной молитвой уничтожается любопытство, мнительность, подозрительность. От этого все люди начинают казаться добрыми; а от такого сердечного залога к людям рождается к ним любовь. (1, с. 221–222)
Великая милость Божия к человеку – учреждение общественных молитвословий в святых Божиих храмах. Эти молитвословия установлены апостолами, их святыми учениками и святыми отцами первых веков христианства по откровению свыше.
В этих молитвословиях каждый христианин может принимать участие, и неграмотный усваивает себе познания, красноречие, поэзию духовных, святых витий и книжников христианства. При этих молитвословиях желающий может весьма удобно обучиться умственной молитве. (1, с. 207)
Внимательную молитву можно уподобить благотворному дождю, орошающему засеянное поле, дающему питание произрастениям и приготовляющему богатую жатву. (2, с. 38)
Займись молитвой Иисусовой: она удержит ум от скитания, ты сделаешься гораздо сосредоточеннее, глубже, гораздо лучше будешь внимать чтению и песнопениям церковным, вместе неприметным образом и постепенно обучишься умной молитве. (1, с. 305–306)
Когда бы ни явился помысел памятозлобия против ближнего, будем немедленно обращаться с молитвою к Богу о том ближнем, испрашивая ему милость Божию во времени и в вечности. (3, с. 367)
Нравственно пребывает сатана в человеке, когда человек сделается исполнителем воли диавола… Вшедшие таким образом духи снова изгоняются молитвой Иисусовой, при жительстве в постоянном и тщательном покаянии. Предпримем спасительный для нас подвиг! Позаботимся изгнать духов, вошедших в нас, по причине небрежения нашего, молитвой Иисусовой. Она имеет свойство оживлять умерщвленных грехом, она имеет свойство изгонять бесов. (1, с. 278)
Человек, находясь в состоянии мира о Христе и молитвы, не доступен ни для каких греховных помыслов – тот самый человек, для которого прежде всякое сражение с грехом было верным побеждением. Душа ощущает, что приближается к ней супостат; но молитвенная сила, ее наполняющая, не попускает врагу приблизиться и осквернить храм Божий. Молящийся знает, что приходил к нему враг, но не ведает, с каким помыслом, с каким видом греха. (1, с. 260–261)
Когда силой и действием имени Иисуса услышана будет молитва, когда низойдет Божественная помощь к человеку, когда отражены будут и отступят от него враги, когда сподобится он отпущения грехов, когда он будет исцелен и возвращен к непорочному естественному состоянию, когда дух его будет восстановлен во власти своей, тогда последует покаяние во имя Господа, благодатных даров, духовного имущества и сокровища, залога блаженной вечности, яко Ты, Боже, услышал еси молитвы моя, дал еси достояние боящимся имене Твоего. дни на дни царевы приложиши, лета его до дне рода и рода. Пребудет в век пред Богом (Пс. 60, 6). Тогда человек делается способным воспеть Господеви песнь нову: он исключается из числа плотских и душевных, сопричисляется к духовным и восхваляет Господа в церкви преподобных. (1, с. 275–276)
Возносящийся к Богу чистою и частою молитвою стяжевает живую веру в Бога, ею видит Его и перелетает, как крылатый, чрез все превратности и бедствия земной жизни. Он узрит отмщение свое от соперника своего и возрадуется не только о прощении грехов своих, но и об очищении своем от греховных страстей. Это состояние святые отцы называют святостию, блаженным бесстрастием, христианским совершенством. В этом состоянии он сподобится убежати всех бедствий, хотящих быти, и стати пред Сыном Человеческим, когда будет востребован пред Него и смертию, и тою трубою, которая соберет живых и мертвых на суд пред Сына Божия. (2, с. 435)
Первые слова Спасителя к падшему человечеству были: Покайтеся, приближися бо Царствие Небесное (Мф. 4,17). Почему, доколе не войдешь в это Царство, стучись во врата его покаянием и молитвой. (1, с. 184)
Благоговение и благоразумие учат нас пребывать внимательной молитвой, молитвой покаяния при дверях храма. Внимание и сокрушение духа – вот та клеть, которая дана в пристанище кающимся грешникам. (1, с. 302)
С простотой и доверчивостью младенцев примем учение о молитве именем Иисуса; с простотой и доверчивостью младенцев приступим к упражнению этой молитвой: один Бог, ведающий вполне таинство ее, преподаст нам его в доступной для нас степени. Возрадуем Бога трудом и преуспеянием в служении, которое Им же преподано и заповедано нам. (1, с. 285)
Страх Божий есть дар Божий. Как дар, он испрашивается молитвой. Желал сподобиться этого дара святой пророк Давид и потому умолял Бога: Постави рабу Твоему слово Твое в страх, пригвозди страху Твоему плоти моя, то есть мои плотские пожелания. (1, с. 70)
Ощущение о Христе мира, как и всех вообще благодатных дарований, начинает, прежде всего, проявляться при молитве, как при том делании, в котором подвижник бывает наиболее приготовлен благоговением и вниманием к приятию божественных впечатлений. Впоследствии, сделавшись как бы принадлежностью христианина, он постоянно сопутствует ему, постоянно и повсюду возбуждая его к молитве, совершаемой в душевной клети, указывая издали мысленных врагов и наветников, отражая и поражая их всесильной десницей своей. (1, с. 252)
Молитвенное правило для человека, а не человек для правила: оно должно способствовать человеку к достижению духовного преуспеяния, а не служить бременем неудобоносимым, сокрушающим телесные силы и смущающим душу. Тем более оно не должно служить поводом к гордостному и пагубному самомнению, к пагубному осуждению и унижению ближних. (1, с. 198–199)
Молитва Иисусова и открывает присутствие бесов в человеке, и изгоняет их из человека. При этом совершается нечто подобное тому, что совершилось при изгнании беса из беснующегося отрока, после преображения Господня. Когда отрок увидел пришедшего Господа, дух стрясе отрока, и под на земли, валяшеся пены теща. Когда Господь повелел духу выйти из отрока, дух, от злобы и лютости движения, при которых он вышел, возопил, сильно и продолжительно потрясал отрока, от чего отрок сделался как бы мертвым (Мк. 50,17–27). (1, с. 279)
Святая Восточная Православная Церковь предлагает всем неграмотным вместо всех молитвословий, молитву Иисусову [Псалтирь с исследованием – ред.], предлагает не как нововведение, но как упражнение общеизвестное. Это постановление, вместе с другими преданиями Восточной Церкви, перешло из Греции в Россию, и многие из простого народа, малограмотные и даже неграмотные, напитались силой молитвы Иисусовой во спасение и жизнь вечную, многие достигли великого преуспеяния духовного. (1, с. 286–287)
Находящиеся в послушании и занимающиеся…трудами никак не должны считать себя свободными от упражнения молитвой: без этого самые труды и даже послушание будут бесплодными, мало того, принесут зловредный плод тщеславия и других грехов, непременно являющихся в той душе, в которой окажется бедственная пустота, в которой не живут сила и благоухание молитвы. (1, с. 181)
Она [молитва – ред.] — средство единения духа человеческого с духом Божиим. (1, с. 349)
Молитва Иисусова была во всеобщем употреблении у христиан первых веков, как уже мы сказали выше. Иначе и не могло быть. Именем Господа Иисуса Христа совершались поразительнейшие знамения перед лицом всего христианского общества, что возбуждало питать во всем обществе христианском веру в неограниченную силу имени Иисуса. (1, с. 285–286)
