Не могу припомнить, сколько времени я молча смотрел на Дениса, пока не сумел выжать из себя:
— А почему?
В ответ шеф лишь пожал плечами и, глубоко вздохнув, обернулся и ушел.
Обратно я возвращался будто в полусне, чувствуя в коридоре какие-то возгласы, но совсем не воспринимая их и никак на них не реагируя, и пришел в себя только тогда, когда меня кто-то легонько тряхнул. Это был сосед по комнате.
— Нику, ты что, оглох? — удивленно смотрел он на меня. — Давай быстрее к телефону!
Подняв трубку, я услышал какой-то лишенный жизни голос Сашо:
— Нику, заскочи после работы ко мне, — и сразу же короткие сигналы отбоя.
Ждать конца рабочего дня я, конечно же, не стал, я просто не выдержал бы такого испытания. Уже через полчаса я бежал по лестнице на восьмой этаж, будучи не в состоянии дождаться возвращения лифта. В души моей клокотало: я то настраивался на смертельную борьбу против всех дьявольских сил, которые стали на пути Сашо, то желал собственными руками удавить самого близкого друга. Десятки вопросов я готовился задать, нажимая на кнопку звонка, но когда дверь отворилась и я очутился в квартире, то не смог промолвить ни слова.
Передо мной стоял неопределенного возраста мужчина с запавшими щеками, темными разводами под глазами, весь словно бы изможденный продолжительным тяжелым недугом. Я молча смотрел на него, сравнивая с позавчерашним Сашо, и никак не мог отважиться что-нибудь спросить. Сашо, по-видимому, был больше готов к этой встрече, и первым тихо промолвил:
— Нику, я не могу поехать с тобой на Бермуды…
— Но почему, Сашо?
Он потупил взгляд, покачал головой и протянул:
— Не мо-о-гу-у…
И вдруг у меня появилась мысль, которая все объясняла: и поведение Стаса с Робером, и поступок Сашо, но никогда не приходившая раньше, так как была слишком обидной для людей, которых я очень хорошо знал.
— Послушай, Сашо, — начал я осторожно, — скажи мне честно, ты… боишься?
— Да что ты, Нику, что ты, — с мучением в голосе ответил Сашо, и на его глазах выступили слезы, — как ты мог такое подумать. Еще вчера не боялся, а сегодня уже наложил в штаны?
Аргумент был не очень убедительным, но вдруг мне в голову пришло новое объяснение. Я бросился к Сашо, схватил его за руку и с силой тряхнул:
— Сашо, неужели тебе кто-то угрожает?
— Да нет, нет!! — сорвался он на крик. — Кто это может мне угрожать?! Что за ерунду ты несешь!
— Но почему же тогда, почему?! — перешел и я на высокие тона.
— Как это почему?! Да посмотри на меня!! Разве ты не видишь, в каком я состоянии?!!
С этими словами он выдернул руку, упал на диван и забился в немых рыданиях. Я присел на полу возле него и попытался как-то проанализировать все увиденное и услышанное. Сашо вроде бы объяснил причину своего отказа, но в то же время я не мог понять решительно ничего.
— Послушай, — спросил я, когда он немного успокоился, — а ты обращался к врачу?
— Обращался и к врачу, — иронически хмыкнул мой друг, — к самому лучшему в городе специалисту, своему знакомому.
— И что?
— «Это что-то на нервной почве», — сказал он, если по-простому.
— Подожди, но у тебя же самого вроде медицинское образование?
Сашо сполз с дивана и сел возле меня.
— Нику, — сказал он зловещим тоном, — это какая-то дьявольщина.
Несколько минут мы сидели молча.
— Жаль, — я первым нарушил молчание, — если бы ты знал, Сашо, как мне досадно, что тебя не будет рядом со мной. Но что поделаешь… Придется теперь взять Лили, мы больше не имеем права ей отказывать.
Услышав мои слова, Сашо зашевелился, потом набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул его и снова затих.
— Нику, — сказал он наконец, смотря в пол, — Нику, ты ещё считаешь меня своим другом?
Тон, которым он это произнес, так больно кольнул сердце, что я в мгновенном приступе угрызений совести схватил его в объятия и заговорил каким-то чужим голосом:
— Что за вопрос, Сашо? Извини, если я дал тебе повод в этом усомниться…
— Нику, у меня к тебе одна-единственная просьба.
— Нет проблем, Сашо.
— Возьми в экспедицию вместо меня одного парня.
Мне вдруг перестало хватать воздуха.
— Но как же… — начал я неуверенно после небольшой паузы.
— Это единственное, что я тебя прошу.
— Но есть же ещё Денис, и Алек со Станко, и…
— Нику, — сказал Сашо твердо, — дай слово, что сделаешь все возможное.
Откровенно говоря, я не знал, как мне повести себя в такой ситуации.
— А что это за тип? — попробовал я выиграть немного времени.
— Он врач, и может очень понадобиться на Бермудах. Это хороший парень, ты сам убедишься, когда познакомишься с ним.
— Но почему именно он?
— Я тебя прошу, как своего самого близкого друга.
— Поня-атно, — протянул я. В принципе у меня оставался всего лишь один вопрос, которого нельзя никак обойти, и я должен был задать его Сашо: — Но что я скажу Лили?
— Нику… — простонал мой друг, и в его голосе было столько страдания, что я не выдержал и решительно сказал:
— Даю слово.
Неожиданно в коридоре послышался звонок.
— Это он, — хватился Сашо, — подожди немножко.
Через полминуты в комнату в сопровождении Сашо вошел высокий чернявый мужчина, на вид немного старше нас. Он подошел ко мне, протянул руку и коротко отрекомендовался:
— Влад.
— Нику, — ответил я, обменявшись с ним рукопожатием. У него были привлекательные черты лица и приятный тембр голоса, но в тот миг меня переполняли другие чувства. Откровенно говоря, я его ненавидел…
И вот мы идем вдвоем по длиннющему институтскому коридору. Возле нужных дверей я резко останавливаюсь, бросаю «сюда!» и без лишних церемоний первым захожу в комнату. Под окном за большим столом сидит шеф, слева от него за меньшим — Алек со Станко, а немного дальше справа в кресле под стеной — Лили. Завидев меня, все они, кроме Дениса, улыбаются, но улыбки тут же превращаются в удивленные выражения. Шеф также поднимает брови и говорит:
— А вот и начальник… Но кто это с тобой?
Я сажусь поближе к окну так, чтобы не видеть Лили, и начинаю свою партию:
— Шеф, прежде всего нужно решить вопрос о четвертом члене экспедиции.
— Мы здесь посоветовались, — Денис бросает взгляд на ребят, — и пришли к заключению, что самая лучшая кандидатура — это Лилиан. Но у тебя, я вижу, другая мысль?
— Да, — отвечаю, невольно сжимая кулаки, — я предлагаю взять вот этого парня.
Все переводят свои взгляды на Влада, и я ощущаю, как внутренне замирает он под этими потоками откровенной антипатии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
