„Я считала, что похороны должны быть прославлением жизни, а вместо этого видела комнату, заполненную расстроенными людьми. Меня не пугает смерть, и это заставляет людей считать меня депрессивным человеком, хотя на самом деле я позитивна“, — Анджелина Джоли.
„Отец моей мамы умер, когда мне было девять лет. Он был удивительный, энергичный человек, но его похороны были ужасными“. Все были в истерике. Я считала, что похороны должны быть прославлением жизни, а вместо этого видела комнату, заполненную расстроенными людьми. Меня не пугает смерть, и это заставляет людей считать меня депрессивным человеком, хотя на самом деле я позитивна». Она сказала, что была «очень привязана к некоторым вещам, которые являлись традицией и корнями. Думаю, что, может быть, поэтому я обратила такое внимание на похороны».
Анджелина вспоминает, что, когда ей было десять лет, ее жизнь «стала не такой забавной», и после того, как Маршелин вернулась с детьми в Лос-Анджелес, у ее дочери все сильнее стал проявляться бунтарский характер. На самом деле приставание к мальчикам с поцелуями в начальной школе выглядело милой забавой по сравнению с тем, что должно было случиться вскоре. Вот как она вспоминает об этом времени: «Я всегда считала себя нормальной, но я не знала, будет ли мне комфортно жить в этом мире. Ребенком я много думала о самоубийстве: не потому, что я была несчастлива, просто я не считала себя пригодной для чего-то. У меня была бессонница, и я не спала всю ночь, думая, что это никогда не прекратится».
Анджелина сказала, что большую часть детства она провела, «смотря в окно в своей комнате и думая о том, что где-то есть место, где я, наконец, могла бы обосноваться и быть там счастлива. Меня тянуло куда-то».
«Мысль о том, что завтра ты можешь умереть, заставляет тебя ценить жизнь сейчас», — Анджелина Джоли.
Это чувство, вероятно, максимально обострилось, когда ее зачислили в среднюю школу «Беверли Хиллз Хай Скул», считавшуюся самой престижной и гламурной школой в Лос-Анджелесе. Ее одноклассники были богатыми, красивыми и испорченными; Джоли очень сильно от них отличалась. Несмотря на голливудский статус ее папы, когда она росла, в семье водилось не так уж много денег. Войт всегда славился своей привередливостью в выборе ролей, и он отказался от нескольких крупных ролей, так как считал, что они не для него.
Всем известно, что он отклонил предложение сняться в главной роли в фильме «История любви», несмотря на то, что ему было предложено 10 процентов доходов от проката фильма.
Войт гордился тем фактом, что он не испортил своих детей, заявив в 1979 году: «Я старался воспитать своих детей так, чтобы они знали цену деньгам. Так как у меня дома нет плавательного бассейна, то когда мы хотим поплавать, нам приходится получать разрешение воспользоваться чьим-то бассейном. Я осознаю ценность различных вещей и хочу, чтобы мои дети тоже научились этому».
Семья Анджелины жила довольно скромно по сравнению с семьями ее сверстников, и вместо того, чтобы прокатывать кредитную карту отца на Родео Драйв, большую часть одежды актриса покупала в магазинах секонд-хенд — «Аардваркс» в Пасадене был одним из самых любимых ее мест. Как и у большинства девочек-подростков, у нее тоже было несколько комплексов по поводу своей внешности, и ее периодически дразнили за брекеты, очки, которые она носила, и за то, что она такая тощая. И хотя сейчас ее раздутые, словно от укуса пчелы, губы являются одной из наиболее заметных ее черт, в тот период она получила жестокий урок того, что все, что делает тебя непохожим на других в нежном возрасте, однозначно плохо.
Семья Анджелины жила довольно скромно по сравнению с семьями ее сверстников, и вместо того, чтобы прокатывать кредитную карту отца на Родео Драйв, большую часть одежды актриса покупала в магазинах секонд-хенд — «Аардваркс» в Пасадене был одним из самых любимых ее мест.
Словно бы стремясь упрочить свою репутацию аутсайдера, Джоли также регулярно окрашивала волосы и постоянно носила одежду своего любимого черного цвета.
Многие из гламурных одноклассниц Анджелины подрабатывали моделями, и, желая немного заработать себе на карманные расходы, Джоли попыталась начать карьеру модели, несмотря на то, что сама считала себя смешной в этой роли. И хотя сейчас в это верится с трудом, учитывая тот факт, что ее часто называют одной из самых красивых женщин в мире, первоначально ее попытки посоревноваться с другими моделями не увенчались успехом, и агенты заявили ей, что она «слишком маленькая, слишком толстая, покрытая шрамами и так далее». Шрамы, которые агенты назвали в качестве отговорки, чтобы не брать ее на работу, она нанесла себе сама — Джоли начала делать это в возрасте четырнадцати лет, пытаясь избавиться от своих подростковых страхов. Анджелина впоследствии признается: «Тринадцать, четырнадцать лет — это было плохое время. Да уж, очень плохое». Настолько плохое, на самом деле, что она вспоминает, что «больше не хотела ни с кем общаться». Хотя она никогда не оправдывала своего поведения, Анджелина была весьма откровенна, вспоминая тот период: «В то время мне пришлось нелегко, так как я ощущала себя пойманной в ловушку, и я резала себя, так как чувствовала, что таким образом отпускаю что-то. Это было что-то настоящее». Эта потребность «чувствовать» всегда была одним из пристрастий Джоли, и актриса призналась, что в детстве ей нравилось, только когда к ней прикасаются определенным образом. «Мне не нравится, когда меня легонько касаются, — поведала она. — Понимаете, мне нравится, когда меня хватают и крепко держат, когда кто-то не хочет меня отпускать, и я ненавижу, если до меня дотрагиваются как-то иначе.
Актриса признается, что в подростковом возрасте ей было нелегко. „…Я ощущала себя пойманной в ловушку, и я резала себя. Это было что-то настоящее“, — Анджелина Джоли о себе.
Так же, как и с рукопожатием: мне не нравится легкое рукопожатие. Если вы хотите пожать мне руку, делайте это правильно».
Джоли, несомненно, знала, чего она хочет в плане физического контакта со своим первым бойфрендом, и, как мы обнаружим, последствия такого поведения зачастую едва ли не представляли угрозу для жизни.
Подобно большинству детей из неполных семей, Анджелина была специалистом по манипулированию своими родителями, которые соперничали друг с другом за право оказывать основное влияние на ее жизнь. Когда семья вернулась в Лос-Анджелес, Войт смог видеться с детьми по вторникам, четвергам и каждый уикэнд. В интервью, которое он дал в 1987 году, Войт признался, что даже в возрасте двенадцати лет его дочь знала, как обвести его вокруг пальца. «Она может растянуть 45 минут, которые требуются для выполнения домашнего задания, где-то до полутора часов, вспоминая что-то и подкалывая меня, а потом дурачась. Мне доставляет удовольствие, что я провожу это время вместе с ней. Мы просто хохочем и кричим, и немного достаем Джейми, у которого совсем иной характер». Здесь Войт выглядит любящим отцом, но уже тогда актер осознавал зачатки бунтарского характера Анджелины. В 1987 году он описывал свою дочь, как «неординарную и, возможно, немного похожую на меня — что, наверно, сбивает с толку — потому что она сообразительная, у нее богатое воображение, она очень активная, ей нужно быть постоянно чем-то занятой, и я восхищен ею. На данный момент она немного напоминает такого мудрого парня — особенно со мной! Еще с младенчества она не позволяла помогать ей в чем-то, даже когда учила алфавит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
