Ксения Игоревна Кривошеина
Мать Мария (Скобцова)
Святая наших дней
«Люди, окружавшие монахиню Марию, переживали катастрофу старой России прежде всего как личную трагедию. Мать Мария принадлежала к тем, кто распознал в обстоятельствах времени и нечто большее: призвание к христианскому творчеству. <…> Свобода рассматривалась ею как бесценный дар Божий, и она шла на видимые и невидимые миру жертвы, чтобы сохранить его для тех, кто был рядом. При этом она сама оставалась по-настоящему свободным человеком».
Кирилл, Патриарх Московский и всея Руси
«Мать Мария – святая наших дней и для наших дней, женщина из плоти и крови, получившая Любовь Бога, которая бесстрашно смотрела в лицо проблемам нашего века <…> ее духовное значение будет для нас все возрастать по мере того, как и мы начнем понимать последний смысл Любви воплощенной и распятой».
Антоний (Блум), митрополит Сурожский
К 70-летию со дня гибели матери Марии (Скобцовой)
1945–2015
Ксения Кривошеина
Мать Мария (Скобцова)
Святая наших дней
Предисловие[1]
Рига. Анапа. Санкт-Петербург. Париж. Равенсбрюк
Она родилась в Риге 8 декабря 1891 года и была человеком своего времени, наследницей европейской культуры, идеалисткой с романтическими представлениями о «равенстве и братстве на земле». Мать Мария много писала о предназначении России и о ее будущем. Голос и творческое наследие монахини и сегодня звучат актуально.
Митрополит Антоний Сурожский глубоко почитал мать Марию и писал о ней: «Она сумела, следуя по стопам своего Господа и Учителя, любить "напрасно", "безрезультатно": любить людей пропащих, безнадежных, тех, "из кого все равно ничего не выйдет", кого "и могила не исправит", – потому только, что они ей были "свои", русские, обездоленные, погибающие; а позже, во время войны, просто потому, что они были люди в смертной опасности, в страхе, в гонении, голодные, осиротелые – свои по крови не потому, что они принадлежали той или другой национальности, а потому, что для них Свою Кровь излил Христос, потому, что ею овладела до конца Божественная Его Любовь».
Сейчас в России и на Западе выходят книги с ее богословскими эссе, стихами, репродукциями вышивок и икон. За последние годы состоялось несколько конференций, посвященных ей, прошла выставка работ монахини Марии в Пушкинском Доме, создан сайт в интернете; в Риге, на доме, где она родилась, висит мемориальная доска, в краеведческом музее Анапы открыт большой раздел семьи Пиленко, а во дворе музея в память о ней установлен поклонный крест. В Париже в 2013 году городскими властями принято решение назвать в честь мученицы монахини Марии Скобцовой новою улицу 15-го округа, выходящую на улицу Лурмель, где было расположено «Православное дело» до разгрома оккупационной полицией.
В этой книге впервые публикуется подробная биография монахини Марии, летопись ее земного пути. Здесь читатель узнает много интересного о жизни, творчестве и судьбе м. Марии (Скобцовой) в России и в эмиграции, а также о ее деятельном монашестве, участии в движении Сопротивления и трагической гибели в лагере Равенсбрюк.
Эта книга предназначена и для тех, кто никогда не слышал о ней, и для тех, кто, зная эту уникальную личность, откроет для себя новые страницы ее земной жизни.
Мне часто задают вопрос, почему мать Мария не канонизирована Русской Церковью? Я отвечаю рассказом о том, как готовилась ее канонизация. В 2000 году меня с моим мужем Никитой пригласил к себе в храм Трех Святителей архиепископ Корсунский Иннокентий и попросил принести с собой имеющиеся материалы о м. Марии. Владыка знал о том, что я занимаюсь организацией выставки художественных произведений м. Марии в Русском музее, дал свое благословение, обещал всяческую помощь в нахождении ее работ. Мы принесли ему толстую папку копий домашнего архива. «Попросил вас об этом, потому что Комиссия по канонизации поручила мне собрать максимум материалов о матери Марии. В Москву поступила просьба о рассмотрении возможного прославления м. Марии».
К этому времени я от Елены Дмитриевны Аржаковской-Клепининой, дочери о. Димитрия Клепинина, уже знала, что она с помощью о. Сергия Гаккеля подготовила папку документов, которую мне показала. Эти документы готовились архиепископом Сергием (Коноваловым) для передачи Синоду Константинопольской Церкви, как сам владыка рассказал в своем интервью газете «Русская мысль» в апреле 1999 года.
Синодальная комиссия Русской Православной Церкви по канонизации святых осенью 2000 года по представлению митрополита Сурожского Антония внимательно изучала возможность канонизации матери Марии, ее сына Юрия и о. Димитрия Клепинина. При этом было выявлено много вопросов, на которые не нашлось ответа в представленных материалах. В частности, комиссия констатировала, что необходимо заняться серьезной архивной работой, в том числе в архивах гестапо, которая могла бы внести ясность в обстоятельства последних дней и кончины м. Марии, – из представленных документов было видно, что имеются противоречивые устные предания об этом. Было отмечено, что для дальнейшего продвижения процесса канонизации необходим также богословский анализ письменного наследия м. Марии. В предварительном заключении комиссии было сказано: «После получения новых сведений о жизни, подвиге, обстоятельствах кончины и почитании монахини Марии, ее сына Георгия Скобцова, священника Димитрия Клепинина комиссия вернется к обсуждению этого вопроса».
Однако на запросы, которые были направлены в том числе в Архиепископию Константинопольского патриархата на улице Дарю… реакции не последовало. Митрополит Антоний, который был в то время уже очень болен, также не смог представить дополнительных материалов. В январе 2003 года архиепископ Сергий неожиданно скончался, и многие надежды на воссоединение с Русской Церковью рухнули. На смену пришли другие поветрия, другие люди, и очень быстро, 1 мая 2003 года на общем собрании Архиепископии в Александро-Невском соборе главой Западноевропейского экзархата русских приходов был избран архиепископ Гавриил (де Вильдер). Владыка Антоний, который поставил вопрос о прославлении матери Марии в лоне Русской Православной Церкви, скончался в августе 2003 года… Дальнейшие события развивались уже без его участия.
16 января 2004 года Священный Синод Константинопольского патриархата в Стамбуле принял решение о канонизации монахини Марии (Скобцовой), протоиерея Алексия Медведкова, священника Димитрия Клепинина, Юрия Скобцова и Ильи Фондаминского. Основанием для канонизации стало прошение, направленное из Парижа экзархом Вселенского Патриарха архиепископом Гавриилом, управляющим Архиепископией православных русских церквей в Западной Европе.
Для многих эта групповая канонизация оказалась полной неожиданностью. Ведь нерешенные вопросы так и остались нерешенными, никаких новых исследований за три года предпринято не было, а о некоторых из включенных в группу, присоединенную к м. Марии, известно значительно меньше, чем о ней. Кем была спровоцирована и кому была нужна эта поспешность? По получении официального известия о состоявшейся канонизации покойный Патриарх Московский и всея Руси Алексий II ответил своему константинопольскому собрату, что у Русской Церкви, членами которой большую часть своей жизни были все новопрославленные, кроме И. И. Фондаминского, крестившегося незадолго до смерти, – особый интерес к данной канонизации. Патриарх упомянул, что «в 2000 году вопрос о канонизации монахини Марии, Юрия Скобцова и отца Димитрия Клепинина был предметом рассмотрения Синодальной комиссии по канонизации святых. Тогда после детального обсуждения члены комиссии не пришли к согласному решению относительно возможности прославления» за недостатком «документальных свидетельств об их жизни и кончине». Но на братскую просьбу «направить нам для изучения материалы, на основании которых произведена канонизация», за десять последующих лет так и не поступило никакого ответа.
Московская патриархия в лице Комиссии по канонизации с большим тщанием вникала в сложные обстоятельства жизни, религиозного творчества и мученической жертвенной кончины м. Марии. Зрячая и убежденная русская патриотка, м. Мария по сути принадлежала Русской Церкви. Те, кто задумал «групповую канонизацию», ясно понимали, что это исключит рецепцию решения Константинополя в России. Достоинства и подвиг соканонизированных с м. Марией эмигрантов не оспаривались, но никогда и не обсуждались в Русской Церкви. А ведь установление святости обязательно предваряется глубоким и тщательным изучением жизни и поступков того или иного подвижника. Поставленная перед свершившимся фактом, Московская патриархия не могла и не должна была удовлетвориться наспех и неполно подготовленными данными.
