Карел совсем не опоздал. Вошел в прихожую, оповестил всех о своем появлении и принялся переобуваться.
– Не спеши.
Из большого помещения для приема прихожан выплыл священник.
Маркес был слишком молод для духовного лица, всего на пару лет старше Карела. Вот только отец Карела был скотоводом, а Маркеса – священником. В небольших производственных городках, к которым и относился Гор, все сферы труда зачастую были разделены между семьями. Поэтому Якобсы, рассчитывавшие на то, что их сын может стать священником, глубоко заблуждались. А Карел ничего им об этом не говорил, то ли для того, чтобы не расстраивать, то ли чтобы не показаться ненужным. Меньше всего ему хотелось брать в свои руки бразды правления фермой.
Еще меньше ему хотелось только прислуживать вредному потомственному священнику.
– Обувайся назад, иди до Мартенсов и забери у них наш заказ.
Карел кивнул и задержал дыхание. И уже в спину Маркесу тяжело и свистяще выдохнул.
Шагая по направлению к лавке Мартенсов, Карел готовился к худшему. Кому, как не Йохану, быть за прилавком в такое время? Он решил: быстро зайдет, возьмет все, что приготовили для священника, и уйдет. И никаких разговоров, никаких «приветов» и «какжизней». Исключено.
Карел остановился у тяжелой двери и перевел дыхание. Попытка успокоить конвульсивно бьющееся сердце с треском провалилась, он нажал на ручку и шагнул через порог.
– Привет.
Вопреки здравому смыслу, за стойкой, на которой стопкой высились пакеты с крупами, стояла Петерс, единственная дочь Лиама и младшая сестра Йохана. Девушка держала в руках с десяток пакетов и подняла голову на звук колокольчика.
Карелу сегодня очень повезло.
– Привет, Пет. Не ожидал тебя здесь увидеть.
Карел подошел к девушке, взял у нее часть пакетов и, получив утвердительный кивок, понес их в подсобку. Петерс осторожно почесала затылок под тугой косой.
– Вообще-то это я тебя здесь увидеть не ожидала, – Петерс звонко рассмеялась, расставляя пакеты по полкам. – Йохан на поле, позвать его?
– Нет, – в подсобке было тесно, и Карел выскользнул в зал, где было прохладно и свежо и не пахло смесью залежавшихся круп. – Я за заказом для Маркеса, тороплюсь.
– Понимаю.
Пет появилась из подсобки с большим хрустящим бумажным пакетом, тяжелым даже на вид. В их семье никто не вел никаких списков, всех покупателей и все товары держали в памяти. Оставалось только удивляться: как у них это получается?
Петерс была не самой выдающейся представительницей семьи Мартенсов, все надежды Лиам возлагал только на своего старшего сына. Пет, с ее слабенькой памятью, рассеянностью и миловидной внешностью, готовилась выйти замуж (счастливец пока еще не определился, но вопрос этот был совершенно решенным) и нарожать детей. Карел иногда думал, грустно глядя на девушку, что Лиам с сыном приготовили ее на продажу, как Тиль торговал коровами.
Пет складывала в пакет крупы, кулек леденцов из виноградного сахара, пучок свежей морковки и подтекающий коробок квашеной капусты, зелень и фунт меда.
– Там еще молоко и сыр, – немного виновато доложила Петерс, пододвигая по прилавку пакет к Карелу. – Но Марта пока ничего не посылала. Боюсь, тебе придется дойти до дома и взять там.
– Не страшно, – Карел улыбнулся, хотя на душе скребли кошки: Марта обычно никогда не опаздывала с товаром. – Загляну домой, заодно узнаю, почему она так припозднилась.
– Всего полчаса – это не преступление, – Пет рассмеялась, вкладывая в пакет записку для Маркеса.
– До встречи, Пет, – улыбнувшись, Карел с трудом перехватил пакет и вышел из лавки.
– Всего тебе хорошего, Карел! Я скажу Йохану, что ты заходил, но спешил.
Карел уже вышел на улицу, а вбегать назад, чтобы попросить не говорить ничего Йохану, показалось ему совершенно глупым. Иначе бы обязательно попросил.
Путь от дома Мартенсов к землянке, в которой Марта делала сыр, занял не больше пяти минут, даже с тяжелым пакетом, который все пытался выскользнуть из влажных рук.
– Марта, – оставив пакет на верхней ступеньке из рассохшегося дерева, Карел принялся осторожно спускаться вниз, ведя рукой по осыпающейся стене. – Мам?
Марта сидела на деревянном стуле, опустив голову на сгиб локтя рядом с бадьей молока. По обе стены тянулись стеллажи с кругляшами сыра, под которыми рядами теснились пустые бутылки для молока.
– Мама.
Карел быстро подошел и тронул Марту за плечо, ощутив небывалое облегчение, когда та тихо подняла голову и огляделась по сторонам.
– Карел, что ты здесь делаешь?
Отбросив все сомнения, Карел вдруг обнял свою мать, с которой никогда не был особенно близок.
– Что случилось? Я пришел к Мартенсам, а они говорят, что ты еще не присылала молоко и сыр. Что с тобой?
– Ничего, Карел, – Марта успокаивающе улыбнулась и суетливо поднялась. – Я просто спускалась, и у меня вдруг потемнело в глазах. Я присела на минутку и вот, видимо, уснула.
Карел осторожно погладил мать по локтю и помог ей подняться.
– Устала.
– Давай, я помогу тебе. Отнесу все Мартенсам, они, кстати, не злятся за опоздание. Лиам и Йохан на поле, в лавке одна Пет.
Марта начала снимать с полок круги сыра и укладывать их на кусок ткани.
– Петерс – хорошая девушка, – заметила Марта как бы между прочим, затягивая узлом кончики платка и вручая его сыну. – За молоком, боюсь, придется вернуться.
– Я знаю. Ничего, я скоро приду.
Карел вскинул на плечо объемный мешок и начал неспешно подниматься. Конечно же, он забыл о пакете, и морковь, весело подпрыгивая, помчалась вниз по ступеням, к ногам Марты.
– Я все соберу, не беспокойся, – она поймала последнюю морковку и уложила в передник. – Не переживай, иди.
Карел кивнул первой ступени, прекрасно зная, что Марта, допустившая такой промах, наверное, впервые в жизни, волнуется куда больше него. Да и что ему волноваться? Подумаешь, Маркес устроит выволочку. Но он на то и священник, чтобы людей прощать.
– Пет, я принес… – Карел вошел сырами вперед, поэтому не сразу понял, с кем разговаривает.
Лиам сгреб в охапку весь сыр, отложил его в сторону и только после этого обнял Карела.
– Мальчик мой, как я тебе рад!
Карелу вдруг показалось, что все его ребра во мгновения ока превратились в костный порошок.
– Да… я вам тоже. Я принес сыр. Марта не очень хорошо себя чувствует и попросила меня принести.
– Я позову Йохана, он будет тебе рад.
Лиам лучился добротой и надеждой на возможный удачный династический брак. В конце концов, Якобсы не казались ему такой уж бедной семьей.
– Лиам! Лиам, постойте, – Карел ухватил его за рукав. – У меня совершенно нет времени, к сожалению. Мне еще нужно принести вам молоко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
