– Возможно, повреждён скафандр, – вслух высказал предположение помощник.
– А может, корабль находился в свернутом пространстве не полчаса, а намного дольше, – предположил капитан Иванов, эксперт по перемещениям в космосе. – Известно, что время внутри пространства и в нашей Вселенной течет с разной скоростью. Мы можем перемещаться от одной звездной системы к другой внутри нашей галактики. Прыжки из галактики в галактику невозможны, так как необходим маяк выхода, а его нужно тащить своим ходом.
– Это мы знаем, Сергей, – прервал его полковник, – ближе к делу.
– Так вот, а что, если этот корабль, – капитан ткнул пальцем в сторону «Трояна», – находился в свернутом пространстве не 30 минут, как мы предполагаем, а гораздо дольше, например, несколько лет. Это объясняет, почему полностью разряжены резервные источники питания. И, – Сергей сделал паузу, – замерзли все члены команды, если не погибли во время прыжка.
– То есть как несколько лет? Здесь лететь на обычных движках месяца три, а через свернутое пространство вместе с разгоном и торможением меньше пяти минут.
– Да, это так, – парировал Иванов, – возможно, в свернутом пространстве существует свое пространство. Или кто-то из другой галактики так же свернул пространство, и свернутые пространства соединились. В таком случае «Троян» летел к нам не по прямой линии, а через другую галактику или несколько галактик.
– Это невозможно, – возразил Кириллов. – У нас станции выхода из свернутого пространства есть только в нашей галактике. Мы до ее окраин еще не добрались, а уж про другую галактику и говорить нечего.
Все молчали.
– Это группа медиков, – сквозь помехи послышалось из динамиков. – Мы опознали тело, это Киреев. У него множественные переломы, повреждения внутренних органов… И вот еще, информация с биодатчиков, она странная…
– Что в ней странного? – Кириллов явно нервничал.
– Согласно последней записи, в таком состоянии тело находится 328 лет. Но это не крайний срок. Затем сел аккумулятор, и сколько времени ещё прошло?
– Ерунда какая-то, а может датчик ошибаться?
– Если даже учесть, что произошел сбой в датчике, как объяснить, почему тело замерзло?
Все снова посмотрели на полковника.
– Так, что мы имеем. Нам известно, что скорость перемещения в свернутом пространстве не меняется, она постоянна, – задумчиво произнёс Кириллов, – Нам известно, что корабль находился в этом пространстве минимум 328 лет. Получается, мы можем вычислить минимальное расстояние, какое мог пролететь корабль.
– Да, но получается расстояние в несколько раз большее известной нам Вселенной. То есть той части Вселенной, которую мы видим. Но если учитывать, что Вселенная расширяется…
– Хватит, – прервал Иванова Кириллов. – Понятно, что так мы еще больше запутаемся. Одним словом, мы не знаем, откуда прилетел корабль. Но у нас есть сразу несколько вопросов. Где триста с лишним лет блуждал корабль, куда делась группа разведчиков и что это за шарик? – Кириллов ткнул пальцем в монитор, на котором, ярко поблескивая, красовалась Стеклянная планета.
– Есть ещё один вопрос, – встрял в разговор подполковник Лосев – Где наши зонды? За 48 часов уже три станции потеряли. Уверен, в этом вся загвоздка. Мы посылаем спутник, он подлетает на 50 километров к планете и исчезает.
– Он не исчезает, – спокойно ответил полковник Зубов.
Никто даже не заметил, как в рубку зашел бывалый десантник.
– Спутники не исчезают, – повторил Зубов. – Я думаю, они уходят в подпространство. Вокруг шарика постоянно открытые ворота в подпространство, а мы видим только ориентир, куда лететь. Поэтому и шарик стеклянным нам кажется. Его невозможно ни уничтожить, ни сдвинуть с места.
Лосев открыл от удивления рот.
– Откуда вы все это знаете? – спросил Кириллов.
– Мы давно подозревали, что в определенных точках Вселенной существуют постоянно открытые шлюзы. Через них вещество и энергия перекачиваются из одной части Вселенной в другую. И вот мы нашли эти ворота.
Зубов задумчиво мял подбородок и смотрел на странную планету.
– То есть вы хотите сказать, что этот шарик – шлюз в другую, не известную нам часть Вселенной?
– Да.
– У меня там группа Степанова. Как их вернуть пока не кончился кислород?
– Думаю, нужно сделать все наоборот.
– Как так? – удивлённо спросил Лосев.
– Им нужно снова отлететь и подлететь к шарику, и тогда, вероятно, ворота выкинут их в нашу часть Вселенной. Или в еще одну Вселенную. Мы не можем управлять воротами.
– Пока не можем. Пока, – задумчиво пробубнил Кириллов.
Через 10 минут техники настраивали зонд для полета к шарику. Расстояние до объекта определялось четко. В задачу зонда входило подлететь к планетоиду по траектории «Трояна», зависнуть на пару секунд, отлететь обратно, и повторить манёвр, подлететь и отлететь снова. Если зонд вернется, у разведчиков есть шанс выжить.
***
Вторые земные сутки группа Степанова бессмысленно блуждала по шарику. Однообразная картина ровной поверхности Стеклянной планеты удручала. Ракеты они так и не нашли, но главное, кислород уже заканчивался. Бойцы молча плелись цепью друг за другом, понимая, что их ждёт смерть.
– Что за ерунда? – неожиданно в динамиках прозвучал удивленный голос Петрухи. – Тут дыра в земле, тьфу, в этом самом шаре.
Как по команде отряд остановился, ещё через секунду все уже подбегали к рядовому Петру Кислицыну. Еще никто не знал, что нашел Петруха, но у всех без исключения возникло чувство, что это именно то, что они искали, – СПАСЕНИЕ!
В поверхности шара было идеально ровное углубление, сантиметров 20 в диаметре, будто сверлом высверлено. Степанов внимательно осмотрел ямку, прощупал руками, постучал рукоятью пистолета – ничего. Всё та же идеально отполированная поверхность. Он встал с колен и беспомощно развёл руками.
– Смотрите, – прокричал один из разведчиков и ткнул пальцем вверх.
Все посмотрели в указанную сторону.
На фоне незнакомых звёзд, сопровождаемый небольшими вспышками появился зонд наблюдения и связи.
– Они нашли нас, – с надеждой в голосе прозвучало в наушниках. – Они прилетели за нами. Надо подать сигнал.
– Отставить! – рявкнул сержант. – Это беспилотный корабль, а нас они уже обнаружили, но помочь они нам не смогут. Они только передают координаты нашего местоположения и считывают датчики состояния здоровья.
– Одно ясно, нас ищут и стараются спасти, – подытожил Петруха и повернулся в сторону выбоины на шаре. Но её уже не было.
***
Как минимум триста военных Космического флота Российской Федерации до рези в глазах вглядывались в приборы. От того, сможет вернуться зонд связи из ловушки Стеклянной планеты или нет, зависела жизнь пятнадцати человек и, возможно, дальнейшая судьба всего человечества.
– Есть, есть! Е-е-есть! – в центре управления ликовали все.
– Срочно по тем же координатам спасательный модуль с задержкой у поверхности на 30 секунд и повтором манёвра, – Кириллов отдавал приказы невозмутимо и четко. – Да, прямо на корпусе напишите им послание, надеюсь, они сообразят, что к чему.
Полковник явно волновался. Он никак не мог понять, от чего больше. Оттого что есть шанс спасти группу или оттого что ворота между Вселенными работают и управлять ими можно.
***
– Черт возьми, что происходит? – удивился Петруха. – Только что здесь была воронка, сейчас ее нет. Что вообще здесь происходит?
Воронка действительно пропала. Бойцы явно недоумевали, но удивились ещё больше, когда в нескольких метрах от них в пространстве сформировались две неразорвавшиеся ракеты.
– Да это же наши «Мухи»!
– Точно.
– Чудеса, да и только.
– Пойдем, посмотрим.
– Отставить! – остановил сержант. – Они могут взорваться. Нас тогда по молекулам будут собирать в околошариковом пространстве.
Все замерли.
– Необходимо отойти на безопасное расстояние, – уточнил сержант,
– Но это минимум километр, а то и больше.
– И как с такого расстояния как мы взорвем ракеты? – спросил кто-то из разведчиков. – Что тут думать, кислорода на несколько минут осталось, лучше мгновенно помереть, чем задыхаться. Я посмотрю.
Конец ознакомительного фрагмента.
