— Вам предстоит достаточно лёгкая, и одновременно требующая тщательного внимания работа. Больной находится в коме. Его не нужно кормить с ложечки, водить его на прогулки, но вам нужно внимательно следить за работой всей аппаратуры. Этот человек очень важен для нас, и мы очень щедро оплачиваем уход за ним. Я бы могла это делать и сама, но, к сожалению, в моём положении я плохо отношусь к запаху медикаментов, да и медик из меня не очень. Поверьте, я очень хочу, чтобы Стивен находился в руках профессионала. — Девушка, что встретила меня на берегу острова, вела меня в дом, чтобы познакомить с будущей работой. Я знала её, видела ранее на множестве фотографий, доставленных людьми дяди. Полина. Та самая девушка Чужого. Она оглаживала ладонью свой внушительный животик, и смотрела на него с такой любовью, что это не могло передаться и мне. И в очередной раз я удивлялась, что эта девушка вообще забыла рядом с таким человеком, как Артур Холл. Жестокий, хладнокровный убийца, не видящий преград ни в женщине, ни в ребёнке. Вот, как охарактеризовал его дядя. Я так усердно пыталась понять, как она могла полюбить Артура, и что её держит рядом с ним, что лишь спустя несколько секунд до меня дошло это имя, что она произнесла. Я его просто прослушала, но нотки казались такими знакомыми, что захотелось переспросить. Но я не стала этого делать, о чём потом жалела сотни раз. Может быть тогда я была бы хоть немного готова к тому, что увижу в ставшей для меня ненавистной комнате.
Полина вела меня в дом, и продолжала говорить про моего подопечного.
— Я не могу вам рассказать почему он оказался в таком состоянии, но могу сказать одно. Этот человек спас мне жизнь, и я сделаю всё, чтобы он жил. Чтобы когда-нибудь он снова открыл глаза, и смог вернуться к нам. Для ухода за ним у вас есть все условия. Ваша комната по соседству, и туда проведены все датчики. Так же с собой вы всегда должны носить пульт, передающий о изменении его состояния. Раз в неделю сюда привозят врача для осмотра, в остальное время вы всегда должны быть в радиусе действия этого пульта. Рик сказал мне о том, что вы близки, и о том, как вам нужна эта работа. Скажу честно, мне не нравится, что вы эмоционально связаны с одним из сотрудников, и ваши…недомолвки, могут повлиять на качество работы. — Она выжидающе посмотрела на меня, и только сейчас я поняла, что за всей её миловидностью и молодостью, во взгляде, читается твёрдость и жёсткость. Что ж, рядом с таким человеком, как Артур Холл, другая бы просто сломалась.
— Наши отношения с Риком никак не повлияют на мою работу. Я пунктуальна и ответственна, и я вас не подведу. — Говорила все эти слова, а сама думала лишь об одном. Я сделаю всё, что угодно, и буду играть по вашим правилам ровно до того момента, пока не выясню то, зачем пришла.
— Я на это надеюсь. Первая неделя для вас испытательный срок. Если справитесь со своими обязанностями, получите работу. Если нет, я оплачу вам потраченное время, и займусь поисками более компетентного человека.
— Обещаю, я вас не подведу. — Зачем-то снова повторила я.
— Лучше не подведите Рика. — Улыбнулась Полина, и открыла дверь в комнату.
Она прошла к кровати, на которой лежал мужчина, села на краешек кровати, и положила ладонь на его грудь, скрытую покрывалом.
— Привет. — тихо сказала Полина, и уже улыбнулась не мне, а этому мужчине. Улыбнулась так тепло, словно он это видел, или хотя бы мог почувствовать. — Я привела тебе новую помощницу. Возвращайся к нам скорее. — Затем встала с кровати, и указала на столик с медикаментами. — Здесь всё необходимое, включая рецепты, и расписание приёма препаратов. Если у вас возникнут какие-то вопросы, вы всегда можете обратиться ко мне или Рику. На столике номер телефона врача, занимающегося лечением, он приедет завтра, но, если вам что-то будет нужно, вы так же можете позвонить ему.
Я посмотрела на лицо мужчины, и что-то внутри меня дёрнулось. Словно маленькая искорка попала на кожу, и юркнула под неё, прожигая, и заставляя вспыхнуть, а маленькая, загнанная в угол женская сущность во мне, с любопытством расправила крылышки, и приподняла голову. Есть такие мужчины, на которых невозможно не смотреть. И нет, это не те, которые украшают обложки журналов, предварительно проведя долгие часы в салонах красоты. Мужчина, что сейчас лежал на кровати, застряв где-то глубоко, в неизведанном мире комы, был совершенно другим. Я бы даже сказала, что его лицо отличалось от общепринятых идеалов так же сильно, как дуб отличается от нежной розы. Черты лица совсем грубые, с резкими впалыми скулами, прожилками вен на висках, и перебитым в нескольких местах носом. Несколько шрамов рассекли правую бровь, висок, и грубый широкий подбородок. Только губы были такими, что невольно захотелось коснуться их кончиками пальцев. Они казались неестественно твёрдыми, словно вырезаны из скульптуры, а не плоти и крови.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Всего несколько секунд замешательства, и я одёрнула себя, давая мысленную пощёчину, и напоминая, зачем я здесь. Плевать на то, как он выглядит. Он всего лишь пациент для меня, и, если подумать о том, кто его окружение, несложно догадаться, что он получил по заслугам.
Полина оставила меня в комнате, и я принялась изучать расписание. Ничего такого, что я бы не смогла сделать. Смена капельниц, введение препаратов в строгой очередности, и нанесение на тело специального порошка, не дающего появиться раздражению на коже.
Ввела все необходимые препараты, и позвонила Рику.
— Ну как устроилась, детка? — Весело задал вопрос, подбадривая.
— Неплохо. Уже начала выполнение процедур.
— Хорошо. Я рад, что теперь у тебя появятся деньги, чтобы оплатить учёбу.
— Рик, у меня испытательный срок. — Напомнила ему, чтобы спрятать свою уверенность. Ведь я не упущу эту работу. Не тогда, когда так близка к своей цели.
— У тебя всё получится, милая. Бес в надёжных руках, я даже не сомневаюсь. Всё, целую, соскучился по тебе очень. Надеюсь, скоро вернусь.
Он положил трубку, а меня тряхануло так, что последних слов уже не слышала. Телефон выскользнул из рук, разбиваясь о пол в дребезги, а я дрожащими пальцами потянулась к покрывалу. Я никогда не спрашивала у дяди фотографию Беса. Не хотела видеть его лицо. Боялась, что ненависть меня затопит, заполняя жилы своим смрадным ядом, и отравляя меня саму. Было проще просто не знать его в лицо, воспринимать, как эфемерное чудовище, и лишь перед тем, как перегрызу ему вены, я позволю себе посмотреть в его глаза.
Стянула край покрывала, и хоть не сняла его полностью, уже видела знакомые завитки. Они крутились, переливаясь из размытых контуров в чёткие линии, закручиваясь в острые зубцы, а в моих глазах начинало темнеть. И эти зубцы впивались мне в сердце, раскурочивая его на куски, выворачивая наружу воспоминания о той ночи, и я уже не могла остановиться. Яркими вспышками старые картинки вперемешку с новыми, с теми, которые были зарыты где-то глубоко в памяти. Я вспоминаю, что пришла сначала к маме, спасаясь от ночного кошмара. Пыталась её разбудить, но так и не смогла, а когда коснулась её лица, на руке осталась вязкая, сгустившаяся кровь. Снова темнота, а затем вспышкой наполненное страхом лицо отца, и выстрел. И самое последнее. Я забилась в угол, с застывшими слезами в глазах, напуганная настолько, что даже не могу закричать, а напротив он, с пистолетом в руке, и глазами, наполненными яростью. Теперь я уже вижу его лицо, и оно почти каждой чёрточкой напоминает человека, лежащего передо мной. И я даже не замечаю, что у меня в руках ножницы, занесённые над его грудью. Я готова вонзить их в плоть, но тёмные щупальца ночных кошмаров затягивают меня всё ближе, и ближе в трясину паники. Я так и не смогла опустить руку. Не смогла разорвать этот адский круг боли, курсирующий между мной, и человеком, разодравшим мою жизнь в клочья. Выронила ножницы, и только звон ударившегося об пол металла, отдавался в моей голове чередой выстрелов в голову моего отца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
