такие же шикарные номера, как у нас? – поинтересовалась Надежда.
– В коттеджах для работяг номера попроще, но тоже хорошие.
– Молодец Кирилл. Хорошее выбрал место.
– Вообще-то место для пансионата купил наш отец. И это было давно. Завод «Технопласт» – вредное производство. Отец говорил: построим пансионат – и людям польза, и сами сможем отдыхать, и государству себя покажем.
– Почему же он сам не начал его строить?
– Гуров и Тягачев хотели здесь выстроить коттеджный поселок.
– И что заставило их поменять решение?
– Кирилл настоял после смерти папы. Пансионат – его первый крупный проект после того, как он вернулся из Англии.
– Не понимаю, зачем он туда поехал? В Москве полно приличных университетов, – проворчала Надежда.
– Кирилл уехал после того, как узнал, что ты вышла замуж.
– Замуж – громко сказано. Только паспорт испачкала.
Где-то в коридоре вдруг захлопали двери и послышались громкие голоса. Отбросив фен, Ульяна поспешила к двери, Надежда вышла за ней.
В коридоре они увидели Милану, которая с неистовой силой пинала дверь соседнего номера. Внезапно дверь распахнулась, оттуда вылетел крупный мужчина и ударил ее по лицу. Девушка упала, а он схватил ее за волосы и потащил к выходу.
– Денис Андреевич! Прекратите! Что вы делаете?! – Ульяна догнала мужчину и вцепилась ему в руку.
Милана, используя момент, вырвалась и отползла в сторону, потом встала на ноги и заковыляла к номеру:
– Ты подонок, Тягачев! Ты скотина!
– Заткнись, тварь! – рыкнул тот.
– Хватит, я говорю! – крикнула им обоим Ульяна.
– Я запретил ей приезжать сюда, Уля! Понимаешь?! Запретил!
– Понимаю, Денис Андреевич. Успокойтесь, пожалуйста.
– А ну-ка, пошла, в номер! Быстро! – Тягачев угрожающе направился к Милане.
Ульяна собралась его остановить, но он не позволил:
– Бить не буду. Обещаю.
Милана юркнула в номер. Тягачев последовал за ней и захлопнул дверь.
– Вот и поговорили, – растерянно проронила Надежда.
Уже через полчаса Ульяна и Надежда вышли на улицу и направились к реке. Тропинка привела их к высокому берегу, на лужайке, вблизи него, был организован пикник.
На траве раскинулись белые шатры с прозрачными откидными стенками. В одном из них была организована кухня, и несколько человек готовили еду. В другом стоял сервированный стол, за которым сидели Кирилл и Гуровы. Чуть поодаль, в стороне, дымился мангал и жарились шашлыки.
– Так и знал, что вы опоздаете. – Кирилл галантно выдвинул стулья.
– У нас уважительная причина, – сказала Ульяна.
Он заинтересовался:
– Какая?
– Спасали Милану от Тягачева.
– Удалось? – вмешалась Елена Петровна.
– Да, но она пострадала.
– Жаль, – заметила Гурова.
– Жалко, что пострадала? – уточнила Надежда.
Елена Петровна язвительно ухмыльнулась:
– Жаль, что спасли.
– Подрались? – рассмеялся Гуров. – Они постоянно так развлекаются. Помяните мое слово, явятся сюда как ни в чем не бывало.
Тем временем на поляну вышел молодой мужчина в бейсболке и, минуя стол, прямиком направился к шатру, где готовили еду. Ему могло быть тридцать, равно как и тридцать пять – прошедшие годы не оставили заметных следов. Он был подтянут, моложав, в нем чувствовалась администраторская закалка.
– Кто это? – шепотом спросила Надежда.
– Вадим Флеер, помощник Тягачева, – ответила ей Ульяна.
Вадим подошел к столу и, не отрываясь от телефона, поздоровался с мужчинами за руку. Женщин удостоил лишь одним общим кивком, сел за стол и сказал в трубку:
– Денис Андреевич, можно идти, шампанское охладилось.
– Шалавы нынче теплое не пьют?! – с очевидным вызовом осведомилась Елена Петровна.
– Умолкни! – скомандовал Гуров и призывно повел рукой: – Смотрите, сегодня чудесный день!
– Это правда! – поддержала его Ульяна.
– И пусть хоть кто-нибудь попробует мне его испортить. – Генерал многозначительно посмотрел на Елену Петровну.
В ближайшем перелеске послышался заливистый женский смех. Вскоре оттуда, обнявшись, вышли Тягачев и Милана.
– Грибы, наверное, собирали. – Елена Петровна не могла успокоиться.
– А что? Может, и собирали, – заметил Гуров. – Земля здесь плодородная.
Когда парочка приблизилась к столу, Тягачев подчеркнуто любезно выдвинул для Миланы стул и сел рядом с ней.
– Всем добрый день!
Ульяна посмотрела на Милану, пытаясь разглядеть на ее лице последствия драки с Тягачевым. Однако та вела себя беззаботно, как будто ничего не случилось.
– Ну, раз все на месте, можно и шашлык подавать. – Кирилл подал знак шашлычнику, стоявшему возле дымящегося мангала.
Тот мрачно кивнул и стал методично стаскивать мясо с шампуров на блюдо. Это был крепкий мужчина с бородой цвета перца с солью. Он делал свою работу, не реагируя на то, что происходит вокруг.
– Странный человек… – обронила Ульяна. – Он вроде здесь и вроде нет.
– Герман? – Кирилл оглянулся на шашлычника. – Помощник по хозяйству.
– Внешность у него… – Она чуть подумала, подбирая нужное слово. – …нерасполагающая. И кепка у него старомодная. Такая же, тряпичная и выцветшая, была у нашего воспитателя в летнем лагере.
– Ну да… Странноватый тип, да еще глухонемой. Зато в хозяйстве незаменимый, покладистый и рукастый.
Тягачев налил себе минералки, сделал несколько глотков и взглянул на Надежду.
– Ульяна, представь мне свою подругу. – Он усмехнулся. – В коридоре не познакомились. Было не до того.
– Надежда. – Ульяна перевела взгляд на Тягачева. – А это Денис Андреевич, генеральный директор нашего «Технопласта».
– Приятно познакомиться… – пролепетала Надежда.
Тягачев удовлетворенно кивнул и обратился к Гурову:
– Разливай! Не будем терять время. – И в этот же момент его телефон зазвонил. – Да… Слушаю. Сегодня я занят. Не слышу! – Он посмотрел на телефон и бросил его на стол. – Что здесь за связь?! Когда наконец поставите ретранслятор?
Милана привстала со стула, заглянула в экран и вскрикнула:
– Десик! Ты снова не дал отбой. Что за привычка. Слушайте, люди добрые, о чем мы тут говорим.
Тягачев ткнул пальцем в кнопку и развалился в кресле.
– Тебя, что ли, слушать? – Он хохотнул. – Ничего умного не скажешь, одни глупости на уме.
Официант принес блюдо с шашлыком и поставил его в центр стола.
После первого выпитого бокала завязалась беседа, которая касалась обустройства пансионата и предстоящего юбилея «Технопласта». Кирилл отвечал на вопросы и время от времени посматривал на Надежду. Та, чуть захмелев, сидела скромницей, опустив глаза.
Ульяна слушала брата и в его манере говорить, в его жестах и улыбке видела сходство с отцом. На нее накатила грусть, и сердце сжала тоска. Кроме Кирилла, у нее никого нет. Мать умерла, когда ей было семь, а Кириллу три, отец все время пропадал на работе, и в памяти о том времени осталась пестрая череда разнообразных нянек и тетушек.
– Так вот, господа учредители! – провозгласил подвыпивший Гуров. – Знаете, как называется эта речка?
– Конечно! Это – Енисей! – отшутился Тягачев.
Сидевшие за столом рассмеялись, даже Елена Петровна.
– Тоска! – сказал наконец Кирилл.
– Не То́ска, а Тоска́! – поправил его
