Но все ж пенсионеры-дачники в их электричке сегодня были в явном меньшинстве. Доминировали в вагонах парни и девчонки, преимущественно в футболках с надписями и изображениями — у кого неженственной Земфиры, у кого — очкастого Шевчука, а у кого, вдруг, и «Битлз»… Как будто эта великая, уже несуществующая команда тоже участвует в сегодняшней «Рок-альтернативе».
А вот Алешкин папаша «Битлз» и не слышал никогда. Как-то они мимо него проехали. То ли он на Луне в то время жил, то ли в Монголии? Папаша, когда с корешами своими с их базы дома гуляет, после пятого стакана начинает выть всегда только одну и ту же тему про «мороз-мороз, не морозь меня». Алешка блевать всегда хотел, когда папашины кореша с кислой капустой на усах и с огурцом на вилке затягивали эту похоронную хрень про коня и жену, которых непременно необходимо обнять и напоить.
Неужели и он, Алеха, станет к сорока пяти годам таким же козлом? И когда к нему в дом на праздники припрутся постаревшие Митроха, Пашка и Генка, то они будут горланить…. Что они будут горланить после пятого стакана? «Аргентина-Ямайка пять-ноль»?
Электричка поздняя, а все сиденья уже заняты. Почти все. Вон, с краю два места есть.
Читать с собой ничего не захватил. Поболтать не с кем. А ехать — почти час…
Муха стал оглядываться, изучая попутчиков.
У окна — две пары классических дачников. Иссохшие от валидола небритые старики в соломенных шляпах да их толстые старухи в вызывающе обтягивающих спортивных костюмах. И в проходе — естественно — телеги с колесиками, да с привязанными к ним бельевой веревкой коробками.
Что там в этих коробках? Героин и марихуана? А если?..
А ведь на роль наркокурьера лучше маскировки, чем образ дачника с тележкой и не придумаешь! Менты на платформе — те только лиц кавказской национальности стопорят. Им так Лужков велел. А вот эти, в соломенных шляпах, запросто мимо всех ментов могут хоть тонну героина на своих тележках перевезти!
В ряды стариков затесалась, отдельно от сверстников, девушка. Один взгляд на нее — и Муха замер, словно завороженный. Вот бывает любовь с первого взгляда, и все тут. Врут, что не бывает.
Тем более, что не просто девушка была. А та самая, которую он искал, о которой грезил во снах, не всегда приличных, и наяву. Которую высматривал на улицах безуспешно, натыкаясь на разные лица — красивые и не очень, милые и угрюмые. Но такого, как это, до сих пор не находил.
И вот нашел.
Муха замер и даже затаил дыхание, боясь спугнуть ее. Словно бабочку, которая в любой момент может упорхнуть, и останешься с пустым сачком.
А куда она упорхнет?!
Знакомиться на улице Муха не умел. Не нужно было до сих пор ему это умение, и не стремился он его приобретать. А вот сейчас оно очень нужно было. Потому как остановки одна за другой быстро проносятся, и на любой она может выйти.
А глаза у нее!
Темные, глядят на мир доверчиво, как ему показалось, и беззащитно. Широко раскрыты.
Сама в тонком зеленом шелковом платке, так туго повязанном, что и волос не видно. Но по глазам понятно, что не светленькая.
Глазками так зыркнула, когда Алеха сел. Как ножом порезала!
Да и слово «глазки» явно не подходило к этим бездонным впадинам Тихого океана. Ее глаза были как абсолютно черные кристаллы. Или нет — как всепоглощающие черные дыры большого космоса.
Алешка задумался.
А почему физика утверждает, что абсолютно черное — не излучает, а наоборот поглощает, засасывает? У этой девчонки были тоже абсолютно черные глаза, но они, вопреки законам физики, светились и излучали. Он даже ощутил выплеск энергии, как, бывает, рукой чувствуешь выплеск электронов из кинескопа телевизора, когда в момент включения поднесешь руку близко-близко.
В черных джинсиках, в черной футболочке, да в черных кроссовочках. Да еще и с черным рюкзачком за спиной.
Из скрытых платочком ушей в рюкзак тянутся два проводка. В руках только пультик. Громкость, перемотка, стоп и плэй…
Что она там слушает? Про черные глаза?
Мамаша Лешкина, та в своих музыкальных привязанностях не дальше батьки укатила. На кухне слушает радио «Ретро», всякие там «Мой адрес не дом и не улица» да «Синий-синий иней лег на провода», а когда батькиных друганов после шестого стакана совсем зацикливает на «морозе и коне», мамаша запевает «очи черные»…
Вот уж это точно — про соседку напротив.
Кстати, в мамашином кухонном ретро-радио такая песня тоже имеется. Слащавая такая — етииии гла-а-а-зыыыыы на-ы-протиыыыв!
Девчонка, словно уловив его мысли, снова опалила Лехино сердце черными своими Марианскими впадинами в тысячу электронвольт. И тут же спрятала свои лазерные пушки.
Нужно было что-то делать! Ведь исчезнет, и не найдешь больше никогда! Такой шанс раз в жизни выпадает. И слова все куда-то делись! Чего там говорят обычно?! О музыке спросить — чего слушает?! Будет нормально!
Он перескочил к ней поближе, сел напротив, потеснив немного картонные коробки на скамье. Их владелица, дама лет семидесяти, взглянула на него негодующе, но ничего не сказала.
Наклонился к девушке.
— Чего слушаешь?! — в горле пересохло от волнения, и вопрос пришлось повторить.
Она не ответила ничего. В глазах был вопрос, в глазах — загадка. Это были те самые глаза, которые он искал.
— Земфирку?! «Мумия Тролля»? Или может, «Иванушек»?!
— Как тебя зовут?! — не дождавшись ответа на первый вопрос, Муха сдаваться не собирался.
Представился сам и полностью — имя, отчество, фамилия. Чувствовал, что с каждой секундой выглядит все более странно и глупо. И от этого еще больше волновался.
А ее взгляд оставался вопрошающим.
— Ты, наверное, тоже на «Рок-альтернативу»?! А почему одна?! Я вообще-то тоже один! Друзья укатили без меня! Ты, наверное, тоже с подругами разминулась. Это обычное дело на этих фестивалях. Тут потом фиг друг друга найдешь в этой толпе… Может, вместе пойдем искать, а?! Твоих и моих! Или вообще — не нужно их! А?!
Ему еще многое нужно было сказать ей. Старики с телегами замолчали, прислушиваясь к его странным речам. Может, даже решили, что он обкурился. Старики всех молодых считают наркоманами.
Они не такие, конечно, были. Они в поездах не знакомились. И наркотиков не употребляли.
Мухе было на них наплевать. Ему на все сейчас было наплевать. Главное — чтобы она прислушалась, заинтересовалась.
Ему много нужно было сказать ей. О том, как долго он искал такую, как она. Сколько ее фотографий хранится у него дома! То есть не ее, конечно, но такой же, как она, хорошей девушки с темными глазами. Одри Тоту, фильм «Амели»…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
