- Мне половина.
- Диктуешь условия?
Рассел потер шею. В горле у него пересохло.
- Мне нужно сделать кое-какие платежи.
- Я думал, ты с ними разобрался.
Рассел прикусил язык, стараясь не думать о матери.
- Не. Еще осталась парочка. Лучевая терапия - штука не дешевая.
- Ах да. - Микки вдавил окурок в переполненную пепельницу. - Половина, значит, тебя осчастливит. Половина, так половина.
- Тогда давай сделаем это, - сказал Рассел. - Пока кайф не развеялся.
Они вылезли из грузовика, осторожно закрыв двери. Микки откинул с кузова брезент. Под ним был пластиковый контейнер с двумя помповыми ружьями двенадцатого калибра и куча патронов россыпью. Он схватил оба ружья и протянул одно Расселу.
Рассел зачерпнул горсть патронов с крупной картечью и начал заряжать дробовик. Микки последовал его примеру.
Воздух был прохладным и неподвижным. Пахло костром. Туристический сезон еще не начался, поэтому дым был слабым. И это хорошо, иначе вся операция тут же обернулась бы перестрелкой с полицией.
Рассел посмотрел на верхушки деревьев. Дугласовы пихты слегка гнулись. Легкий ветерок проникал в долину, но у земли его практически не ощущалось. Очень жаль. Шелест ветвей на ветру скрыл бы их шаги. Что-то не везет сегодня.
- Есть вода? - спросил Рассел.
- Нет.
Рассел потер горло.
- Сушняк задолбал.
- Нужно было думать, прежде чем курить.
Рассел решил потерпеть, сглотнув остатки слюны.
- Значит, там только чуваки?
- Что?
- Только чуваки, верно?
- Да, насколько я знаю.
- Ни женщин, ни детей?
- Ты что, твою мать, глухой? Я сказал, только чуваки, насколько я знаю.
- Что это значит?
- Это значит, я уверен, что там одни парни. Хотя, может, кто-то из них вызвал шлюху или похитил ребенка. А значит, всего я знать не могу.
Рассел поднял вверх свободную руку.
- Да ладно, мужик. Не кипятись. Я просто не хочу убивать ни женщин, ни детей.
- Пока не запахнет большими деньгами, верно?
- Да пошел ты!
- Если бабла будет столько, что хватит на несколько месяцев лечения для твоей матери, ты и младенца затопчешь до смерти.
Рассел сплюнул, поднял дробовик и направил Микки в грудь.
- Заткни хлебало!
Микки ухмыльнулся.
- Тебя бесит, когда я говорю о твоей матери?
- Да, твою мать, бесит.
- Кровь кипит? Да так, что убить меня хочется?
- Да.
- Отлично. Так давай направим этот гнев в более продуктивное русло.
- Да пошел ты! - Рассел опустил дробовик и повернулся к дому. - Веди, говнюк.
- Вижу Рассела, с которым я вошел в бизнес.
- А ты все тот же безжалостный придурок, с которыми я рос.
Микки усмехнулся и двинулся вдоль длинной извилистой дорожки. Рассел шел справа. Они молчали, слышен был лишь звук дыхания, да хруст шагов по гравию.
Когда ни приблизились к хижине, Рассел услышал смех и голоса. Потом аплодисменты. Он замер на месте и прислушался. Микки продолжил движение. Через секунду Рассел понял, что в помещении работает телевизор. На полную громкость. Он покачал головой, словно глухонемой, и догнал Микки.
- Похоже на "Сайнфелд", - сказал Микки. - По крайней мере, не надо беспокоиться, что нас услышат.
- Ага.
- Помнишь серию, в которой Крамер вместо масла для загара использовал сливочное? - хихикнул Микки. - Тупой засранец Крамер.
- Ту, в которой он обгорел на солнце. - Рассел невольно улыбнулся. - Потом от него еще пахло едой.
- А у Ньюмана потекли слюньки, и все такое.
Они оба хихикали, приближаясь к хижине.
Похоже, в доме были включены все лампочки. Окна закрыты, а жалюзи опущены. Движения заметно не было. Из трубы валил дым. Пахло горелой сосной.
Из телевизора раздались аплодисменты, и заиграла "Сайнфелдская" тема. Потом она смолкла, и окрестности огласил рев рекламы про эректильную дисфункцию. Если не пройдет через четыре часа, звоните доктору.
- Кто, мать их, слушает телек на такой громкости? - проворчал Рассел и потер рот обратной стороной свободной руки.
- Может, они в другой комнате, и не слышат.
- На другом конце страны слышно.
- Да кому какое дело? Главное, что они нас не слышат, верно?
- Ну да. - Но Расселу это не нравилось. Как-то это было неправильно. Никто не слушает телек на такой громкости.
Микки присел за побитым джипом "Рэнглер". Рассел последовал его примеру, бросив взгляд на подъездную дорожку, по которой они пришли. Пусто и темно.
- Ладно, молодой, - сказал Микки. - Сделаем же это.
Рассел заерзал, сидя на корточках.
- А что потом?
- Что значит, потом?
- Нам придется возвращаться той же дорогой. Кто-нибудь вызовет копов, и они прибудут оттуда же. Сюда и отсюда один путь.
- Не будет никто звонить копам. В это время здесь нет никого, кроме варщиков.
- Может быть. А может, какой-нибудь турист услышит выстрелы и сделает звонок.
- Они не знают про дом. Когда копы поймут, что к чему, мы уже свалим.
- Все-таки нужно было ближе парковаться. А так придется дольше бежать до грузовика.
Микки посмотрел на темную дорожку.
- Черт, а ты прав, мать твою. Какого хрена ты раньше молчал?
Рассел пожал плечами.
- Только сейчас пришло в голову.
- Тормозишь ты чего-то. - Микки сплюнул. - Черт. Тогда поторопимся. В смысле, не будем задерживаться. Одна нога здесь, другая - там. И не трогаем ничего, что не будем брать.
- Мне ж не впервой, Микки.
- Встань сбоку от дома. И стреляй в каждого, кто будет выпрыгивать спереди или сзади.
Рассел кивнул и чуть приподнялся на корточках. - Кричи, когда будет чисто.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
