Рассел кивнул и чуть приподнялся на корточках. - Кричи, когда будет чисто.
Он побежал на полусогнутых к боковой стороне дома и занял позицию за деревом. Оттуда просматривалась почти вся передняя часть хижины и три четверти задней. Он заранее сочувствовал тому, кто решит выпрыгивать из задней части. Там его поджидал крутой склон холма, уходящий на тридцать футов вниз. За задним крыльцом находился маленький дворик с небольшим уступом, а дальше крутой склон, поросший деревьями и кустами. Непростой рельеф. Если не разобьешься насмерть, то переломаешь все кости.
Микки отвлек его внимание от холма. Он подобрался к входной двери, двигаясь как хромая собака. Правое колено плохо сгибалось - последствия футбольной травмы, полученной еще в школе. Но быстроты и смелости ему было не занимать. На лице застыла решимость. Губы сжаты, глаза прищурены, левая рука на цевье, правая на прикладе, палец на предохранителе.
Добравшись до входной двери, Микки не стал мешкать. Направил дробовик на нижнюю петлю двери и выстрелил. В отличие от картечи, пуля прошила дверь и выбила нижнюю половину из рамы. Микки переместил прицел вверх и второй пулей снес верхнюю петлю.
Рассел прочесал глазами окна. По-прежнему никакого движения. И никаких криков. Слышно было только чертов телек. Может, своим звуком он заглушит все выстрелы.
Микки вышиб ногой дверь и исчез из виду. Прошло несколько секунд. По телеку какая-то сука рассказывала про антипохмельные таблетки. И больше ничего. Ни выстрелов. Ни криков. Ни звона стекла. Ничего.
Рассел облизнул губы. На лбу и на затылке выступил пот. От прохладного воздуха его тут же до пяток прошиб озноб. Он постучал по прикладу дробовика.
По телевизору шла реклама. Мирная тишина, исходящая от дома, была нарушена через секунду хлопком выстрела. Это не дробовик Микки. Похоже на "Глок".
Зазвучала вступительная песня "Друзей", и бабахнул ответный выстрел Микки. Потом еще один. Больше хлопков не было. Группа пела что-то там про любовь.
Слева от Рассела разбилось стекло. Он развернулся и поднял дробовик. Со второго этажа вперед ногами выпрыгнул какой-то чернявый, длинноволосый тип. Песня из "Друзей" кончилась, как только парень коснулся земли. Хруст кости эхом разнесся вокруг, заполнив звуковой вакуум, оставшийся после песни.
Левая нога парня загнулась под прямым углом чуть выше лодыжки, и он заорал. Но времени скакать и оплакивать ее не было. По инерции он пролетел вперед и врезался бедром в уступ. Кувыркнулся и исчез из виду. Рассел слышал, как он катится по холму, вопя всю дорогу. Телевизор взорвался хохотом зрителей.
Потом раздался глухой шлепок и крики стихли. Рассел приблизился к уступу и глянул через край. Парень лежал под бледным лунным светом, футах в десяти ниже по склону. Он прервал свое падение, ударившись головой об огромный ствол дерева. Льющаяся по холму кровь походила на горелое масло, вытекающее из разбитой машины. Левая нога парня походила на перевернутую букву "L". Правая была перекручена.
- Можно было еще курнуть, - пробормотал себе под нос Рассел, жалея, что не взял с собой трубку.
Еще один выстрел дробовика снова переключил его внимание на хижину. В доме было как минимум два трупа. Еще один стал частью дерева. Должно быть так. По крайней мере, Рассел надеялся на это. Ему нужна очередная доза, а это значит, что придется свалить отсюда. Но сперва ему нужно получить свою половину добычи. Он молился, чтобы ему досталось не меньше десяти кусков.
Телевизор смолк, и тишина снова окутала его. Через несколько секунд раздался вопль Микки:
- Рассел, тащи сюда свою задницу!
Рассел вытер рот и потрусил ко входу, поднялся по паре бетонных ступенек и вошел в зияющий проем. Сперва в нос ударил запах горелого пороха. Потом смрад крови, фекалий и протухшей еды. Поперхнувшись, он двинулся вперед.
МЭННИ
Мэнни отрегулировал прицел с учетом сорокафутового понижения траектории от задней террасы до долины. Совместил перекрестие с головой оленя. Он не боялся повредить рога. Главное было убить, а не заполучить трофей.
Неожиданно подул ветер. Шесть узлов с запада. Не торопясь, Мэнни поправил локти, зафиксировал ружье на нижней перекладине.
Ветер стих. Мэнни снова совместил прицел с головой оленя. В стеклянной поверхности его правого глаза блестела луна. Моргнув, животное наклонило голову, нацелив кончики своих могучих рогов Мэнни в лицо
Ничего себе, - подумал Мэнни.
Олень смотрел сквозь прицел прямо ему в душу. По крайней мере, ощущение было такое. И в тех глазах была мудрость. Годы выживания в лесах среди хищников. Где нужно быть быстрее всех. И сильнее всех. Но все это уже не имело значения. Особенно когда кто-то смотрит на тебя сквозь перекрестие прицела. Сейчас все зависело от милосердия стрелка. Простой выбор. Потому что пули не делают различий. Не умеют судить.
Они уравнивают, - подумал Мэнни.
Он ослабил палец на курке. Не успел он опустить прицел, как олень моргнул и исчез в лесу.
- Еще увидимся.
Хрустя суставами, Мэнни поднялся на ноги. Над маленькой долиной загремела "Сайнфелдская" тема. Наверное, телек тех наркош. Он у них орет весь день и почти всю ночь. Хотя бы они переключились с "Энимал Плэнет".
Шум Мэнни не особо волновал. Как и дурь, которую, как он знал, они варили. Они не лезли к нему, а он не лез к ним. Если им хочется варить мет и ловить кайф, флаг им в руки. Если хотят продавать его, то же самое. Пока они его не трогают, он будет придерживаться такого мнения.
"Сайнфелдская" тема закончилась, и долина снова погрузилась в тишину. Мэнни повернулся к раздвижной стеклянной двери, намереваясь отведать "Ржавого гвоздя" и буритто из микроволновки, когда раздался выстрел. Стреляли из "девятимиллиметровки". Раньше он много раз слышал этот характерный хлопок. Он повернулся, присел на одно колено и вскинул ружье, уперев прикладом в плечо и подняв дуло на пять дюймов над террасой.
Послышалась тема из сериала "Друзья". Потом грохнул выстрел из дробовика. Из-за музыки сложно было определить точно, но звук тоже был характерный и гораздо громче, чем первый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
