Арн Ниведта дождался тишины и добавил:
- Конечно, если образцы с рифа пройдут испытания. Как насчет этого, Опи? Они коммерчески пригодны?
- У нас собственные представления о коммерциализации, - ответил Опи. - Думаю, вы еще узнаете, что именно в наших руках находится ключ к успеху.
Биохимики и поисковики разразились криками. Присутствующие мгновенно разделились. Маргарет заметила, как кто-то из ее команды выхватил из чехла острую отвертку, мгновенно перехватила руку и стиснула ее с такой силой, что мужчина вскрикнул.
- Не лезь! - прошипела она.- И помни, что мы ученые.
- Мы слышали о том, что в глубине разнообразие видов больше, но туда якобы не добраться, - процедил Опи, презрительно приподняв тонкую верхнюю губу. - Тут можно заподозрить саботаж.
- Прокси работоспособны в верхней части рифта,- ответила Маргарет, - и мы упорно трудимся над тем, чтобы они действовали и на глубине.
- Будем надеяться, что у вас получится, - подвел итог Опи. Он встал, и все члены его команды тоже. - Я возвращаюсь к работе, и вам следует поступить так же. Особенно вам, доктор By. Возможно, вам лучше заняться своими прокси, чем планировать бессмысленные экспедиции.
Вот так семинар завершился ссорой, не выработав никаких продуктивных результатов, а сообщество ученых разделила черта враждебности.
- Опи интригует, чтобы в конце концов приписать все заслуги себе, - сказал, обращаясь к Маргарет, Арн Ниведта - дружелюбный энтузиаст, высокий даже для внешне-системника и худой, как рельс. Рядом с Маргарет он сутулился, стремясь казаться ниже. - Он отчаянно хочет стать гражданином, поэтому и мыслит как один из них.
- Господи, да мы все хотим стать гражданами! - воскликнула Маргарет. - Ну кому нравится так жить?
Она махнула рукой, указывая на переполненный бар с голыми каменными стенами, низким потолком, ярким, резким светом, запахом дешевого пива и пота посетителей. Ее родители когда-то были гражданами. Пока не попали в полосу невезения. И дело было вовсе не в том, что она желала вернуть те счастливые дни - Маргарет их почти и не помнила, - ей просто хотелось лучшего.
- Граждане спят на шелковых простынях, едят натуральное мясо и играют в свои дурацкие игры, а нам приходится работать за них, да еще при ограниченном бюджете. Риф - это открытие столетия, Арн, но боги запрещают гражданам переутомляться. Поэтому мы вкалываем, а они трахаются на розовых лепестках и загребают всю славу себе.
Арн рассмеялся.
- Верно! Как верно и то, что мы не добились тех успехов, каких могли бы, - с грустью подытожил он.
- Опи сволочь, - задумчиво проговорила Маргарет, - но он сволочь умная. И выбрал самый подходящий момент, чтобы ткнуть в меня пальцем.
Потери прокси стали нарастать по экспоненте, а фермы на «Ганапати», где их разводили, дошли до критической черты. Едва потери превысят воспроизводство, масштабы исследований нужно будет резко сократить, иначе в ход придется пустить племенное стадо, а на такой риск «Ганапати» пойти не мог.
И тут, через день после того злосчастного семинара, Маргарет вызвали из очередной экспедиции к самому председателю Звездной Палаты «Ганапати».
- Нас не устраивают результаты ваших исследований, доктор By, - заявил Дзю Шо. - Вы много обещаете, но мало выдаете.
Маргарет бросила быстрый взгляд на Опи Киндреда, и тот ухмыльнулся. Сейчас он был облачен в белую тунику с золотой окантовкой и белые гетры; бритый череп сиял маслом, наманикюренные ногти отбрасывали радужные блики. Маргарет, едва успевшая вернуться из кокона управления прокси, была одета в мешковатый серый комбинезон. На руках, ногах и тоже выбритом черепе все еще остались липкие пятна электропроводной пасты для крепления электродов, от одежды попахивало потом.
Сдержав гнев, женщина ответила:
- Я подавала ежедневные отчеты о проблемах, с которыми мы сталкивались. Мы движемся вперед медленно, но уверенно. Мне только что удалось закрепить релейный передатчик на целый километр ниже предыдущей точки.
Дзю Шо отмахнулся от ее слов. Обнаженный и гладкий (подкожный жир у него был распределен равномерно, как у тюленя), он полулежал в кресле из синего геля. Округлая безволосая голова очень напоминала яйцо. Рядом с ним сидела юрист хабитата в сером деловом костюме - аккуратная молодая женщина. Опи Киндред и Арн Ниведта расположились на низких стульях, формально признавая превосходство Дзю Шо. За их спинами на границе травянистой поляны стояли несколько слуг.
Действие происходило на окраине поместья Шо, в рощице из смоковниц, бамбука и оплетенного плющом быстрорастущего баньяна. Над головами, повторяя изгиб внутренней поверхности хабитата, простирался парковый ландшафт - пятнышки редких, недавно посаженных рощиц, луга и сады. Летуны, надев разноцветные треугольные крылья, совершали пируэты вокруг оси невесомости. Прямо над ними на перевернутом изумрудно-зеленом лугу паслись мамонты размером с крупную собаку. Парк тянулся вдаль - вплоть до обнесенного защитным валом кольцевого озера диаметром три километра и огромных ферм, занимающих почти всю оставшуюся внутреннюю поверхность хабитата. Поля чечевицы, пшеницы, томатов, риса, экзотических овощей и фруктовые рощи для питания граждан и бесконечные плантации сахарного тростника и масличного рапса для биохимической промышленности и дрожжевых баков.
- Несмотря на незначительные достижения поисковой команды, - заговорил Дзю Шо, - мы получили необходимое благодаря работе доктора Киндреда. Именно это мы и намерены обсудить.
Маргарет взглянула на Арна, тот пожал плечами. Ухмылка Опи Киндреда стала шире.
- Моя команда установила, откуда здесь такое разнообразие видов, - пояснил он. - Вакуумные организмы изобрели секс.
- Мы и так знали, что у них половое размножение, - заметил Арн. - Как иначе они могли эволюционировать?
Команда Арна выяснила, что вакуумные организмы могут обмениваться генетическим материалом через пилии - микроскопические полые трубочки, прорастающие между клетками или нитями гифов1. Аналогичным способом в популяциях земных бактерий распространяются гены сопротивляемости антибиотикам.
- Я имел в виду не генетический обмен, а генетическую рекомбинацию, - уточнил Опи. - Сейчас объясню.
Генетик взял инфоблокнот и стал проецировать в воздух плоские голографические кадры с цветными схемами, графиками и изображениями. Маргарет быстро погрузилась в поток данных, опережая скупые пояснения Опи.
Это нельзя было назвать нормальным половым размножением. Тут не существовало ни разных полов, ни даже комплементарных размножающихся штаммов. Посредниками служили виды, агрессивно колонизирующие талломы других организмов. Маргарет видела это множество раз, но до сих пор считала такие организмы просто паразитами. На самом же деле, по словам Опи, их скорее следовало называть вампирами.
Мелькали изображения, сменяясь фильмами, смонтированными на основе сотен часов записей, которые были сделаны блуждающими прокси. Вот колония черных, покрытых коркой организмов, встречающихся во всей исследованной области рифта. Время ускоряется. Колония увеличивает свой периметр пульсирующими рывками. И по мере роста отшелушивает с поверхности микроскопические частицы. Камера показывает крупным планом одну из таких частиц - несколько клеток, обернутых нитями с запасом питательных веществ внутри.
Миллионы таких крошечных пакетиков носятся в вакууме. Опустившись на таллом организма-хозяина, он впрыскивает в одну из его клеток генетический груз. Камера перемещается внутрь одной из таких клеток. Нити углеводно-белкового комплекса заполняют ее изнутри, словно хитроумно свернутая паутина. В одном месте напряженная клеточная стенка лопается, и пакет ДНК, покрытый оболочкой из гид-ратированных глобулинов и ферментов, вырывается на волю. Пакет содержит геномы как паразита, так и его предыдущей жертвы. Он ухватывается за белковые нити и ползет вдоль них, цепляясь микротрубчатыми коготками, пока не сливается с исходной кольцевой ДНК клетки.
У паразита имеется фермент, разделяющий нити генетического материала на отрезки произвольной длины. Отрезки рекомбинируются, образуя химерные клетки, содержащие генетическую информацию теперь уже от двух жертв, причем геном хищника, подобно вставленному тексту, вплетен между ними.
Суетливое свертывание и развертывание нитей ДНК повторяется во время воспроизводства химерных клеток. Это грубый процесс с непредсказуемым результатом. Большая часть потомства имеет неполные, или некомплементарные, копии генома (и поэтому нежизнеспособна) или же так много копий, что транскрипция проходит неуверенно и с ошибками. Но несколько потомков из тысячи оказывается жизнеспособными, а несколько из них - еще более здоровыми и энергичными, чем любой из родителей. Из считаных клеток они размножаются сперва до пятнышка, а в конце концов полностью поглощают родительскую матрицу, внутри которой оказались. Маргарет увидела снимки, показывающие каждую стадию этой трансформации во время лабораторного эксперимента.
