его самого, не собираясь отступать от принятого решения.
— А кто меня остановит? — спокойной ответил молодой волк, не понимая, как можно отсиживаться в клане, когда его собратья идут на войну с одичавшими.
— Хочешь сказать, что моё слово перестало быть для тебя законом? Бросаешь мне вызов?
— Ты знаешь, что бремя вожака совсем не привлекает меня, — развернувшись от отца к окну, невозмутимо произнес Гордей, — твоя власть неоспорима, но в этом вопросе, я поступлю так, как говорит моя сила, не твоя.
— Мать с ума сойдет, — обреченно выдохнул альфа, понимая, как сложно будет объяснить его Луне, что с войны ей придется ждать двоих.
— Она должна понять, — отозвался сын, пожимая широкими плечами.
— Она женщина, а у них в голове сам Чернобог не разберёт, — хмуро ответил Касьян, настраиваясь на непростой разговор с женой. Им с женой прародительница больше не дала детей, так что новость о том, что ее единственный ребёнок не останется править вместо него их кланом, а встанет плечом к плечу с остальными воинами…
В общем — просто не будет.
— Кого ты оставишь присматривать за синеглазой занозой? — Касьян прекрасно знал, какие "любящие" отношения сложились между подрастающей Талией и Гордеем, поражаясь изобретательности юной оборотницы. Взрослее она стала еще изощрённей в своих выходках, испытывая на прочность выдержку его сына. Альфа вообще диву давался, каким огромным терпением, оказывается, обладает его отпрыск! Хорошее качество для будущего альфы.
— Альтеру, — сухо ответил Гордей, понимая, что только ему и можно доверить Талию. Исполнительный, преданный волк младше его на три года, на время его отсутствия он станет тем, кто будет отвечать своей жизнью перед ним за неугомонную девчонку.
— Не боишься за сохранность своего сокровища?
— Я уверен в своем выборе, — ответил Гордей, стараясь не думать о том, что рядом с синеглазой которой будет посторонний мужчина. Талия по меркам оборотней еще подросток, но даже сейчас уже видно, что девица будет красавицей. Молодой волк надеялся лишь на то, что их войску удастся быстро разобраться с одичавшими, ведь на борьбу с безумными тварями откликнулись и соседние кланы их вида. Эта беда была общей, коснувшись каждого оборотня. Слишком долго они терпели неуёмную жажду тех, кто перестал быть и человеком, и оборотнем, потерявшись в оковах безумия. Одичавшими становились те, кто не смог совладать со своей внутренней сущностью, навсегда потеряв право называться двуликим. Жестокие, непредсказуемые, они плодились словно зайцы и нападали всегда толпой, желая как можно скорее разорвать в клочья тех, кого считали повинными в их неполноценности. Оборотни уступали им в численности, но обладая большей силой и выносливостью, наконец сплотились, чтобы извести проклятое племя раз и навсегда!
— Выдвигаемся с рассветом, — напоследок произнёс альфа, оставив сына наедине со своими мыслями.
"Нужно ее увидеть" — Гордей не стал задерживаться в родительском доме, поспешив к Талии.
Девчонка оказалась там же, где и остальная женская половина населения: собирая по кожаным заплечным мешкам провиант, юная волчица сосредоточенно раскладывала в них съестные припасы.
— Пришел попрощаться? — не оборачиваясь к волку лицом, оборотница продолжала своё важное дело.
— Ты знала, что я не останусь в поселении, — не вопрос, а утверждение прозвучало в ответ.
— Ты не станешь прятаться за спинами других, — наконец обернувшись, Талия посмотрела в упор на возмужавшего парня.
Нет.
Мужчину.
— Пока меня не будет, за тобой присмотрит Альтер, — хмуро разглядывая тощую девчонку, произнёс Гордей, — надеюсь на твое благоразумие.
— Мне не пять лет, чтобы ты приставлял ко мне охрану! — в одно мгновение вспыхнула Талия, примерно этого и ожидая от заносчивого волка.
— Это то меня и пугает, — невозмутимо, сложив руки на широкой груди, ответил Гордей.
— Зачем ты так со мной? — сжимая руки в кулаки, Талия в который раз прокляла тот день, когда ее коснулась длань Прародительницы.
Это же наказание сущее, а не благо!
— Много столетий наш народ почитает одних и тех же богов, что даруют нам жизнь и принимают в свой чертог после смерти. Ты готова пойти против их воли?
— Я хочу право выбора, не более! — резко ответила оборотница, поворачиваясь спиной к волку. — С тех пор как ты принял свою судьбу, моя жизнь превратилась в сплошное противоборство с твоей упертостью и ограничением моей свободы!
— Я лишь пытаюсь защитить тебя от себя самой, — раздраженно поведя плечами, Гордей не понимал упрямой позиции строптивицы.
Как можно не доверять богам?
— А я тебя об этом не просила! — бросила в ответ оборотница, — знаешь, меня тут недавно обрадовала моя матушка, рассказав, что твой отец не станет на правах альфы к чему-либо меня принуждать. И если для себя ты уже все решил, то я не обязана разделять твою позицию!
— И я не стану, — невесело усмехнулся волк, — позже, когда придет время, ты сама назовёшь меня своим.
— Ты слишком самоуверенный, — фыркнула Талия, вновь разворачиваясь к Гордею лицом, — не будет этого!
— Поживём, увидим, — сверкнул темным взглядом волк, уже развернувшись, чтобы уйти, как услышал тихое в ответ:
— Береги себя.
Остановившись на мгновение, Гордей так же тихо произнёс:
— И ты.
Три года спустя
— Вас так мало? Великая прародительница… — весь поселок вышел встречать тех, кто смог уцелеть не в одном сражении против одичавших.
Победить!
Но, какой ценой?
— Альфа! — оборотни склонили головы в знак уважения, увидев Касьяна живым, но с каким-то пустым, потерянным взглядом.
— Мира, — сжав в крепких объятиях свою Луну, сильный мужчина дрожал так, словно его только что вылез в морозную ночь из проруби.
— Где…где Гордей? Где наш сын? — встревоженные карие глаза все выискивали за спиной мужа знакомые до боли черты и не находили.
— Я не знаю где он, — сипло выдохнул альфа, — в последней битве мы дрались плечом к плечу, но в какой-то момент разошлись, а дальше…
Рвано выдохнув и посмотрев в глаза своей любимой, продолжил:
— Я видел как несколько одичавших атаковали его на горном выступе, и не удержавшись, он сорвался.
— Сорвался… — эхом повторила женщина, силой воли сдерживая материнский крик отчаяния, — вы…вы нашли его тело?
— Нет, — покачал головой Касьян, — глубина обрыва не была видна из-за тумана, но если бы Гордей был…
— Он жив! — не желая слышать страшные слова, Мира готова была поверить в чудо, но не в смерть своего первенца.
— Мира, я не…
Альфа резко замолчал, устремив свой взгляд на кого-то за спиной жены.
— Я слышала, — повзрослевшая Талия, в защитном жесте обхватила себя за худенькие плечи, широко раскрыв синие глаза в которых застыли непролитые слезы.
Пусть Гордей и был ее персональным наказанием, не такой судьбы она ему желала.
Такой никто не заслужил.
Талия до
