Добив падающего кулаком в голову, отбрасывая его в сторону.
Готов.
Острая боль ожгла плечо, которым я успел заслонить свое горло в последний момент.
Вот черт! Последний волк достал выкидной нож, коротким замахом руки порезав меня, то есть левое плечо.
Разворот, стойка, обозначенная на борьбу против ножа.
Нож – это просто продолжение руки.
Снова быстрый выпад ножа, направленный в живот.
Уклонение – пропуская его руку через «себя».
Тут же сближение корпусами на захват предплечья противника.
Использую рычаг – короткий выкрут руки с ножом. Добавив при этом удар ладонью по локтю.
Не жалея: ломая чужую руку пополам с хрустом, треща связками и костями предплечья и локтя.
Волчонок взвыл ором на весь подъезд, роняя нож, обагренный моей кровью.
Отпустив безвольную руку, толкнул обмякшее тело наземь.
Да, не скоро будет он ножиком махать, а может и совсем не будет, но меня это мало волновало.
Текла кровь, тупо ныло плечо, напоминая о полученной ране.
Сняв испорченный пиджак, вырвал подкладку, деля ее на две части.
Одну часть подкладки приложил к ране, другой частью, обмотав ладонь, подобрал трофейный ножик с пола на всякий случай, переступая через лежащих парней.
Оглядев поле боя еще раз, я оценил обстановку: покалеченные парни валялись на полу этажа, рыгая и стоная от боли.
Что ж, будет небольшим уроком для них.
Запоздало осмелевшие подъездные бабки и женщины заголосили в голос на этажах:
– Да что ж такое деется, счас милицию вызову. Ни днем покоя нет, ни ночью от вас.
«Да, да, сейчас приедет она. Жди!» – подхватив порезанный пиджак через плечо, прикрыв рану, я нажал кнопку лифта, желая скорее удалиться с этого концерта.
Что будет дальше, знал наперед: парни оклемаются, да и сбегут, как шакалы по норам, заявы от них не будет. Менты приедут, а что толку?
Останутся только лужицы моей крови и парней да рвота на память местным бабкам, уборщицам подъезда. Бабки, конечно, расскажут, что тут было, что все видели своими глазами, но конкретно пойти свидетелями в протокол откажутся. По всяким причинам.
Лифт, на мое везение, рабочий и как никогда быстрый, примчался через минуту, распахивая мне долгожданные двери.
Я нажал кнопку девятого этажа, путая следы и делая отвлекающий маневр.
Мы ведь жили тогда в квартире на восьмом этаже. Выйдя из лифта, я надавил кнопку лифта на седьмой этаж.
Спустившись вниз пешком на восьмой этаж, как я и думал, там, внизу, на седьмом этаже, стояла пара бабушек около пролета, которые переговаривались о страшном шуме в подъезде, потом они отвлеклись на приехавший пустой лифт, поэтому я проскочил почти незамеченный ими в свой этажный отсек.
Вот и встреча, как говорится, с родиной.
Советское, да и российское воспитание взрастило во мне сущность настоящего «волкодава», помимо моего восприятия на жизнь, как бы ласкового и безоблачного бытия обычных людей.
Память, как остро наточенный нож, причиняя боль своими острыми гранями, вонзалась в мой мозг…
Больше всего меня пугают люди или зомби с психологией раба, коих воспитала советская власть, в великом множестве.
Только войну и смерть предоставило нашему народу советское правительство.
Да, именно так, а вы вспомните, что оно дало именно вам?
Читая закрытые секретные архивы России, у меня просто волосы вставали дыбом на моей безволосой голове от совершенного беззакония, даже со стороны в тот момент времени, СССР и ВКП (б).
Как сказал один классик: «Любить Россию лучше издалека, находясь в другой стране».
Ведь дом – это где тебе хорошо и уютно, а не просто, где тебя родили и вырастили.
Прозябая в стране, где постоянно существует квартирный вопрос.
Квартирный вопрос, который всех испортил. То есть в России.
Извечный, как вся наша русская жизнь, без просвета.
Кто знает, что молодой Пушкин, тот самый Александр Сергеевич, когда женился на Наталье Гончаровой, был вынужден взять на проживание к себе, в крохотную квартиру, еще двух нищих сестер невесты. Возможно, он и не женился бы тогда на Наталье. В том числе из-за отсутствия денег в семье невесты.
Справка.
Перед отъездом в Нижегородскую губернию Пушкин поссорился с Натальей Ивановной, вероятно, из-за приданого: она не хотела выдавать дочь без него, ведь денег у разоренных Гончаровых не было совсем. Или же по другим причинам.
В письме невесте, написанном под влиянием объяснения со старшей Гончаровой, Пушкин сообщил, что Наталья Николаевна: «Совершенно свободна. Он же женится только на ней или не женится никогда».
Ответ невесты, полученный им 9 сентября в Болдине, успокоил его, и он заочно помирился с будущей тещей.
Из-за эпидемии холеры Пушкин задержался в имении на три месяца, которые стали для него одним из самых плодотворных периодов в творчестве.
Вернувшись в Москву, поэт заложил в ломбард свое имение Кистенево и все деньги (последние 11 000 рублей) передал в долг старшей Гончаровой на приданое к свадьбе.
Именно так они и проживали в начале супружеской жизни: в съемной, тесной двухкомнатной квартире в Адмиралтейском районе старого Питера.
Сама же жена Наталья была вынуждена спать отдельно, ютясь в проходной комнате.
После царь, перед смертью великого поэта, выделил им отдельный дом в Санкт-Петербурге. Не придираясь к словам, можно сказать, это целый дом с 11 комнатами на первом и втором этаже, где сейчас находится музей-квартира А. С. Пушкина.
И даже потом, после смерти Пушкина, царь взял на себя обязательство выплачивать все огромные долги, оставленные самим Пушкиным и многочисленной родней, из своих личных царских денег.
Ой, как мне нравится фраза из письма Пушкина своей невесте:
«Он же женится только на ней или не женится никогда».
И почему он на ней женился?
Ведь все было против! Абсолютно все было против этого брака.
Все могло бы сложиться по-другому в жизни поэта.
Примечание автора.
«Он» или «Мы» – это обычные местоимения человека в те времена, заменяющие «Я».
Быстрым шагом, почти бегом, на ходу доставая связку ключей, нащупывая нужный ключ, приближался к своей квартире.
Подойдя к железной двери, нащупав нужный ключ в темном подъезде, я воткнул его в личинку замка, несколько раз при этом проворачивая. Тихо щелкнув механизмом замка, открыл дверь квартиры, заходя внутрь запылившихся, полупустых комнат.
Надо действовать быстрее, пока не истек кровью, края раны разошлись от всех телодвижений.
Пиджак и рубашку в мусорку. Трофейный нож в пакетик.
Быстрый поиск домашней аптечки.
Зажав рукой рану на плече, с аптечкой я зашел в темную ванную, щелкнув выключателем, желая зажечь свет. Но лампа не загорелась.
Тут вспомнил, что сам отключил электричество в подъездном щитке перед уходом в Зону.
Когда собирался туда, то предусмотрительно отключил воду и газ, а также электричество. Ладно, обойдемся без света, а вот воду бы надо включить.
С улицы послышался звук милицейских сирен. Ага, вот и прибыла «кавалерия».
Чертыхнувшись и с трудом нагнувшись, превозмогая боль, открыл краны на воду, а потом уже на смесителе.
Из смесителя потекла с урчанием темная вода, застоявшаяся за много лет в трубах.
Прогнав немного воду, полазив в аптечке, нашел пластырь и флакончик медицинского спирта. Готово!
Подставив плечо под струю прохладной воды, чтобы обмыть рану, тут же плеснул туда спирт из горлышка флакона. Ее ожгло так, что в глазах потемнело. Скрипя зубами от боли, налепил обрывок пластыря сбоку раны. И еще один кусок оторванного зубами пластыря – с другого бока.
Да, вышло хреново, но хоть кровь остановилась, по идее надо зашивать рану.
Я вышел из ванной, подходя к окну на кухне, запихивая вещи обратно в аптечку.
Потом осторожно выглянул в темное, ночное окно, оценивая обстановку: около подъезда стояло два экипажа милиции, светя фарами, плюс уазик «буханка» автозак.
Видимо, еще использовавшийся для перевозки хулиганов.
То есть, пострадавших на этот раз.
Где-то был записан на бумаге номерок давно знакомого врача-ветеринара, который мог бы меня заштопать.
Нашарил в кармане брюк свой мобильник, затем найдя в квартире записной блокнот, принялся набирать этот номер.
Сейчас, вот уже…
Вот и вызов пошел, но тут он и отключился. Я со злостью потряс телефон.
Оказывается, он разрядился за время, что я добирался домой.
Нужно включить электричество, чтобы зарядить севшую мобилу.
Придется выйти за дверь для этого. Не теряя времени и не раздумывая, резко крутанул замок, открывая дверь наружу, в общий коридор подъезда.
И снова неожиданность, только какая на этот раз, приятная или нет.
В коридоре вновь обнаружил девушку, ту самую, которая была с тем парнем на нижних этажах подъезда.
