Константин Хохряков
ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
А в кипящих котлах прежних войн и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов,
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.
И злодея следам не давали остыть,
И прекраснейших дам обещали любить.
И друзей успокоив и ближних любя,
Мы на роли героев вводили себя.
Владимир Высоцкий «Баллада о борьбе»
Часть 1. Десант в прошлое
Глава 1. Кто я?
…Сознание возвращалось тяжело…
Что со мной случилось? Где я? Да и вообще, кто я? Ничего не помню… Что за проклятый звон в ушах? Да и воздуха бы вдохнуть, но никак не могу…
Я с трудом приподнял голову, удалось это не сразу. Везде, куда только мог посмотреть, были разбитые стены какого-то строения, мусор, битый кирпич, земля.
Пора выбираться отсюда, пока совсем не задохнулся. Медленно вылез из-под заваливших меня обломков, огляделся. Место было незнакомым. Я находился внутри разрушенного здания с полуобвалившимися стенами и опасно провисшим потолком. Что же так больно-то? Рука, ощупавшая голову, наткнулась на что-то липкое. Поднес к лицу — кровь, но вроде уже не идет, начала запекаться.
Так, чья то пилотка… А там под кирпичами что? Ага, автомат. Блин, древний какой! Интересно чей? Один хрен, сюда его… Руки нащупали подсумки на ремне, нож, саперную лопатку, на спине вещмешок. Маскхалат на мне какой-то незнакомый, так, а под ним что?…Гимнастерка, погоны старшины, документов никаких… Нет, не моя это одежда, не помню ничего, но готов поспорить, что не моя. Ладно, хватит сидеть, пора осмотреться… Опа! Как меня повело-то, но ноги, похоже, держат…
Я осторожно двинулся вдоль стен, внимательно оглядывая все вокруг. Да, Царь за такой хруст под ногами навалял бы… Подожди, какой еще Царь, откуда это? Кажется, что-то начинаю припоминать.
* * *
Летняя теплая ночь. Мы на последнем этаже недостроенной девятиэтажки. Какой-то идиот придумал строить ее на бывшем болоте, фундамент и поплыл, жилья вокруг никакого, «деревяшки» в полукилометре от нее давно расселили, вот и стоит сейчас никому не нужная. То есть как никому? Зато у нас есть учебная база, где можно делать все, что только душа пожелает. Хочешь, стреляй (ну и что, что холостыми), взрывай. Жарко в броне-то, особенно после только что завершенного подъема. Царь придумал очередную вводную: проникнуть на девятый этаж по лоджиям, дескать, иного способа попасть туда просто в данный момент нет, в других доступных местах нам давно подготовлена жаркая встреча, а потому — вперед, «мертвые не потеют». Надо отдать должное, Царь не только требует от нас, чтобы мы умели, но и сам идет первым, показывая пример. Не знаю, где уж он взял эту цитату: «Если солдат жалеют на учебных полях, если командиры сами не хотят пробежаться с полной выкладкой, если боевую подготовку заменяют хозяйственными работами, то в экстремальной ситуации доучиваться и наверстывать упущенное поздно, последний «неуд» ставит пуля», — но поминает ее регулярно. Царь — это начальник нашего оперативно-боевого отделения, свой в доску, но спуску никому не дает, особо приближенных у него нет. Мы — его любимый личный состав, готовый за него в огонь и в воду, офицеры в подавляющем большинстве, за исключением штатных водителей, со слов наших же клиентов — «безбашенные» СОБРы. Ну, не любят они нас, что с этим поделать. Кстати, позывной командиру прилепил Куча. Не так давно по телевизору опять показывали фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Вот после него и выдал как-то Игорек коронную фразу в ответ на очередной изыск командира: «А вы думаете, нам, царям, легко?» Так и привязалось, а командир не возражает.
Итак, мы уже на девятом этаже, а задача поставлена такая: этажом ниже засели «бандюки», двое, хорошо, хоть сегодня без заложников. По вводной: опера пошли их «брать», но нарвались на стрельбу, возможно, есть пострадавшие (это чтобы мы не расслаблялись и не палили во все, что шевелится). Что поделать, лихие девяностые. Потому отряд и создавался, что людям житья не стало, а УОПу[1] нужна была хорошая силовая поддержка. Для братков авторитетов не существовало, законы у них волчьи, сдаваться добровольно они не желали. Тогда и родился известный Указ Президента от 8 октября 1992 года «О мерах по защите прав граждан и усилению борьбы с преступностью». Видать, сильно припекло, раз приказ министра о создании наших отрядов родился аж 4 января 1993 года…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Двинулись выполнять поставленную задачу. Царь, как обычно, нам сложности создает, когда только стекла битого успел набросать, в темноте-то и не видно. А ведь приехал вместе с нами. Вот хрустнуло под ногой, совсем и не громко.
— Крот, ты случайно не по Бродвею гуляешь? Тебя на трассе слышно (это за 2 километра-то!). Всем на исходную.
Крот — это я, относительно молодой еще старлей[2], за плечами армия, служба в «неведомой охране»[3], уголовке, потом пригласили «на беседу», и вот я уже в СОБРе[4]. Самое начало, май девяносто третьего. Отряд не укомплектован, народ еще только подтягивается, тяжко с этим. Ничего своего нет, ни помещения, ни учебной базы, только желание работать.
И как только Царь узнал, кто именно хрустнул?
— Виноват, Иваныч, — делаю покаянную морду, а в спину — масса «ласковых» прибауток от коллег по цеху, в-основном касающихся «не оттуда растущих копыт» и «косолапых конечностей». Все матерятся, поминают «добрым» словом командира, деваться некуда, начинаем сначала. До утра времени еще много. Период у нас такой. Обязательная «учебка», программа рассчитана на полгода, а уложиться нужно в 2 месяца. Первая половина дня — теория, а с обеда и «до забора» — поля́. Как обычно, пятилетка за 3 дня. Пока наше отделение занимается, остальные формируются и службу тащат, но мы им не завидуем. У них это счастье еще впереди. Гонять их также будет Царь, как самый грамотный в этом отношении из нас, служил в спецназе, потом ОМОН[5]. А мы, что вполне естественно, «попали» на все периоды обучения.
Вернулись на исходную, разобрались по группам, пошли. Верхний этаж проверен, чисто. Спускаемся вниз, ощетинившись стволами. Двое остались на площадке прикрывать тыл, остальные — вперед. Идем, проверяя все помещения. Слышно только легкий шорох, все же мы не бесплотные привидения. Старшим сегодня назначен Куча, вот он поднял руку, все замерли. Все общение невербальное, зато тихо. Похоже, обнаружили «злыдней», в роли которых выступают Таксист и Вака. Приготовились, в помещение влетает взрывпакет, имитирующий «Зорьку»[6], взрыв! Штурм, у «гадов» выбивают оружие — готово. На сегодня закончили. Сейчас на базу и по домам. Душ, затем машина дежурного отделения развозит по домам. Высадили у дома, а подняться в квартиру сил уже нет. Сижу на скамейке, курю. Дома сразу спать, поесть сил тоже не осталось. С утра снова занятия, и так без выходных все два месяца.
* * *
Продолжаю двигаться вдоль стены к пролому. Стоп! Какие-то голоса, как не прислушиваюсь, ничего понять не могу. Слух то пропадает, то опять возвращается… Это мне уже не нравится. Это еще что?! Автоматная очередь! В пролом влетело несколько пуль. С противным визгом, до боли в зубах, провыл рикошет. Ну, ни хрена себе, пельмень!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Frederick! Was machst du?[7]
— Es schien![8]
