Незадолго до последнего приезда Дэвида Брюса в Лондон в качестве главы дипломатической миссии США здесь было завершено строительство нового просторного здания посольства. На обновленной площади расположились практически все важнейшие американские службы в Лондоне — от консульской до разведывательной.
Посол Брюс предпочитал работать в своем кабинете вечерами, в дневное время текущими делами посольства занимался его ди-си-эм (Deputy Chief of Mission — заместитель руководителя миссии) Филипп Кайзер, которого сэр Дэвид знал еще с военных лет. В ту пору он работал помощником у Аверелла Гарримана. Филипп всегда прекрасно справлялся с «текучкой», оставляя послу достаточно времени для более важных дел. Этих дел в июне 63-го оказалось в посольстве США в Лондоне более чем достаточно.
Еще с зимы 1963 года в Англии бушевал правительственный кризис, связанный с делом военного министра Профьюмо. В январе еженедельник «Санди пикториал» опубликовал сенсационные откровения танцовщицы кабаре Кристины Килер, в одночасье ставшей знаменитостью. Целых полгода сэр Дэвид с удивлением наблюдал, как извечно респектабельная и уверенная в себе страна оказалась вдруг в абсолютном всепроникающем шоке.
По поводу тех событий известный британский поэт Филипп Ларкин написал однажды, что «половой акт появился на свет в 1963 году, где-то между запретом на книгу о любовнике леди Четтерлей и взлетом популярности “Битлз”».
Скандал с делом Профьюмо стремительно набирал обороты, и трудно было понять, что могло бы его остановить.
В своей очередной шифротелеграмме в Вашингтон послу Брюсу надлежало дать руководству госдепа ответ на, казалось бы, простой конкретный вопрос: что же, черт возьми, происходит в старой доброй Англии?
Приближалась дата начала процесса над виновником всех бед доктором Уардом в лондонском криминальном суде Оулд Бейли. И Вашингтон был всерьез озабочен не только глубиной разразившегося скандала, но и возможным ущербом национальной безопасности, нанесенным из-за него не только Великобритании, но и Соединенным Штатам Америки.
Накануне посол приватно встречался с канцлером британского казначейства Робертом Алланом. Тот доверительно поведал сэру Дэвиду о том, что еще как минимум шесть министров правительства Гарольда Макмиллана в ближайшие дни подадут в отставку. Все они, как утверждал мистер Аллан, оказались вовлеченными в скандал. Более того, каждый из них мог стать потенциальной жертвой компромата со стороны русских. Этого, естественно, нельзя было допускать.
Кратко изложив в телеграмме содержание состоявшейся беседы, посол Брюс перечислил в ней имена членов кабинета, обреченных на отставку. Среди них были министр финансов Селвин Ллойд, министр транспорта Эрнст Марплз, министр труда Джон Хеар, министр по делам колоний Дункан Сандс…
Посол, не закончив депешу, вызвал к себе атташе посольства по юридическим вопросам Чарльза Бейтса. На этой должности, используя ее как прикрытие, работал резидент Федерального бюро расследований США в Лондоне, человек в своих кругах заносчивый и не очень популярный. Презренный «сыскарь» не нравился не только сэру Дэвиду, но и шефу ФБР Эдгару Гуверу. Бейтса должны были отозвать в Вашингтон еще в начале года, ведь он проработал в Лондоне уже более пяти лет. Но ввиду неожиданно разразившегося скандала с Профьюмо менять представителя федеральной службы контрразведки в посольстве в такой момент было не с руки. И старик Гувер сменил гнев на милость: оставил Бейтса в Лондоне, но все эти месяцы не давал ему покоя запросами о ходе расследования злополучного скандала. Лондонский резидент ФБР вдруг оказался очень нужен и своим коллегам в Вашингтоне, и на Британских островах.
Сэр Дэвид не хуже шефа ФБР знал, что Бейтс хорошо осведомлен о скандале и располагает неплохой агентурной сетью в стране. Одним из его надежных и важных источников в Лондоне, в частности, был заместитель начальника Скотленд-Ярда Джо Джексон.
Посла США, разумеется, интересовала самая свежая информация. Днем раньше он встречался за ужином с Арчибальдом Рузвельтом, резидентом ЦРУ в Лондоне, человеком весьма информированным и с обширными связями. Тот намекнул ему о том, что в числе скомпрометированных скандалом высокопоставленных лиц оказались также некоторые члены королевской семьи. Источники резидента ЦРУ утверждали, что полиция и британская контрразведка повсюду ищут какие-то скандальные порноснимки, на которых якобы фигурируют особы королевской крови.
Рузвельт на той встрече был предельно откровенен с Брюсом. Он знал, что сэр Дэвид долгие годы сам работал на разведку, поэтому не считал нужным скрывать от посла конфиденциальную информацию, полученную им по делу Профьюмо. Кроме того, Арчибальд Рузвельт был в курсе секретного распоряжения бывшего президента США Дуайта Эйзенхауэра, выпущенного в ноябре 1960 года: оно положило конец прежним распрям между ЦРУ и государственным департаментом, наделяя послов США правом быть в курсе любых тайных операций, осуществляемых в стране их пребывания.
Войдя в кабинет посла, Чарльз Бейтс без особых предисловий доложил сэру Дэвиду последние из полученных им сведений.
— Скотленд-Ярд проводит обыски у ближайших друзей Уарда, — сказал он. — Ищут порноколлекцию фотографий Бэрона Нэйхума, королевского фотографа, друга Стивена Уарда. На снимках, как утверждают, могут быть члены королевской семьи.
Посол отвел глаза от смотревшего на него в упор резидента ФБР и тихо выругался. Информация Бейтса подтверждала сведения, полученные днем ранее Арчибальдом Рузвельтом. От обоих резидентов к послу шли одни и те же данные, и они совсем не нравились сэру Дэвиду.
Посол знал о коллекции Бэрона и дневнике «Четверг-клуба». Ему было известно, что они принадлежали доктору Уарду.
«Уард арестован, а коллекции не нашли, — рассуждал про себя сэр Дэвид. — Значит, эти документы перекочевали к новому хозяину. Его во что бы то ни стало необходимо найти. Иначе…»
О последствиях Дэвид Брюс не хотел даже думать.
Он вернулся к бумагам. Накануне в среду, 12 июня, в его адрес пришел запрос. Несмотря на исходные реквизиты государственного департамента США в полученной депеше, сэру Дэвиду сразу стало ясно, что ее направило не руководство госдепа. Запрос, судя по всему, составляли в Лэнгли, штаб-квартире ЦРУ. Посла спрашивали, знаком ли он с доктором Уардом.
Этот вопрос не на шутку обеспокоил американского посла. Ему не трудно было предположить, что парни из Лэнгли или из ведомства Гувера вполне могли начать свое расследование дела Профьюмо. Под каток скандальных обвинений в Англии уже попали многие видные британские политики и аристократы. Связь с доктором Уардом стала смертным приговором для их служебной карьеры. Теперь на очереди могли оказаться и американцы, поддерживавшие отношения с Уардом или девицами из его команды. Как быть? Что ответить Вашингтону? Эти вопросы не давали покоя сэру Дэвиду. Сказать правду — попадешь под подозрение. И кто знает, как затем пойдет расследование. Солжешь — и гроза, возможно, пройдет стороной. Конечно, если правда вдруг не всплывет откуда-нибудь…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
