Донос капитана Рамона попадает в руки губернатору, совершающему поездку по Калифорнии. Губернатор рад новому компромату на семью Пулидо, которую давно недолюбливает, и приказывает арестовать дона Карлоса, донью Каталину и Лолиту. Несчастных, несмотря на их благородное происхождение, бросают в грязную тюрьму. Однако Лолита верит в освобождение: «Образ Зорро стоял у нее перед глазами, и она полагалась на человека, которому отдала любовь». Расфранченный Диего Вега наносит визит губернатору: молодой человек расспрашивает о причинах ареста Пулидо, но не рискует просить об освобождении семейства. Больше всего он беспокоится, не будет ли его репутация задета сватовством к дочери арестанта. Губернатор рекомендует Диего приехать в Сан-Франсиско, где легко подобрать не столь строптивую родовитую невесту.
Ночью по «сигналу лисицы» молодые кабальеро собираются в назначенном месте. Под руководством Зорро они освобождают узников и, разделившись на три группы, укрывают каждого из спасенных в надежном месте. «Вы должны доверять мне, сеньорита», — говорит Зорро Лолите, усаживая ее на своего коня. «Любить — значит верить», — отвечает девушка, обнимая спасителя. Преследуемый солдатами сержанта Гонсалеса, Зорро привозит возлюбленную в асиенду брата Фелипе, который без колебаний соглашается спрятать Лолиту. «Мужайтесь, сеньорита! — говорит монах. — У сеньора Зорро, как у кошки, несколько жизней. Он рожден не для того, чтобы быть убитым солдатами его превосходительства». Уходя от погони, Зорро укрывается в хижине индейцев, встретивших благородного разбойника как лучшего друга.
Сержант Гонсалес обыскивает дом брата Фелипе и обнаруживает беглянку, однако Лолита, угрожая самоубийством, ускользает от преследователей. Зорро тем временем пробирается в штаб гарнизона и берет в плен капитана. Разбойник приводит капитана к губернатору и под угрозой смерти заставляет негодяя признаться во лжи и коварстве. Разгневанный губернатор тут же лишает капитана офицерского чина, однако не верит в благородство семьи Пулидо. Зорро вызывает Рамона на дуэль и после яростной схватки сначала оставляет у него на лбу росчерк шпаги в виде буквы Z, а затем закалывает противника.
Однако скрыться Зорро не удается: в селение вернулись солдаты сержанта Гонсалеса. В Лос-Анхелес на усталом коне примчалась Лолита Пулидо, она тоже не смогла уйти от погони. Зорро и Лолита забаррикадировались в таверне. Напрасно Зорро молит Лолиту просить защиты у знатного Диего Веги — девушка клянется остаться с любимым до конца. Напрасно Лолита просит Зорро снять маску — кабальеро намеревается умереть незнакомцем. На предложение губернатора сдаться Зорро отвечает язвительным отказом. В решительный момент на площади появляются члены Общества мести во главе с доном Алехандро. От имени родовитых калифорнийцев они требуют от губернатора в обмен на сохранение своей лояльности к властям прекратить произвол, остановить гонения на семью Пулидо и помиловать Зорро, «все преступления которого продиктованы благородными побуждениями». Губернатор вынужден согласиться, однако на Зорро лежит вина за убийство капитана Рамона: дуэли разрешены только между дворянами. Как же удивляются собравшиеся, когда вышедший из таверны вместе с Лолитой разбойник срывает с себя маску и оказывается доном Диего Вегой!
Диего рассказывает друзьям, любимой и отцу, что десять лет назад решил посвятить свою жизнь борьбе с несправедливостью. Однако теперь задача благородного разбойника выполнена, и Зорро исчезнет навсегда. «Но я была уверена, что любила Зорро, — признается Лолита, — а не того Диего Вегу, которого знала». «Мы найдем золотую середину, — отвечает Диего. — Женитьба превратит меня в настоящего кабальеро!»
1. Рождение легенды. Джонстон Маккалли
Хватит игр! Пришло время возмездия!
Зорро — сержанту Гонсалесу. «Проклятие Капистрано». 1919.
Такое случается в мировой культуре: детище переживает своего творца, слава вымышленного персонажа затмевает имя того, кто его выдумал. Однако настоящие парадоксы все же встречаются редко, и вот один из них: благородный калифорнийский разбойник, оставляющий на месте своих подвигов-преступлений росчерк шпаги в виде буквы Z, столь же знаменит, сколь неизвестен широкой публике его создатель. Кто такой Зорро? «Антонио Бандерас», — скажет сегодняшний московский школьник. «Ален Делон», — ответит его сорокалетний отец. «Дуглас Фербенкс», — уточнит знаток истории кино. Вряд ли кто вспомнит об авторе романа про Зорро, и эта забывчивость вполне объяснима и легко простительна. Ведь почти к каждому из тех, кто вырос в Советском Союзе или России, легенда о Зорро пришла с экрана, а не с книжной страницы. Десятилетия назад законы массовой культуры перевели этот литературный образ в разряд мифических героев кинематографа. Подобно Робину Гуду, Зорро сделался персонажем народной сказки, которая не нуждается в обладающем именем и фамилией авторе. Автор сделал свое дело и сгинул в истории всемирной литературы, словно и не существовал никогда.
Однако, конечно же, он существовал. Джонстон Маккалли родился в 1883 году в крошечном и сейчас городке Оттава в американском штате Иллинойс. Город Оттава известен как родина американских бойскаутов, здесь и похоронен основатель национального мальчишеского движения, газетный магнат Уильям Диксон Бойс. И хотя по части благородства и готовности служить общественному идеалу разбойник Зорро даст фору любому скауту, в Оттаве, штат Иллинойс, ему не поставили памятника и не посвятили музейной экспозиции. Иллинойс расположен по другую сторону реки Миссисипи от американского Запада; Зорро не стал любимым героем Центральных равнин.
За полвека литературного творчества (скончался он в возрасте семидесяти пяти лет) Джонстон Маккалли сочинил сотни рассказов, несколько десятков романов разных жанров, от вестернов до триллеров, а также множество сценариев для кино и телевидения. Почти все его произведения забыты, да и рассчитаны они были не на вечную славу, а на сиюминутное читательское потребление. Поначалу Маккалли, похоже, даже не мечтал о литературной карьере: начинал он как скромный полицейский репортер в популярной тогда в США «The National Police Gazette». В годы Первой мировой войны Маккалли попал в Европу, служил в армейском отделе по связи с прессой. Демобилизовавшись, к газетному ремеслу уже не вернулся. Историк-любитель Маккалли занялся поденным литературным творчеством: стал сочинять занимательные истории с продолжением.
Главным предметом приложения писательских сил Маккалли оказались ориентированные на самую широкую и простецкую аудиторию бульварные журналы, расцвет популярности которых пришелся в США на 1920–1950-е годы. Теми же датами определяется и срок «книжной» жизни Зорро. Впервые это прозвище появилось в печати в 1919-м; последний рассказ о калифорнийском разбойнике, опубликованный при жизни Маккалли, напечатали через тридцать два года. К тому времени журнальные истории и фильмы о Зорро стали развлечением для миллионов, а начиналось-то все скромно! 9 августа 1919 года популярный журнал «All-Story Weekly» начал публикацию по главам романа о молодом калифорнийском кабальеро доне Диего Веге и его бесстрашном двойнике в маске — романа «Проклятие Капистрано». Название, как показало время, оказалось не слишком удачным: оно не совсем понятно читателям. Это ведь не святой Хуан Капистрано предал анафеме благородного разбойника, это Зорро превратился в ночной кошмар алчных богатеев, бесчестных военных, продажных судей, жестоких чиновников, жуликоватых лавочников на всем протяжении Королевского пути, стержня испанских владений в Калифорнии, символом которой Джонстон Маккалли избрал самую большую из местных католических миссий — Сан-Хуан-де-Капистрано.
На обложке «All-Story Weekly» художник запечатлел кульминационную сцену повествования: готовый к атаке неприятеля Зорро — в темной шляпе и похожей на тряпку маске, с заряженным пистолетом в правой руке и обнаженной шпагой в левой — напряженно ожидает, пока враги взломают дверь в таверну, где разбойник укрылся вместе со своей возлюбленной Лолитой Пулидо. Прекрасная Лолита, в пышном платье, с высокой прической, испуганно взирает на происходящее, даже не подозревая, кто именно скрывается под личиной народного мстителя. Это первое журнальное изображение Зорро лишь отдаленно напоминает всем известный теперь образ, стократно растиражированный в кино, книгах и комиксах. «Когда романтика и шпага владели старой Калифорнией», — гласит пояснение на обложке рядом с именем автора, который представлен читателю еще и как создатель журнальных романов «Девушка Бэб с Бродвея» и «Капитан Летай-по-Ночам».
Кстати, именно на яркую обложку, а не на качество текстов зачастую ориентировались издатели такого непритязательного массового чтива. И литературный жанр, и сами бульварные журналы получили в США название pulp fiction — от низкокачественной, темноватого цвета бумаги, на которой они печатались. Иногда художники даже задавали тон: беллетристам предлагалось выдумывать сюжет на выбранную иллюстраторами душещипательную тему. Понятно, что чаще всего такой картинкой было изображение соблазнительной красотки, ждущей героя-освободителя. Чтобы узнать, как и каким образом герой появится и красотку спасет, требовалось заплатить ю центов и перелистать журнал до последней страницы.
