мной. А отрабатываю я одна.
— Что поделаешь, если я смогла ее послать куда подальше, а ты нет.
— Честно говоря, я поражаюсь, как тебя еще со школы не выгнали. Мы, конечно, тоже не ангелы. Но сколько ты прогуливаешь, как говоришь с учителями, в каком виде приходишь в школу… — поделился мыслями Женя.
— Ты забыл, что ее еще завуч с сигаретой поймала? — напомнил Влад.
Мои друзья недалеко ушли от меня. Единственное наше отличие — они нормально учатся. Не отличники, но в целом успеваемость у них не плохая. За все наши выходки я беру всю вину на себя, поэтому в глазах учителей они не такие безнадежные.
— И что? Я курила не в школе.
— А что тебе вообще учителя говорят? — спросила Ира.
— Пророчат раннюю беременность и работу уборщицей. — закатила я глаза. — Мой ответ вам лучше не знать.
Да, поведение в школе у меня скверное. Я часто выслушиваю насчет запаха сигарет, о своей плохой посещаемости и что я ошибка природы. Мне не составляет труда отвечать колкостью и язвительностью на любые замечания.
Единственный учитель, который меня любит, это математичка. Ведь я легко понимаю ее предмет. Даже если месяц не буду ходить на ее уроки, за неделю наверстаю материал и сдам контрольную не хуже отличника. Еще ей кажется, что ко мне просто нужно найти подход. Не знаю, что она именно имеет в виду, остальные учителя с ней не согласны.
Родителей в школу давно перестали вызывать, потому что все равно никто не придет.
— Ты не ответила, почему тебя еще не выгнали? Предки как-то директора задабривают? — снова спросил Женя.
— Нет. Я обещала уйти после девятого класса. — ответила я обыденным тоном.
Друзья потеряли дар речи от услышанного. Каждый из них открывал рот и хотел что-то сказать, но в итоге только все хватали воздух и закрывали его обратно. Я усмехнулась такой реакции, будто я не об уходе из школы рассказала, а о смертельной болезни.
Первым, наконец, смог справиться с эмоциями Егор. Но в его тоне был упрек:
— То есть как уходишь из школы?
— Нет, так не пойдет. — начал возмущаться Влад. — Ты нас всех собрала, объединила, так сказать, в одну компанию. Мы же до тебя и не общались, толком. А теперь свалишь? Ты же главная у нас, и не можешь так с нами поступить! Что мы без тебя делать будем? Ты же главная оторва у нас.
— А что, наше общение только на школе держится? Если я буду учиться отдельно от вас, мы перестанем общаться? У меня нет ни желания, ни возможно остаться в школе. — не понимаю я их возмущений.
— Ну а если ты исправишь оценки и перестанешь прогуливать, может учителя позволят тебе остаться? — с надеждой в голосе спросил Женя.
— Я не собираюсь никому лизать задницу, чтобы меня оставили! — вспылила я. — И как я уже сказала, мне и самой не хочется продолжать здесь учиться. Пора что-то менять. — добавила я уже более спокойно на выдохе.
Как выяснилось позже, признание в своих планах было ошибкой. Промолчала бы и спокойно доучилась последние полгода. Но ведь я не думала, что мои друзья окажутся вовсе не друзьями.
После того разговора они стали от меня отдаляться. Уже через месяц только здоровались со мной. Для меня это было предательство, и я чувствовала себя брошенной.
Мне вдруг стало ясно, что я была для них не другом, а человеком, который добавляет в их серую жизнь красок. Ведь это я их сплотила, объединила, всегда придумывала что-нибудь новое. И всегда прикрывала их, ведь в отличии от меня, их родители могли наказать.
Сначала я думала, что все временно, что они просто обиделись из-за моего решения, но скоро поймут свою неправоту и все изменится. Но я была слишком наивна и слишком хорошо думала о людях, которым верила и называла слишком громким для них словом — друзьями. Для них больше подходит другое слово — крысы. И когда я это поняла, чувствовала злость. Ужасно хотелось им высказать все, что я о них думаю. Но злоба быстро прошла, и пришло одиночество.
Каждый день я хожу из школы со слезами на глазах. Кажется, будто я одна в этом мире, а все остальные — против меня.
— Привет, соседка. Уже неделю наблюдаю, как ты домой приходишь с опухшими глазами. Кто тебя обидел? Надеюсь, не твой бывший объявился?
Я сразу налетела на друга с объятиями. Как бы мне плохо не было, как бы мне не хотелось исчезнуть из этого мира, стоило увидеть его — и я не могла сдержать улыбку. Не знаю, как Леша это делает, но он всегда так на меня влияет. И всегда найдет подходящие слова, чтобы мне, хоть чуточку, стало легче.
— Лешка. — заулыбалась я. — Я так рада тебя видеть. А почему только спустя неделю меня окликнул?
— Отвлекать не хотел. Ты все время была погружена в свои мысли. — обнимает он меня в ответ.
— Ты же знаешь, что тебе всегда можно меня отвлечь. У тебя это право со времен песочницы.
— Давай не будем вспоминать, как я тебя доставал, ломая твои куличики. — улыбнулся друг. — Так что у тебя стряслось? — слегка отстранившись, чтобы смотреть в мои глаза, спросил он.
— Друзья узнали, что я ухожу в колледж, и перестали со мной общаться. И теперь у меня никого нет.
— Почему из школы решила уйти? И как это никого нет? Ты забыла про своего самого очаровательного, обаятельного, и просто Лучшего друга, то есть меня? — усмехнулся Леша.
— Я всегда помню своего Скромного друга. Но у тебя свои друзья, учеба. Да, раз в месяц мы находим друг для друга время и проводим весь день вместе. Но мне этого мало. Я же не могу весь месяц сидеть дома в ожидании встречи с тобой. А из школы решила уйти, потому что меня выгоняют за все мои выходки. Как сказала директор: «Доучивайся до конца года, а потом чтобы ноги твоей в стенах нашей школы не было. Не уйдешь сама, отчислим».
— Ок, со школой понятно. Мне вообще кажется, что нет никого смысла тебе там еще два года жопу просиживать. Колледж пойдет тебе на пользу. Там народ мыслит по другому, более по взрослому что ли. А что касается друзей, в чем проблема? Давай я познакомлю тебя со своими. — заулыбался друг. — Скоро у меня день рождения. Наконец-то придешь на мой праздник, а не как всегда будешь отдельно поздравлять.
— Не
