«…Поутру подвезена была к крыльцу дорожная кибитка; уложили в нее чемодан, погребец с чайным прибором и узлы с булками и пирогами, последними знаками домашнего баловства», – так снарядили в дорогу Петрушу Гринева.
Пушкин подсмеивался над иностранцами, писавшими о незнаемой ими России. Даже над любимым Байроном: его герой едет русской зимой «в Петербург в кибитке, беспокойной повозке без рессор, по дурной, каменистой дороге». И справедливо пенял шотландцу: «Зимняя кибитка не беспокойна, а зимняя дорога не камениста».
Самым удобным и надежным экипажем в морозную пору считались сани с кибиткой. Знакомые со школы, заученные наизусть пушкинские строки:
«Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь. <…> Лошади тяжело ступали по глубокому снегу. Кибитка тихо подвигалась, то въезжая на сугроб, то обрушаясь в овраг и переваливаясь то на одну, то на другую сторону. Это похоже было на плавание судна по бурному морю».
Кибитка для зимней дороги
Долго еще помнилось Пушкину его плавание на корабле из Феодосии в Гурзуф. Море и степь, корвет и кибитка странным образом соединились на страницах «Капитанской дочки».
«Лошади тронулись, колокольчик загремел, кибитка полетела…»
Кибитка проложила свою «колею» на рукописных листах поэта:
Друзья! не всё ль одно и то же:Забыться праздною душойВ блестящей зале, в модной ложе,Или в кибитке кочевой?
«В каретах тяжко нагруженных»
Карета – «повозка о четырех колесах, с коробом, на ремнях и пружинах повешенным»; могла быть одноместной, двухместной, четырехместной.
В поля, друзья! скорей, скорей,В каретах тяжко нагруженных.
Была своя фамильная карета и у Пушкиных – о ней однажды упоминает красавица Анна Керн: «Я. отправилась вместе с Александром Сергеевичем в старой фамильной карете его родителей на квартиру Дельвига, которая была приготовлена для новобрачных». Речь идет о молодых: Ольге Сергеевне, сестре поэта, венчавшейся тайно, без родительского благословения, и ее избраннике, чиновнике Николае Павлищеве.
А вот и князь Верейский после венчания едет с молодой супругой домой, на дорогой карете: «…Лошади неслись быстро по кочкам проселочной дороги, и карета почти не качалась на своих английских рессорах». Ее легкий ход был прерван внезапным появлением Дубровского…
Лучшими в пушкинские времена почитались кареты английской работы.
Вдоль сонной улицы рядамиДвойные фонари каретВеселый изливают свет.
Карета на московском Арбате
Пушкин словно приоткрывает дверцы роскошного экипажа вместе со своей героиней, расхваливающей приятельнице новую покупку: «…Что за карета! игрушка, заглядение – вся в ящиках, и чего тут нет: постеля, туалет, погребок, аптечка, кухня, сервиз; хочешь ли посмотреть? <…> Катерина Петровна. вошла в карету, перерыла в ней все подушки, выдвинула все ящики, показала все ее тайны, все удобности, приподняла все ставни, все зеркала…»
Дорожные кареты хоть и комфортны для путешествий, но очень уж неповоротливы и громоздки на дорогах.
Кареты, люди тонут, вязнут…
«Возок почтенный»
Возок – «зимняя повозка на полозах, с дверцами и окнами, обитая внутри сукном или войлоками, а с наружи обтянутая кожею или циновкою».
Вот старушка Ларина, внемля разумному совету, решает везти свою печальную Таню «в Москву, на ярманку невест»:
Отъезда день давно просрочен,Проходит и последний срок.Осмотрен, вновь обит, упроченЗабвенью брошенный возок.
А в черновиках остались полные почтения к старинному экипажу строки: «Забытый дедовский возок», «спокойный дедовский возок».
Ведут на двор осьмнадцать кляч,В возок боярский их впрягают,Готовят завтрак повара,Горой кибитки нагружают,Бранятся бабы, кучера.На кляче тощей и косматойСидит форейтор бородатый.Сбежалась челядь у воротПрощаться с барами. И вотУселись, и возок почтенный,Скользя, ползет за ворота.
На восьмой день пути Ларины добрались-таки до Белокаменной.
…Ну! не стой,Пошел! Уже столпы заставыБелеют; вот уж по ТверскойВозок несется чрез ухабы.Мелькают мимо будки, бабы,Мальчишки, лавки, фонари,Дворцы, сады, монастыри,Бухарцы, сани, огороды,Купцы, лачужки, мужики,Бульвары, башни, казаки,Аптеки, магазины моды,Балконы, львы на воротахИ стаи галок на крестах.
Слова как кинокадры: и звук, и цвет, и движение… Предтеча величайшего изобретения кино – «волшебный фонарь» Пушкина!
В сей утомительной прогулкеПроходит час-другой, и вотУ Харитонья в переулкеВозок пред домом у воротОстановился.
«Телега на ходу легка»
Телега, тележка – крестьянская повозка. Несмотря на мнимую простоту, телега не столь примитивна, как кажется, – в ней соединяются множество оригинальных деталей. И чтобы смастерить добротную телегу, сельскому плотнику нужно покорпеть не меньше месяца.
В старинных путеводителях самым удобным летним экипажем значилась… телега.
Хоть тяжело подчас в ней бремя,Телега на ходу легка;Ямщик лихой, седое время,Везет, не слезет с облучка.
С утра садимся мы в телегу;Мы рады голову сломатьИ, презирая лень и негу,Кричим: пошёл!……
«Телега жизни»
Но в полдень нет уж той отваги;Порастрясло нас; нам страшнейИ косогоры и овраги;Кричим: полегче, дуралей!
Катит по-прежнему телега;Под вечер мы привыкли к нейИ дремля едем до ночлега,А время гонит лошадей.
В ноябре 1824-го из Михайловского Пушкин посылает свою «Телегу жизни» князю Вяземскому, и в письме делает красноречивую приписку: «Можно напечатать, пропустив русский титул…»
И хоть лежу теперь на канапе,Все кажется мне, будто в тряском бегеПо мерзлой пашне мчусь я на телеге.
Тележку Пушкин упомянул в примечаниях к «Евгению Онегину», пересказывая анекдот со слов некоего К**, как «будучи однажды послан курьером от князя Потемкина к императрице, он ехал так скоро, что шпага его, высунувшись концом из тележки, стучала по верстам, как по частоколу».
Ну чем не «драйв» Екатерининского века?!
И версты, теша праздный взор,В глазах мелькают как забор.
Вот она, русская мечта о сверхскорости!
«Поспешный дилижанс»
Дилижанс (от франц. carosse de diligence – «проворный экипаж») – многоместная карета на конной тяге, перевозящая пассажиров и почту.
В России первое дилижансовое общество появилось в 1820 году. Средняя скорость почтового дилижанса – всего лишь десять верст в час, но зато ехал он и днем, и ночью. Путь от Петербурга до Москвы занимал обычно четверо суток. На места в дилижансах нужно было записываться заблаговременно в особых конторах. Зимой в экипаже помещалось четверо пассажиров, летом их число возрастало.
Дилижанс в Англии
Но это сухие факты. А в письмах к жене живой голос Пушкина!
«Вот тебе мой Itinéraire (дневник путешествия. – Франц.). Собирался я выехать в зимнем дилижансе, но мне объявили, что по причине оттепели должен я отправиться в летнем; взяли с меня лишних 30 рублей и посадили в четвероместную карету вместе с двумя товарищами. А я еще и человека с собою не взял в надежде путешествовать одному. Один из моих спутников был рижский купец, добрый немец, которого каждое утро душили мокроты… <…> Вообрази, какая веселая компания. Немец три раза в день и два раза в ночь аккуратно был пьян. <…> Вслед за нами ехали в дилижансах трое купцов, княгиня Голицына (Ланская), приятель мой Жемчужников. Всё это останавливалось вместе; ни на минуту не было покоя; в Валдае принуждены мы были пересесть в зимние экипажи, и насилу дотащились до Москвы» (8 декабря 1831).
«Не сердись, женка; дай слово сказать. Я приехал в Москву, вчера в середу. Велосифер, по-русски Поспешный дилижанс, несмотря на плеоназм, поспешал как черепаха, а иногда даже как рак. В сутки случилось мне сделать три станции. Лошади расковывались и неслыханная вещь! их подковывали на дороге. 10 лет езжу я по большим дорогам, отроду не видывал ничего подобного. Насилу дотащился в Москву.
Теперь, послушай, с кем я путешествовал, с кем провел я 5 дней и 5 ночей. То – то будет мне гонка! с пятью немецкими актрисами, в желтых кацавейках и в черных вуалях. Каково? Ей богу, душа моя, не я с ними кокетничал, они со мною амурились в надежде на лишний билет. Но я отговаривался незнанием немецкого языка, и как маленький Иосиф вышел чист от искушения» (22 сентября 1832).
