Гогот позади заставляет сжать зубы от желания расквасить нос парочке десятиклассников, тыкающих пальцами в мой костюм. Ну да, согласна. Он глупый. Но разве я виновата, что мне пришлось его натянуть под угрозой отправится на вечные трудовоспитуемые работы к нашей учительнице по трудам? Уж лучше пару раз в несколько месяцев в костюмы карнавальные облачаться, чем до конца выпускного класса помогать вышивать крестиком полотно всей ее жизни!
- Ха, ха, - кисло выдавливаю из себя смех, оборачиваясь к шутникам. Стоит им увидеть мое лицо, бледнеют на глазах. Еще бы, знают прекрасно, что Надежда Грознова может уши надрать за шуточки глупые. – Брысь отсюда, недоросли!
Десятиклашек сдувает за секунду, а я остаюсь печально стоять у стола с подделками учеников нашей школы. Здесь вам и натюрморты осенние, и кукла барби в платье из осенних листьев, и леший из веточек. Кто-то притащил тыквенный пирог, а чьи-то умелые руки составили настоящий шедевр из красно-оранжевой листвы прямо на холсте бумаги. Печально оглядываю великолепие, останавливая взор на малосольных огурцах. Эх, мне бы чуток наклонится, дабы аккуратно стянуть один из тарелки…
- Фу! Надюха, не вздумай воровать огурцы! – голос моей подруги Арины выводит из голодного тумана. Перевожу взгляд на улыбающуюся русоволосую Сорокину, мрачно оглядывая ее наряд. По случаю праздника школьникам разрешили сменить опостылевшие юбки, блузки, пиджаки форменные на обычную одежду. И моя лучшая школьная подруга сейчас щеголяла прямо в черном платье футляре, подчеркивающим все достоинства ее хрупкой фигуры. Прекрасный пример того, как можно жрать два гамбургера за раз и не бояться, что стрелка на весах утром улетит в запределье. Пока она строила глазки парочке ребят из баскетбольной команды с параллельного класса «Б», вновь попыталась стянуть огурец.
- Надя, убери руки от выставочных экспонатов!
Да черт, кто еду на выставку тащит? Это же настоящее кощунство.
Руки все же отдергиваю, смерив подругу мрачным взором. А ей хоть бы что, продолжает крашенными ресницами в стороны Кольки Ладужкина, правда он внимания не обращает. Подле него всегда толпа девиц разной степени красивости. Шутка ли, самый популярный парень. Голубоглазый брюнет, баскетболист, звезда нашей школы, побеждающий исправно на каждом спортивном состязании. Рядом с ним Еремин – бледная тень современного интернет пикапера из социальных сетей. Я совсем не удивлена, что Арина от него голову потеряла, это нормальное явление. Мне он тоже одно время нравился, но не настолько, чтобы за каждым чихом его следит и ревниво оценивать каждую поклонницу. Вот прямо, как сейчас.
- Блин, смотри, Куликова виснет аж тошнит. Самой не стыдно? – бурчит Сорокина, доставая из небольшой сумки зеркальце, спешно разглядывая не стерлась ли нюдовая помада с пухлых губ. Не понимаю ее. Личико кукольное, форма сердечком, глаза большие, голубые. Не девочка, а роза майская. Тратит время на парня, к которому очередь до школьной парковки и еще за забором орава стоит. Я же видела слезы тех, кого он вниманием соблаговолил одарить. И только моя дурочка не слышит голоса разума.
- Мне кажется, ей просто пофиг, - пожимаю плечами, хотя в этом наряде этого не видно и тяжело вздыхая, оглядываю зал. Нам через десять минут с Ереминым открывать концерт, где его носит? Ответственная за всякие праздники и КВН – Эльвира Павловна - бегает от выступающего к выступающему. То юбку, расшитую осенними листьями, одернет, то галстук у первоклассника поправит. Дергаю Арину за бархатный рукав платья, привлекая внимание.
- Не видела кабачок?
- Кого? – даже отрывает взор от Коленьки своего, изумленно на меня покосившись, приподняв совсем недавно окрашенные в салоне темные брови, резко контрастирующие с цветом ее волос.
- Идиота Еремина, говорю, не видела? – раздраженно расшифровываю кодовое имя своего главного врага. На минуту Сорокина задумывается, затем отвечает:
- Кажется, видела его за кулисами. Но это было полчаса назад.
Ну здорово, он решил спрятаться и отсидеться в уголке? Не выйдет. Надо, я его из-под земли достану. Потому решительно разворачиваюсь, бросив через плечо Арине, что пойду разыщу невольного партнера. По-моему, она меня не слышала вообще.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кряхтя пробираюсь между расставленными стульями для учеников и их родителей. Половина сядет в зале, другая похоже будет стоять или рассядутся за столами вдоль стен. Актовый зал у нас большой. Со сценой, как положено, бархатными портьерами, пианино в углу и большими колонками по обеим сторонам. Однако, все равно всех желающих не вместить. Огромная толпа, разбредающаяся по своим местам, мешала пройти к кулисам. Первый ряд – преподаватели и важные гости. Второй – выступающие, а дальше родители, бабушки, дедушки, прочие родственники. Радует, что мои родители слишком заняты, дабы ходить на подобные мероприятия, а бабушка уже стара для такого.
Киваю Клавдии Анатольевне, посмотревшей на меня строгим взглядом и замечаю такой же у Галины Владимировны. Удержалась, чтоб глаза не закатить. Будто я тут пытаюсь скрыться от ответственности. Топая подошвами тёмно-оранжевых кроссовок поднимаюсь по ступенькам к сцене, быстро скрываясь за тяжелым красным бархатом шторы, вглядываясь в темноту. Реквизит, стойка для микрофона, старые колонки, пыльные мешки и никаких признаков Еремина. Пересекаю помещение дойдя до подсобки, дергая ручку и тут же слышу шорох за дверью.
Ага, попался!
- Еремин, выходи подлый трус, - оповещаю о своем приходе, прислонившись ухом к двери. Шум, чье-то недовольно кряхтение, испуганный шепот и тихий грохот каких-то сваленных вещей. Снова стучу, рыча от недовольства.
- Давай живее, травоядное! Ты что там, догрызаешь кочан капусты в попытке унять напряжение?!
Замок с тихим щелчком открывается, позволяя повернуть ручку в полный оборот, дабы распахнуть дверь. Но оно не нужно. С той стороны кто-то дергает ее, едва не сбивая меня с ног и наружу выбегает Катька, испуганно пробормотавшая извинения, поспешно бегущая в сторону выхода, едва не спотыкаясь о всевозможные препятствия. А еще у нее волосы растрепаны да губы припухли, а довольное лицо Еремина вкупе с задницей на старой исписанной парте, брошенной в подсобке, бесит неимоверно. Особенно, если учесть, что он даже не удосужился переодеться. Оглядывает меня с ног до головы, принимаясь громко ржать.
- Да, Гроза, – хмыкает, отойдя наконец от приступа истерии, поправляя немного помятую белую рубашку с эмблемой школы. – Тыква – твой тотемный овощ. Ты знала, что русское слово «тыква», по версии словаря Успенского, возможно происходит от праславянского tyky из tykati — «жиреть, толстеть»? По-моему, все логично.
Развязываю веревочки под подбородком, стягивая шапочку с волос, сдувая длинную прядь со лба, мрачно посмотрев на этого умника.
- О, правда? – притворно изумляюсь, с трудом шевеля руками, приложила левую ладонь куда-то в район груди возле подмышки, усмехаясь. – Неужели я слышу умные речи из твоего рта впервые за 11 лет школьного обучения. Вы что тут, букварь изучали?
На губах засранца улыбка истинного мачо вкупе с ехидным тоном.
- То, что мы тут изучали, тебе вообще не светит, если продолжишь поедать кексы коробками, Гроза.
Скучающе прислоняюсь к косяку, мотая шапочку за завязки в руке, лениво оглядывая пыльное помещение. Здесь хранится всякий хлам – идеальное место для Еремина. Он тоже бесполезен для общества, как сломанное картонное дерево с ободранными листьями рядом со столом, на котором восседал Макс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Еремин, - тяжко вздыхаю, причмокнув губами. – Твои саркастичные шутки за триста давно не катят. Давай что-нибудь поживее придумай, пока я тебя в этом склепе не похоронила. Потом сам будешь Клавдии Анатольевне и нашей клане на очной ставке сказки рассказывать, как ты ревизию мусора из подсобки проводил, - хмыкаю, замечая мелькнувший на лице страх. Еще бы, не мне влетит за очередное попадание в кабинет директора. В прошлом году директриса вызвала наших родителей. Мои, как обычно, приехать не смогли. А вот отец Макса орал так, что стены школьные тряслись. По-моему, месячное наказание и лишение всех привилегий в виде карманных денег ему не понравилось. Вот сейчас я тоже вижу этот страх. Моментально спрыгивает со стола, прекратив изображать крутого парня, прорычав:
