Судья Ди ударил молотком по столу.
– Истец, успокойтесь и расскажите все связно! – раздраженно произнес он. – Увидев в окне окровавленное тело вашей сестры, как вы узнали, что она мертва?
Е не ответил, так как рыдания сотрясали его тело. Вдруг он поднял голову.
– Ваша честь, – произнес он запинаясь, у нее не было головы!
В переполненном зале воцарилась мертвая тишина.
Судья Ди откинулся назад в своем кресле и, медленно поглаживая бакенбарды, проговорил:
– Продолжайте, пожалуйста. Вы говорили, что отправились к старосте.
– Мы увидели его на углу улицы, – продолжал Е Пинь уже спокойнее. – Я рассказал ему о нашей страшной находке и сказал, что боимся, не убит ли и Пань Фэн. Мы попросили разрешения взломать дверь. Кто опишет наш гнев, когда староста Као сказал, что вчера в полдень видел Пань Фэна, бегущего по улице с кожаным мешком! Он сказал, что уезжает из города на несколько дней. Этот дьявол убил нашу сестру и сбежал, ваша честь! Я умоляю вашу честь арестовать этого подлого убийцу, чтобы смерть нашей бедной сестры была отомщена!
– Где этот староста Као? – спросил судья Ди.
– Я умолял его прийти вместе с нами в суд, ваша честь, – причитал Е, – но он отказался, сказаы, что должен охранять дом и следить, чтобы туда никто не проник.
Судья кивнул и прошептал старшине Хуну:
– Староста, по крайней мере, знает свое дело! – Обратившись к Е Пиню, он сказал: – Сейчас писец прочтет вам вашу жалобу, и, если вы сочтете, что все записано верно, вы и ваш брат приложите к бумаге большие пальцы.
Старший писец прочел записанное, братья Е согласились, что все правильно, и приложили к документу большие пальцы. Судья Ди заговорил:
– Я немедленно отправлюсь со своими людьми на место преступления, а вы и ваш брат пойдете с нами. Но прежде чем идти, вы дадите писцу полное описание Пань Фэна, чтобы он распространил его среди гражданских и военных властей. У Пань Фэна преимущество всего в одну ночь, а дороги у нас плохие. Я не сомневаюсь, что он вскоре будет арестован. Будьте уверены, убийца вашей сестры предстанет перед судом.
Судья стукнул молотком по столу и объявил заседание закрытым.
Вернувшись в кабинет, судья Ди подошел к жаровне и, грея руки, повернулся к старшине Хуну и Тао Ганю:
– Подождите здесь, пока Е Пинь не даст описания Пань Фэна.
– Отсеченная голова, – заметил старшина Хун, – это очень странно!
– Вероятно, из-за полумрака в комнате Е ошибся, – предположил Тао Гань, – голова женщины могла быть закрыта углом одеяла или чем-нибудь другим.
– Сейчас мы сами увидим, что произошло, – сказал судья.
Вернулся писец с полным описанием Пань Фэна, и судья Ди быстро написал текст объявления и набросал записку начальнику ближайшей заставы. Служащему он приказал:
– Об этом необходимо тотчас же позаботиться!
Большой паланкин судьи Ди стоял наготове во дворе. Судья сел и пригласил старшину Хуна и Тао Ганя сесть с ним. Восемь носильщиков, четверо впереди и четверо сзади, подняли жерди на плечи и ритмичной походкой тронулись в путь. Впереди них верхом ехали два стражника, а старший стражник следовал сзади с четырьмя остальными.
Когда процессия вышла на главную улицу, пересекающую город с севера на юг, стражники, ехавшие впереди, ударили в медные гонги и во весь голос закричали:
– Дорогу! Дорогу его превосходительству судье!
По обе стороны главной улицы располагались лавки. При приближении кортежа прохожие уступали дорогу. Процессия прошла перед храмом бога войны и через несколько поворотов вышла на длинную, прямую улицу. Слева был ряд складов с маленькими, зарешеченными окнами, а справа тянулась длинная, высокая стена, то там, то здесь прерываемая узкой дверью. Они остановились перед третьей дверью, возле которой стояла небольшая группа людей.
Когда носильщики опустили паланкин, из толпы вышел благообразный человек и представился Као, старостой юго-западного квартала. Он почтительно помог судье сойти с паланкина.
Осмотрев улицу, судья Ди заметил:
– Эта часть города кажется очень пустынной!
– Несколько лет назад, – пояснил староста, – когда здесь еще стояла наша Северная армия, на этих складах хранились оружие и припасы, а на этой стороне улицы располагалось восемь казарм, в которых жили все начальники. Теперь склады пусты, а освободившиеся казармы заняли несколько семей, в том числе и Пань Фэн со своей женой.
– О Небо! – воскликнул Тао Гань. – Что же заставило торговца древностями выбрать жилище в такой дали? Да здесь и пирог с бобами не продашь, не то что дорогие старинные вещицы!
– Верно! – согласился судья. – Вы знаете ответ на этот вопрос, староста?
– Пань Фэн обычно сам доставлял свои товары покупателям, ваша честь, – ответил староста Као.
На улице подул сильный холодный ветер.
– Ведите нас внутрь! – сказал нетерпеливо судья.
Прежде всего они увидели большой безлюдный двор, окруженный одноэтажными домами.
– Этот район, – объяснил староста Као, – делится на участки по три дома. На этом участке в среднем доме жил Пань, два остальных пока свободны.
Пройдя прямо через двор, они вошли в дверь и оказались в просторном помещении, обставленном несколькими дешевыми деревянными стульями и столами. Староста провел их во второй двор, поменьше. В центре двора находился колодец, а рядом с ним каменная скамья. Показав на три двери напротив, староста пояснил:
– Та, что в середине, – дверь спальни. Слева – мастерская Паня. За чей расположена кухня, а справа – дверь склада.
Увидев, что дверь спальни приоткрыта, судья Ди быстро спросил:
– Кто здесь был?
– Никого не было, ваша честь, – ответил староста Као. – Я позаботился о том, чтобы после излома двери главного входа никто из моих помощников юге заходил дальше этого двора, чтобы ничего не нарушить на месте преступления.
Судья одобрительно кивнул. Войдя в спальню, он увидел, что почти всю левую сторону занимала широкая печь-постель, покрытая толстым стеганым одеялом. На нем лежало обнаженное тело женщины. Лежало на спине, руки связаны впереди, ноги прямо вытянуты. Шея кончалась устрашающим зрелищем разорванной плоти. Тело и одеяло были покрыты засохшей кровью.
Судья Ди быстро отвел взор от тошнотворного зрелища. У задней степью, между двумя окнами, он увидел туалетный столик с зеркалом, закрытым полотенцем, развевающимся от ледяного ветра, дующего в открытые окна.
– Войдите и закройте за собой дверь! – приказал судья старшине Хуну и Тао Ганю и обратился к старосте: – Стойте на страже снаружи и никому не позволяйте нам мешать! Когда явятся братья Е, пусть подождут возле дома!
Когда дверь за старостой закрылась, судья Ди внимательно осмотрел всю комнату. У стены напротив печи-постели стояла привычная пирамида из четырех больших красных кожаных ящиков с одеждой, по одному на каждое время года, а в ближайшем углу – маленький красный лакированный столик. Если не считать двух табуретов, комната была пуста.
Взгляд судьи невольно вернулся к мертвому телу, и он сказал:
– Я не вижу разбросанных вещей жертвы. Загляни-ка в ящики, Тао Гань!
Открыв верхний ящик, Тао Гань доложил:
– Здесь нет ничего, кроме аккуратно сложенной одежды, ваша честь!
– Осмотри все четыре! – коротко распорядился судья. – Старшина тебе поможет.
Пока старшина с Тао Ганем перерывали ящики, судья Ди стоял в середине комнаты, медленно подергивая бороду. Теперь, когда дверь была закрыта, полотенце на зеркале висело неподвижно. Он заметил, что оно испачкано кровью. Судья вспомнил старинное поверье, что увидеть труп, отраженный в зеркале, дурной знак. По-видимому, убийца специально завесил зеркало, веря в эту примету. Вскрик Тао Ганя заставил судью обернуться.
– Эти драгоценности я нашел в потайном отделении на дне второго ящика, – сказал он, показав судье два прекрасных золотых браслета с рубинами и шесть заколок для волос из чистого золота.
– Что ж, – заметил судья Ди, – полагаю, торговцу древностями удалось приобрести это по дешевке. Положи их на место, эта комната все равно будет опечатана. Меня больше интересуют пропавшие вещи, нежели драгоценности, которые остались. Осмотрим склад!
Войдя в комнату, заставленную набитыми ящиками всех размеров, судья приказал:
– Просмотри все эти ящики, Тао Гань. Помни, что, кроме одежды, мы имеем отсеченную голову, которая исчезла! Мы со старшиной отправимся в мастерскую.
Стены небольшой мастерской Павь Фэна были заставлены полками со всевозможными чашами, вазами, резвым нефритом, статуэтками и прочими мелкими старинными вещицами. Квадратный стол в середине ломился от бутылочек, книг и кистей всех размеров.
По знаку судьи старшина Хун открыл большой ящик с одеждой. Там были только мужские вещи.
Судья Ди выдвинул ящик стола и осмотрел его содержимое.
