сегодняшний день задолженности по указанному адресу отсутствуют, а, следовательно, и выдавать по этому поводу специальный документ – нет никакой необходимости.
Кредитов в банках Цветков не получал, никому должен не был, жил на одну зарплату, и поэтому сам сообразил, что получить такие справки от всех городских банков – дело совершенно бесперспективное.
Куда ещё можно было обратиться за помощью, он не знал.
Вечером Сергею позвонил сам господин Келлер, он поинтересовался здоровьем клиента и проблемами подготовки к процедуре вычёркивания.
– Вы, Сергей Михайлович, поймите, что я не решаю вопросы продления сроков, – сказал он в ответ на возражения Цветкова. – Я простой государственный служащий – региональный регулятор. Моя основная функция заключается в том, чтобы всё было выполнено в соответствии с действующими стандартами, нормативами и правилами, точно в установленное время.
– А зачем же я тогда собирал все эти справки? – обречённо спросил Сергей, не сообщая регулятору, что справка у него всего одна.
– Тут, как говорится, надежда умирает последней. Система, по определению, не ошибается, но, как я вам уже сообщал, имеется одна стотрилионная вероятность компьютерного сбоя, хотя наши инженеры всё проверили и ничего не обнаружили. Потому, дорогой мой Сергей Михайлович, советую вам бросить ваши поиски справедливости и собираться, как поётся в одной хорошей песне в дорогу дальнюю. Все, как известно, там будем. Кто раньше, кто позже, кому уж там сколько по закону отмеряно…
– Но мне-то в самом начале больше было отмеряно! – возмутился Цветков.
– Очевидно, вы заблуждаетесь. Если у вас нет причин к сокращению срока, то так всё и было с самого начала. Просто вы не заметили, или забыли. Вы давно в акт записи гражданского состояния заглядывали?
– Никогда я туда не заглядывал. Я свой срок с детства знал. Родители сказали.
– Вот видите. Возможно, что у вас такой срок с самого начала был определён, а вы и не знали. Может быть, ваши родители по доброте душевной скрыли от вас этот факт, чтобы заранее не расстраивать? Вы у них уточните.
– Это уже невозможно, они погибли в автомобильной аварии.
– Сожалею, не знал. Примите мои соболезнования…
– Кстати, Арнольд Карлович, – сообразил вдруг Цветков. – Я же у них единственный сын – по закону должен наследовать непрожитые сроки. Получается, что моё вычёркивание должно произойти позже, а не раньше?
Собеседник на противоположенном конце телефонной линии задумался. Слышно было, как он что-то у кого-то спрашивает, прикрыв телефонную трубку рукой.
– А вы заявку, когда подавали? – спросил Келлер после небольшой паузы.
– Какую заявку?
– О вступлении в наследство.
– Ничего я не подавал. Я единственный сын у своих родителей.
– А откуда вам это известно?
– Ниоткуда, я с рождения жил с ними, и никаких других детей не помню.
Келлер ещё немного помолчал и сказал:
– А почему вы исключаете возможность наличия, например, у вашего отца детей, так сказать, на стороне. Может быть, у него была вторая, тайная от вас, другая семья, или даже несколько. Так ведь часто бывает.
На это раз замолчал Сергей Михайлович. Такого поворота он себе представить не мог.
– И что, если так и было? – наконец спросил он.
– Тогда ваши сводные братья или сёстры могли подать заявку на наследование неиспользованного срока жизни и по истечении шести месяцев вступить в законные права.
– А я?
– А вы нет. Вы же не объявились, как наследник.
– А если их нет?
– Кого нет?
– Ну этих ваших выдуманных братьев и сестёр, и никто никаких заявок не подавал?
– Тогда неиспользованный срок признаётся выморочным и передаётся в общественный фонд регионального отделения КОРН, для дальнейшего распределения, на основании статьи номер 17, пункт «б», ПЗ-321.
– То есть, вы хотите сказать, что срок моей жизни передали кому-то другому без моего ведома. А кому?
– Этого я вам не могу сказать – это конфиденциальная информация, распространение которой регулируется Законом о защите личной информации. Могу только заверить, что подобные распределения производятся специальной комиссией с привлечением общественного контроля. Не волнуйтесь, ваши годы достались достойным людям.
– Каким ещё достойным?
– Ну я точно не могу знать, но в нашем регионе работают много талантливых учёных, есть несколько лауреатов государственных премий. В дачном посёлке «Сосновый бор» зарегистрированы депутаты, руководители крупных предприятий, известные общественные деятели…
– А я? – прервал регулятора Цветков. – Я неизвестный?..
– Я бы на вашем месте, Сергей Михайлович, так сильно не волновался. Ну какая разница – годом раньше, годом позже. Человечество в целом бессмертно, это же вы понимаете. И если лучшие его индивидуумы просуществуют дольше, то в целом для популяции это будет лучше. Человечество впервые в своей истории смогло опровергнуть пресловутый Дарвиновский закон естественного отбора, и вычёркивание одной слабой никчёмной особи только укрепляет его.
– Почему никчёмной?.. – попытался возразить Цветков, но в его голосе уже пропала былая уверенность.
Келлер почувствовал слабину и решил заканчивать разговор:
– Ну вот и ладушки, господин Цветков, что вы сами всё так хорошо понимаете. Ещё раз советую вам подготовиться к вычёркиванию. Оповестите своих родных и близких. У вас же есть дорогие вам люди? И ровно в 17:00 22 июля я буду у вас для достойного завершения процедуры. А если вы планируете организовать праздничное застолье, то можете подать заявку в наш ритуальный отдел по оказанию материальной помощи и вообще помощи в организации. У нас, кстати, сейчас работают на договоре прекрасный тамада, музыкальная группа, фотограф – лауреат, между прочим, международного конкурса в Барселоне.
– Сами справимся, – буркнул Цветков и не прощаясь нажал кнопку разрыва соединения.
Несколько оставшихся до назначенной даты дней пролетели быстро, в ритуальных хлопотах.
– Хорошо, что лето, – сказала Галина Петровна. – С овощами проблем нет. Я салат приготовлю из помидоров и огурцов, как ты любишь. Баклажаны пожарю и кабачки с начинкой. Я думаю, нормально будет. Сколько всего народу придёт, ты определился?
Сергей Михайлович шёл за женой по привокзальному рынку, нагруженный пластиковыми пакетами. Мысленно зажимая пальцы на сжатых в кулаки руках, он считал:
– Мы с тобой плюс дети – четыре человека. Иван с женой – шесть. Алёна Викторовна со своим новым приятелем, наверное, придёт…
Вместе с музыкантом, ведущим и Арнольдом Карловичем получилось шестнадцать человек. Решили накрыть стол на двадцать персон, если кто без приглашения заявится.
Двадцать второго, примерно в час дня все были в сборе. Сергей Михайлович надел выходной костюм с кремовой рубашкой, галстук он не носил – давил на горло. Галина Петровна – чёрное бархатное платье с кисточками по подолу, которое она очень любила и надевала по самым торжественным дням. Дети, Артём и Ирина, специально наряжаться не стали. Только
