Первая Часть
1. Десять тысяч метров над семнадцатым веком
Я и Тамара летели в Чехию, чтобы посетить места, где жил и работал великий классик педагогики Ян Амос Коменский. В этой книге он — главное действующее лицо. Поначалу все было обыденно. Я читал книжку про средневековую Европу, дремал и видел себя во сне обнищавшим протестантским рыцарем в изгнании. Пилот сообщил, что за бортом холодно, минус пятьдесят, зато в Праге тепло, плюс двадцать, а мы пролетаем над Моравско — Силезским краем со скоростью восемьсот километров в час. Появились стюардессы, разносившие напитки. Мы с Тамарой взяли себе воду, и тут начались сюрпризы…
— А мне кофе, пожалуйста.
Это произнес пожилой человек, который занимал третье кресло в нашем ряду. Я удивился, что не заметил его раньше.
Это был совсем больной старичок, с горящими глазками.
Тем временем Тамара заговорила о нашей внучке, которая не хочет ходить в школу.
— Что нам делать? — спрашивала Тамара — Искать другую школу?
Я собрался ответить что-то, но в наш разговор вмешался больной старичок и сказал:
— Кофе мне нельзя, но здесь нет моей секретарши, которая меня ограничивает… Извините, что невольно вас подслушал, когда вы говорили о современной школе. Знаете, где она родилась? Моравия — над ней мы сейчас и пролетаем. На этих холмах и на этих полях внизу, под нами четыреста лет назад жил великий сын чешского народа Ян Амос Коменский. А я сам комениолог, то есть специалист по Коменскому. Профессор многих университетов.
Это было для меня шоком. Какое везение! Писать роман о Коменском, лететь за вдохновением в Чехию и в самолете встретить профессора — комениолога!
— Это фантастика, что мы вас встретили, — воскликнул я, — я же пишу роман о Коменском.
Старичок спокойно ответил:
— Я могу кое — что рассказать. Я начал изучать Коменского давным-давно. Вас еще не было на свете. Это сороковые годы прошлого века. Тогда мир был совсем другим. Мы строили социализм.
— Да, да, — ответил я, — я знаю эту эпоху.
— Ну, так вот, о Коменском известно много. Он жил в начале семнадцатого века. Его отец из деревни Комнина, отсюда и фамилия — Коменский. Он рано осиротел, и попечение взял на себя епископ Ланецкий. Он и дал Коменскому второе имя, прозвище Амос. В переводе с латыни это означает «Любящий». Вот и назвался Коменский так: Ян-Любящий.
— А я всегда думал, что Амос означает "любимый".
— Так многие думают, — сказал старичок.
— Расскажите об их христианской общине.
— Они называли себя так: Братское Единство, были последователями великого чешского реформатора Яна Гуса, свято верили в христианские таинства и жили по законам Христа, ради спасения своих душ.
— Их преследовали католики, — добавил я.
— Да, у них был враг в лице папской католической церкви. Им не простили то, что они откололись от католицизма, приняли своё вероисповедание и создали свою религиозную иерархию. Откололись они из-за того, что им не нравились коррумпированные кардиналы Римской церкви, которые запрещали им молиться на родном языке и причащаться вином и хлебом, как и завещал Христос. Так они сделались еретиками.
Тамара уточнила:
— Значит, Коменский тоже был еретиком?
— Да, с точки зрения римского папы. Некоторое время им удавалось жить в относительном мире. А епископ Ланецкий увидел большие способности в молодом Коменском и обеспечил ему образование. Затем его посвятили в пасторы и, наконец, направили руководителем школы в Фульнеке. Это маленький городок в Богемии. Там Коменский начал думать о будущем школы и женился на дочери бургомистра города Пшерова Магдалене, которая родила ему сына с дочкой. Там же он разводил пчел, писал и давал детям уроки под многовековым дубом, который стоял на опушке фульнекского леса. Посетите эти места.
Я ответил:
— Мы это обязательно сделаем.
Старичок продолжил свой монолог:
— В 1617 году королем Богемии был коронован Фердинанд II Габсбург, ненавидевший протестантов. Он еще получил Венгерский престол и стал императором священной Римской империи. Это был ярый католик, и протестантские вельможи в Чехии не хотели видеть его своим королем. Поэтому они пригласили очень влиятельного и богатого протестантского князя Фридриха из Пфальца. Председатель Братского Единства, архиепископ Кирилл, сделал его королем Богемии. Это вызвало гнев императора, страна раскололась, вспыхнуло восстание и вскоре два огромных войска сошлись под Белой горой, около Праги для решающего боя.
Я сказал:
— В этой войне протестанты потерпели поражение.
Старичок ответил:
— Да, это общеизвестно, но я предлагаю рассказ очевидца.
Я удивился:
— Что вы имеете в виду?
Вместо ответа старичок отложил чашечку кофе в сторону, приблизился к нам и сказал завораживающим шепотом:
— В 1621 году, в городок, где жил Ян Любящий, пришла великая беда…
2. Обратитесь, или будете истреблены
Над Фульнеком возвышалась старинная крепость. Вице — губернатор Моравии, добрый покровитель Братского Единства, граф Карел Жиротинский выставил усиленную охрану и отправил дежурить на западную оборонительную башню своего сына, юного Снитека.
Собравшиеся в крепостном дворе жители Фульнека ожидали вестей с поля боя с доброй надеждой. Все надеялись на благоприятный исход решающей битвы за вероисповедание при Белой Горе, близ Праги. Там отряды короля Богемии Фридриха Пфальцского, поддерживаемые чешскими протестантскими князьями, сошлись с армией наемных испанских солдат императора Священной Римской Империи — Фердинанда.
Священники Братского Единства молились в часовне внутри крепости, дети играли на площади, женщины пели, все готовились отпраздновать победу.
После полудня Снитек заметил приближающуюся фигуру раненого всадника, который свалился со своего коня лицом в холодную грязь в ста шагах от высоких ворот крепости и крикнул:
— Воин за оградой! Помочь ему!
Охранники кинулись выполнять приказ. За ними последовали оказавшиеся рядом ремесленники. Вскоре раненого
