Как, к примеру, в классическом русском заговоре, обращенном к богине или духу плодородия Жниве:
Жнива, ты, Жнива, подай мою силу на овсяную жниву![2]
Гобино, как говорилось в древности на Руси, или сытая жизнь, довольство и достаток пищи были целью подавляющего большинства магических действий, использующих эту таинственную жизненную силу.
Что это значит для меня и моего исследования? Самое малое — возможность обнаружить магию в столь привычных нам производстве и предпринимательстве, а также возможность осмыслить производственные отношения через охоту за жизненной силой. Если производство магично, то экономика — поле божественных игр. Если это удается рассмотреть и показать другим, можно рассчитывать и на чудо. Хотя бы экономическое!..
Но как к нему прийти? Пока как психолог-прикладник я вижу только один путь — последовательно очищая наше сознание слой за слоем от того, что перекрыло наше видение. Удастся вернуть саму способность видеть в обыденном волшебную силу — можно будет ставить вопрос и о ее использовании.
Сейчас мы в самом начале исследования. Пусть дорога подскажет сама, как по ней идти. Но со всей определенностью ясно, что в той жизненной науке, с помощью которой мы создаем свои предприятия и обеспечиваем выживание, — ее можно назвать наукой управления, — присутствует то, что определенно является культурой. Но присутствует и то, что определяет ее действенность и способность доставлять нам желаемое способами, неведомыми культуре. И это — магия.
Глава 2
Магия в ракурсе предпринимательства
Владимирщина дала мировой культуре такое явление, как офени, которых я и изучал во время моих этнографических экспедиций. Можно считать, что это явление чисто экономическое. Ну, заставили тяжелые условия жизни в неплодородном нечерноземье отдельных крестьян взяться за отхожие промыслы и добираться в своих поездках от Сибири до Кавказа и Германии. И создать свой собственный тайный или особый язык, который до сих пор живет по всей России в виде блатной фени...
Не верю, что все так просто. Кажется мне, что от такого общественного явления, как офени, наука просто отмахнулась. У нее, конечно, были для этого оправдания. Слишком много было утеряно, и слишком мало сохранилось источников. Но и то, что ничего не делалось для добывания новых, тоже определенность. На основании моих собственных многолетних исследований я могу определенно утверждать, что явление это было полноценной культурой.
Можно считать, что мне повезло. Мой дед был уездным писарем и оставил записки о той части офенского мира, которая называла себя мазыками. К тому же благодаря его памяти мне удалось проникнуть к тем, кто еще хранил кое-что из мазыкских знаний. И это кое-что явно было связано с колдовством. Во всяком случае, местные жители прямо считали некоторых из стариков, с кем я встречался, колдунами.
Могу сказать одно: то, с чем столкнулся я, было и похоже на все описанное, и не похоже. Живая культура так отличается от своих описаний! Я ездил к своим старикам семь лет. И при всем том, что я сам, можно сказать, был представителем той же культуры, поскольку родом из той же среды, мне до сих пор не удается полностью понять и описать то, что я видел и познал. Я отчаялся рассказать о моих мазыках сразу и целиком и в последнее время рассказываю по частям. Рассказ об их взглядах на жизнеобеспечение, предпринимательство, устройство предприятий и артелей — одна из таких частей большой картины. Не самая показательная, я думаю. Но важная.
Чтобы не потеряться в объеме того, что можно было бы рассказать об офенях, я пока приведу лишь два примера понятий, использовавшихся стариками-мазыками в рассказах о предпринимательстве. Сразу хочу предупредить: вместо имен своих информаторов я употребляю прозвища. Прозвища, правда, настоящие. Так они и звали друг друга при мне. Делаю же я это из уважения к их памяти и по их просьбе.
Магия дела
Итак, в первую очередь о понятии офеса или офеста.
Офест по-офенски — это крест. Но когда мне рассказывал об этом один из моих учителей по прозвищу Дядька, он придавал этому понятию особое и своеобразное значение. Смысл его примерно таков.
В деловом общении внутри артели или предприятия, как и при ведении переговоров, существуют своего рода горизонталь и вертикаль взаимодействия.
Вертикаль — это взаимоотношение или взаимодействие различных мест за столом, которым является предприятие.
И предприятие, и общество вообще мазыки рассматривали как своего рода систему иерархически увязанных мест, которую называли «столом». Стол тут, очевидно, имелся в виду тот, за которым сидят гости на пиру у князя. Хотя этим князем может быть в определенных обстоятельствах и хозяин дома, то есть простой крестьянин. Вспомним хотя бы, что во время свадьбы жениха — простого крестьянского парня — зовут молодым князем, а его невесту — молодой княгиней. Точно так же это может относиться и к хозяину пира.
За любым столом, начиная с велик-стола, то есть стола великого князя, и до самого простого крестьянского, люди всегда рассаживаются в соответствии с их достоинством, то есть с той оценкой, которую дает им общество. Соответственно достоинству — место, соответственно месту — и почести. И этим пиршественный стол в совершенстве похож на предприятие, где кормление, то есть зарплата, всегда жестко увязано с занимаемым местом и достоинством человека.
Поэтому распределение людей в обществе по различным местам и службам мазыки называли не только столом, но и кормушкой. И это очень точно отражает истинное устройство общества и показывает то, что правит людьми.
Естественно, как мы все это прекрасно знаем, по этой вертикали можно перемещаться как снизу вверх, поднимаясь к власти, так и обратно, падая на дно.
Что имеет значение для нас сейчас: мазыки эту вертикаль или иерархию Власти и достоинств считали лестницей восхождения к вершине общественной пирамиды. И называли ее, по словам Дядьки, дробина. Естественно, она и есть вертикальная часть офеса. Дробина — это лестница, по которой люди карабкаются к власти.
Горизонталь же — это дееспособность или способность делать то, ради чего тебя взяли или наняли. Это твое дело — мастыра.
Дробина и мастыра складываются в крест, и мастыра как бы постоянно скользит по дробине. Это своего рода бегающая ступенька лестницы твоего восхождения к вершинам общества. Она же и есть то место, которое ты постоянно занимаешь.
И это вполне работающий образ, потому что он позволяет понять одну очень простую истину, истоту, как это называлось: куда бы ты ни взобрался или ни опустился по лестнице общественного восхождения, ты все равно займешь свое место, просто потому, что твое место всегда с тобой, и будешь работать и получать корм в соответствии с ним. Принять это — все равно что принять самого себя и тот мир, в котором ты воплотился в этот раз.
И смысл этого образа в том, что, на каком бы месте ты ни оказался, ты всегда живешь и кормишься только благодаря взаимодействию с обществом, которое и двигает тебя по этой лестнице и кормит за то, что ты для него делаешь. И места ты занимаешь не те, что хочешь, а те, что нужно занять, чтобы общество выжило. В очень значительной мере все это — проявление стихии, естественной, как сама природа. Только стихии общественной, сложившейся так за тысячелетия взаимной притирки множества людей. Лезть в это со своей волей нужно очень осторожно, чтобы общество не начало разрушаться, как экология Земли. Революционные эксперименты ясно показывают это.
Однако когда доходит до дела, вся эта ясность улетучивается.
Улетучивается потому, что обычно люди предпочитают избрать одно определенное положение и исходить всегда только из него. Одни предпочитают видеть только вертикаль и бездумно лезут по ней к вершинам вверх или вниз, вместо того чтобы достигать общую цель.
Такая жизненная установка называлась у мазыков ховрейная дробина. Ховрей — это барин по-офенски. Соответственно, человек, живущий в ховрейской дробине, озабочен лишь карьерой, то есть тем, как занять место повыше или пониже. Пониже, то есть на вершине Нижнего мира, Дна, такая цель рассматривалась мазыками как вполне естественная. Не забывайте, что блатная феня — это все-таки изначально офенский язык.
Горизонталь же, когда человек предпочитает думать только о ней и живет по принципу: «Я человек маленький, свой шесток знаю!» — называлась лоховая мастырка. Лох по-офенски — это мужик. Но чаще в значении простолюдин, дурак. Офени ощущали себя плутами и очень не хотели смешиваться с простыми мужиками, лохами. В этом выражалось их презрение к бездумности и тупости простого мужика.
Настоящее дело делается только артелью, ватагой, где все товарищи или братья, побратимы. Такое общее дело называлось сбрань, а все его участники — сбраныги, сбраны. То есть братья, побратимы по делу.
