— Этот не подойдёт, — решил Стасик, — уж очень неуклюж.
— А почему? Если такого увлечь, совет дружины наверняка благодарность вынесет. — И Гриша поманил Геню к себе. — Тебя ребята толстяком дразнят?
— Не толстяком, а Пончиком, — вздохнул Геня.
— Хочешь, чтобы не дразнили?
Геня торопливо закивал головой.
— Тебе надо стать боксёром, — сказал Гриша. — Сначала мы тебя потренируем, а потом ты в настоящую секцию запишешься. Становись-ка, я тебе приём один покажу.
Может, Геня и овладел бы этим приёмом, но тут над головой его тренеров с шумом распахнулась форточка, и показавшийся в ней Вовка на весь двор закричал:
— Пончик, ты им не доверяйся! Они меня тоже выносливым сделать хотели. Хорошо, что я вовремя с турника свалился. Беги от них подальше! И чего они пристают ко всем!
От таких слов Гриша и Стасик просто оцепенели[3].
— Что же это получается? — спросил после некоторого молчания Гриша. — Мы же ещё и виноваты! Ну, ты как хочешь, а я тренировать их больше не буду. Пусть хоть всю жизнь спортом не занимаются.
— Я тоже, — решительно заявил Стасик и развёл руками. — Вот несознательные!
Юрий Георгиевич Разумовский
Наперегонки
Снег кружится: ниже, ниже…Щиплет щёки нам мороз.Мы скользим с сестрой на лыжахМимо тоненьких берёз.
Мы бежим с ней. Кто скорее,А дистанция проста:Вдоль реки, потом аллеейДо ветвистого куста.
Я отстал уже немножко,А сестра летит стрелой,Неразлучных две дорожкиОставляя за собой.
Вот и куст, покрытый снегом,А на нём, усевшись в ряд,Снегири за нашим бегом,Как «болельщики», следят.
Прибежала первой Света,Машет шапкой мне своей…Хорошо, что видят этоТолько восемь снегирей.
Михаил Абрамович Бейлин
Коллекция мячей
Каких только коллекций не бывает на свете! Собирают марки, почтовые открытки, наклейки от спичечных коробок. А мне однажды показали коллекцию мячей. Её собрал мой знакомый врач. В комнате лежали круглые пузатые большие и маленькие мячи. Доктор рассказывал о них:
— Вот посмотрите, какой толстокожий мяч. Это футбольный. Сильная нога футболиста бьёт его со всего размаха, и он летит-гудит, будто ядро из старинной пушки. «Вот так удар — пушечный!» — хвалят довольные зрители. Крепкая кожа у футбольного мяча, туго надута внутри резиновая камера. Футбольный мяч для ребят весит 350–400 граммов, для взрослых — на 50 граммов тяжелее.
Есть у футбольного мяча и самый младший братишка. Он весит чуть больше двух граммов. Сделан он из целлулоида и поэтому здорово прыгает.
Доктор взял мяч в кулак, разжал кулак, мячик выскользнул, ударился о деревянный пол и высоко подпрыгнул.
— Целлулоид очень упруг, вот почему этот малыш такой прыгун. Это мячик для настольного тенниса. Настольный теннис ещё называют пинг-понгом. От удара маленькой ракетки мячик летит через сетку, ударяется о стол и коротко так пискнет: «пинг!» Только он подскочит, а другой игрок его ракеткой. Летит мячик обратно и опять об стол: «понг!» «Пинг-понг, пинг-понг…» Быстро мелькает мячик: не зевайте, игроки, поворачивайтесь проворнее. Мячик этот делают белым, чтобы был заметнее над тёмно-зелёной поверхностью стола.
Волейбольный мяч похож на своего футбольного брата, только поменьше и легче: кожа у него вдвое тоньше. Его ногой бить не полагается — только руками. Волейбольному мячу летать не так далеко, как футбольному. Волейбольная площадка, разделённая высокой сеткой на две половины, куда меньше футбольного поля. Для неё нетрудно подыскать удобное местечко. Да и без площадки и без сетки во дворе или на лужайке можно поиграть в волейбол.
Баскетбольный мяч тоже в крепкой кожаной одёжке. Он немного побольше и потяжелее футбольного. Его не бьют ни ногой, ни рукой. Баскетболисты перекидывают мяч друг другу, отнимают-перехватывают у противников. Быстро передвигаются по баскетбольной площадке игроки двух команд, в каждой по пять человек. Метко бросают баскетболисты мяч в высоко подвешенную на щите корзину противников. Чтобы мяч стал таким послушным, надо упорно тренироваться.
Теннисный мяч одет не в кожу, а в белое сукно. Он невелик, но для своего размера тяжёлый, почти 60 граммов. Внутри у него плотная, надутая воздухом резина. Размахнётся теннисист, засвистит в воздухе теннисная ракетка и метнётся, как белая молния, мячик. Не попадайся ему на пути — может больно ударить.
В сухопутной семье мячей есть один «моряк». Это резиновый мяч для водного поло. Две команды, двое ворот, похоже на футбол, только не на земле, а на воде. Ватерполисты бросают мяч руками. Мяч плюхается в воду — брызги кругом, а ватерполистам это нипочём. Они все отличные пловцы.
— А вот такого мяча я бы не хотел иметь в своей коллекции. — Доктор показал мне фотоснимок. — Это мяч для пушбола, была когда-то такая игра. Он и в дверь не пролезет, а если окажется в комнате, то почти всю её займёт.
На снимке — огромный, выше роста людей, мяч, одна команда толкает его, другая силится задержать. Ну, это уж и на игру с мячом не похоже.
И ещё много мячей показал мне доктор.
— Кто же первый придумал мяч? Это известно?
— Нет, неизвестно, — рассмеялся доктор. — Наверное, не один кто-то, а многие, независимо друг от друга. Да это и неважно. Важно, что игры в мяч интересны и помогают детям и взрослым стать быстрыми, ловкими.
Александр Григорьевич Хмелик
Наша тайна
Недавно моему лучшему другу Валерке Овчинину грозила серьёзная неприятность. На большой перемене мы с Валеркой гуляли по коридору и увидели редактора нашей стенной газеты Галю Крылову. Её поведение сразу показалось нам подозрительным. Она внимательно рассматривала какой-то рисунок, явно пряча его от всех.
— Редакционная тайна, — шепнул мне Валерка.
Мы тихонько подкрались к Гале и заглянули ей через плечо. Галя быстро закрыла листок рукой, но мы уже успели увидеть рисунок. На нём был изображён мальчишка на лыжах, стоящий на краю большой снежной горы. Лицо у него было испуганное, на макушке торчали заячьи уши, наверное, художник хотел сказать, что мальчишка этот несмелый, вроде зайца.
Я сразу понял, что это карикатура, и даже догадался, на кого. Это Валерка два дня назад побоялся спуститься на лыжах с горы. Все ребята из нашего класса съехали, а он не решился, подошёл к самому краю горы, постоял, постоял, тяжело вздохнул и пошёл домой. Конечно, Валерий тогда испугался. Но зачем же сразу рисовать на него карикатуру?
Я посмотрел на товарища, и мне стало ясно, что он тоже знает, кто нарисован на картинке. Я даже не успел ему посочувствовать, потому что Валерка быстро вошёл в класс.
Мне стало очень обидно. И я сказал Гале:
— Ты ещё не знаешь, какой Валерка. Вот приди, приди завтра на горку, увидишь тогда.
— И приду, — сказала Галя спокойно, — а что будет?
— Тогда узнаешь, что будет.
После этого я пошёл в класс и стал утешать Валерку. Я сказал ему, что всё ещё можно поправить, нужно только съехать с горы.
Валерка грустно возразил, что ничего уже не поможет, а я сказал, что если он съедет с горы, то это очень даже поможет. Тогда все увидят, какой он смелый, и карикатура потеряет всякий смысл.
Когда мы с Валеркой пришли на гору, там было уже много ребят. Мы остановились, и я сразу же увидел Галю. Она стояла внизу под горой и поправляла крепление. Потом Галя выпрямилась и стала «лесенкой» подниматься наверх. Когда она была близко, я сказал Валерке: «Пора». Он решительно подошёл к самому краю, пригнулся, расставил палки, вздохнул и сделал решительный шаг… назад.
Галя, конечно, сразу это заметила.
— Мастеру горнолыжного спорта физкультпривет! — насмешливо крикнула она Валерке.
— Я лично ничего смешного не вижу, — сказал я. — Он только приготавливается, сейчас поедет. Покажет вам, что к чему, сатирики-юмористы. Давай, Валерка!
Подошли и другие ребята.
Валерку хлопали по плечу, подмигивали ему и говорили:
— Давай! Давай!
Он опять подошёл к самому краю, глубоко вздохнул. Мне показалось, что ещё секунда, и он снова отступит. И тут Валерка как-то странно пискнул и поехал вниз. Ребята радостно закричали и стали съезжать вслед за Валеркой. Я крикнул Гале:
— Что? Видела?
И тоже устремился вниз. На середине горы я шлёпнулся в сугроб. Когда вылез из сугроба, то увидел внизу сияющего Валерку. Он махал мне руками и что-то кричал. Я подъехал к нему. Ребята его хвалили, и даже Галя сказала, что он молодец.
Валерка стал меня отряхивать и потихоньку спросил:
