сочных стеблей лебеды прямо перед Верой стояла детская фигурка, сделанная из соломы. Она была совсем невысокой, и разросшаяся трава надёжно скрывала её от случайных взглядов. На кукле висело почти истлевшее голубое платье, соломенные волосы были заплетены в две косички, одна из которых сгнила и распалась. А ещё маленькая забытая всеми девочка крепко прижимала к груди деревянную лошадку.
Вера прищурилась, пытаясь чётче рассмотреть игрушку, ведь та как будто была ей знакома. Но увидела она кое-что совсем иное: ей показалось, что на руках девочки, где солома истрепалась сильнее всего, проглядывали желтоватые голые кости.
— Дочка, упала, что ли? — внезапно раздался у неё над ухом обеспокоенный голос Афанасия. — Дай помогу тебе подняться!
Он сноровисто подхватил девушку под локоть, ставя её на ноги, и не давая полноценно разглядеть куклу. Вера сомневалась, показалось ей увиденное или всё же нет.
— Тут очки мои где-то…
— Да вот они лежат. — Дед наклонился за очками и отдал их девушке. — Ты смотри, как ты себе здорово колено-то рассадила. Кровь идёт.
Вера переключила всё внимание на разбитую коленку, которая в самом деле сильно кровила. Сразу из ниоткуда нахлынула боль, а мысли о кукле девочки с лошадкой отошли на задний план.
— Пойдём, дочка, в мой дом. Тут поблизости. А уж у меня найдётся, чем кровь остановить. Идём.
Афанасий с неожиданной для своего возраста силой взял Веру под локоть и повёл её мимо обветшалых тёмных домов в очередной бурелом. Вскоре показалась крошечная вытоптанная полянка, где стояла одинокая избушка, выглядевшая совсем не так, как остальные дома на острове. Это была обжитая изба со строительными инструментами, небрежно сваленными у крыльца, и стогами сена возле боковой стены, накрытыми брезентом от влаги.
— Вы тут живёте? — изумилась Вера, когда дед пригласил её в свой дом. Обстановка внутри оказалась довольно простой: минимум мебели и утвари, зато у окна стоял широкий стол, заваленный ошмётками сена, тряпками и лентами. Сено тут вообще было всюду: на полу, на продавленном топчане, в тюках и корзинах у печки.
— А что не так? — спросил Афанасий, пододвигая ближе к девушке колченогую табуретку.
— Я думала, вы живёте в деревне…
— Каждый день бываю там, дочка. Но тут у меня мастерская. Тружусь в уединении.
— Постойте… Так это вы всех этих кукол делаете? — осознала Вера.
Дедок усмехнулся, в уголках его глаз появились лучистые морщинки.
— А то! Меня потому все на Враном и кличут Афанасий Соломенный дедушка.
Старик занялся коленкой Веры. Смыл кровь, обработал какой-то вонючей травяной мазью и заботливо перебинтовал чистой полотняной тряпкой.
— Я кукол плету, сколько себя помню, дочка. Солома мне легко в руки ложится, потому и куклы у меня такие добротные выходят. Люди говорят, получаются как живые.
— Это правда, — улыбнулась Вера. — Если бы я своими глазами всё это не увидела, то ни за что не поверила бы, что существует целый островок, населённый только соломенными куклами. Ещё и ручной работы!
— Рад слышать, дочка. Вижу, остров наш тебе искренне по нраву пришёлся.
— Да! — Девушка восторженно прижала руки к груди. — Я ничуть не жалею, что сюда приехала, и что согласилась отправиться с вами на эту занимательную экскурсию. Жаль, конечно, что муж отказался. Он всей этой красоты совсем не понимает, но зато я тут просто душой отдыхаю.
Дед довольно хмыкнул в ответ на её слова и коснулся полей соломенной шляпы:
— У нас на Враном люди нечасто бывают, но мы всем новым лицам тут очень рады. Без притока деревня совсем ведь выродится, традиции канут в небытие…
Верочка глянула на свои серебристые наручные часы и охнула, перебив старика:
— Боже мой, уже почти четыре! Рома там, наверное, с ума сходит от беспокойства!
Дедушка расстроился, но вида не подал. Только крякнул «Погоди минутку» и стал копаться на столе, перебирая солому и перекладывая всякие шкатулки, пока в его руках не появилась маленькая, с ладонь, соломенная куколка. Плетёный человечек был без лица, как и его большие копии, но с красным поясом из ленты и с длинными соломенными волосами.
— Это тебе, дочка.
— Ой, сувенир на память! — просияла Вера, забирая куклу. — Прелесть какая! Ну, дедушка, я эту поездку до конца своих дней не забуду. Спасибо вам огромное за доброту и щедрость!
Афанасий с улыбкой ей кивнул, и они покинули уютную мастерскую. Путь через кукольную деревню обратно к лодке занял не больше пяти минут. Всё же Соловый холм был совсем маленьким, и Вера в который раз подивилась, как старик мог тут жить один, в окружении таких безмолвных и безликих соседей.
До причала домчались с ветерком. Вера сжимала в ладони маленькую куколку-сувенир и мысленно улыбалась, уверенная, что её день прошёл просто отлично. На пирсе Ромы не оказалось. Девушка попыталась впихнуть Афанасию купюру за проведённую экскурсию, но дед деньги не взял и торопливо уплыл на моторке обратно в сторону Солового холма.
Вера поглядела ему вслед, а после сунула куклу в карман и побрела в деревню на поиски мужа. Ромы нигде поблизости не было, и девушка решила, что он вернулся в гостевой дом, страдать от безделья в кровати. На пороге их временного жилища орудовал соломенным веником хозяин, сдвинув фуражку на затылок и выметая сор с крыльца. Едва завидев Веру, он широко улыбнулся:
— У меня самовар уже готов. Будете чай с баранками?
— Ой, спасибо, я с удовольствием. А вы не знаете, мой муж тут?
— Я его не видал.
В комнате Ромы не оказалось. Вера попробовала позвонить ему на сотовый, но он не ответил. Как и всегда, на острове отвратительно ловила сеть. Она высадила куклу из кармана на кровать, и решила пока сходить попить чай. Блестящий самовар с чёрными ручками ждал её на столе в просторной горнице вместе с грудой баранок. Они оказались жестковаты, но голодная Вера всё же съела парочку, размочив хлеб в чае. В процессе жевания между зубов у неё что-то застряло, и девушка с удивлением вытащила изо рта золотистую соломинку.
— Вам всё нравится? — зайдя в дом, поинтересовался хозяин и поставил веник в угол.
— Ага, — неопределённо ответила Вера, выбросив неясно откуда взявшуюся соломинку и в два глотка допив чай. — Большое вам спасибо за угощение! Всё было очень вкусно.
Вера поднялась из-за стола и двинулась к выходу, намереваясь прогуляться ещё немного. Но её остановил оклик хозяина:
— Вы забыли свою куколку.
— Какую куколку? — растерявшись, спросила Вера и обернулась.
На столе, у самого самовара, сидела её маленькая куколка, подаренная дедушкой Афанасием. Хозяин взял соломенный сувенир и вложил его
