– А кто?! Ты же ни с кем не водишься, кроме нас с Вудом!
Я молчу. Линь прав.
После того, как я решила покинуть Прайма, его войну и выбрать свой путь, то решение мое поддержали лишь двое: Линь, что тогда был очень плох, и Вуд, который сказал, что он – врач, а не убийца!
Они ушли за мной. Ушли вместе со мной.
Линь был плох, он нуждался в длительном восстановлении.
Вуд принял решение, что они смогут устроиться и без меня, не привлекая лишнего внимания. В первом гетто – самом большом из всех – такая возможность есть. Я смогла навестить их лишь два раза за все время. И Линь постоянно злиться на это, стараясь пойти за мной. Его останавливает лишь моя просьба о помощи Вуду. Тот изучает мою кровь, чтобы найти решение контроля моих сил. Пока я их лишь только боюсь.
– Ты не ответишь мне на вопрос? Надежда, ты стала очень скрытной. Что задумала? – шутливо толкает меня Линь, выводя из воспоминаний. Он не дает мне время, чтобы подумать над моим старым вопросом: почему Прайм нас всех трех так легко отпустил? Не хочется думать, что вместе со мной ушел и его шпион.
– Парень. Вор. Его нужно поставить на ноги уже к завтрашнему вечеру. У него жар и лихорадка.
– И где ты только ищешь себе таких друзей? – чмокает губам Линь и уже звякает колбами на столе, который стоит у него на пути. – Док, я опять врезался в эти склянки! Нельзя убрать?!
– Нет! – крик из дальнего угла. Там кто-то копошится в кипах бумаг, что уже подшиты и покрыты желтизной времени. – Они там стоят – там их место!
– А если я их разобью?
– Так и будешь хромать до конца дней. Лечить не буду!
– Вуд, у меня к тебе есть дело! – встреваю я в их беседу.
– Надежда? Я рад тебя видеть!
Вуд выходит из-за стола, но не выпускает из рук ручку и свой потрепанный блокнот. Его халат помят. Прическа говорит мне о том, что док здесь уже не первый день.
– Как давно ты ел?
– Ел? – удивленно переспрашивает он меня. Искренне задумывается. – Думаю, что пару часов назад.
Я смотрю на Линя. Он пожимает плечами и согласно кивает:
– Он прав. День назад и плюс-минус пару часов.
– Вуд?!
– Не переживай, я в порядке. Что у тебя случилось? – отрывается он от созерцания меня и своих данных, которые он так кропотливо собирает вот уже несколько месяцев.
– Нужно вылечить человека. Парня.
– Где он?
– Недалеко. На окраине есть старый заброшенный дом. Правда, он больше похож на сарай в который попала бомба, но патрули обходят его стороной – это плюс. Поможешь?
Вуд не спешит отвечать мне согласием. Он садится и приглашает меня сделать тоже самое. Линь предпочитает остаться на ногах, оперевшись на край стола.
– Я раньше не замечал за тобой острую нужду в помощи ближнему. Говори, Надежда. И пока не расскажешь все как есть на самом деле, то я и шагу отсюда не сделаю. И ты тоже, – завершает Вуд свою речь.
– Говори, Надежда, – подбивает меня Линь, играя за «команду» Вуда. – мне тоже интересно узнать причину твоей безграничной доброты! Ты что-то удумала и решила утаить от нас. Я уверен, док, она просто решила уберечь нас и расквитаться с Ксандером сама. Даже зная, что у меня причин для его изощренного убийства не меньше, чем у нее!
Линь прав. И самое обидное для меня, что прав во всем.
Я опускаю глаза, подтверждая его правоту. Мне придется им все рассказать. Нужно как можно скорее вернуться к Никсону, чтобы уберечь его от вездесущих патрулей. Да и люди Роверса, я уверена, не отвяжутся от него.
– Он смог проникнуть за стену, что охраняет центр этого гетто. Проник и украл деньги у одного богатея, что трется у ног власти. Проник, забрал деньги и смог выйти обратно. Он же поможет мне добраться до Ксандера, чтобы я могла убить его! – едва не брызжу я слюной, вспоминая о том, кто там безжалостно расправился со всеми моими близкими.
– Вот! Вот то, о чем я говорил, док! – вскрикивает Линь и начинает мерить широкими шагами и так не большое помещение подвала, переделанного под лабораторию. – Она решила пойти к нему одна. Без нас! Без меня!
– Успокойся. Много ходишь – твоя нога отнимается и ты потом не можешь даже с кровати подняться, – охлаждает пыл моего бравого друга Вуд. – А насчет тебя, – поворачивается он ко мне. – я буду готов через пару минут. Линь останется здесь и присмотрит за всем.
– Я не буду сидеть молча и наблюдать за колбочками, пока вы там что-то решаете сделать!
– Нам и ее больного будет за глаза, – отмахивается от Линя легко доктор. Я не могу сдержать улыбки.
– Не обижайся, Линь. Если я соберусь уходить во второе гетто за Ксандером, то только с тобой. Обещаю тебе, – беру я его руку в свою. Она вся покрыта рубцами и кожа давно огрубела. – Там действительно нужен лишь Вуд и его докторские способности.
– Хорошо. Я останусь. Но помни, что ты мне пообещала! – сжимает мои пальцы Линь. Я киваю ему в ответ.
– Я за необходимыми лекарствами.
Вуд уже не обращает на нас внимания и подходит к своему столу и небольшому сейфу, что стоит за ним. Он набирает приличный рюкзак лекарств.
– Всегда удивлялась: где вы взяли столько денег, чтобы снять так быстро этот дом и все обустроить здесь? – вырывается у меня помимо воли.
В голове у меня вновь вспыхивает мой не озвученный вопрос о Прайме.
Линь просто выходит, поднимаясь по лестнице вверх. Вуд начинает бормотать себе под нос названия обезболивающих и жаропонижающих.
– Ответа я, видимо, не дождусь. Жду тебя на углу дома, где стоит рыбная лавка.
– Надежда, – останавливает меня в последний момент Вуд.
– Да?
– Не думай обо всем на свете. Начинает болеть голова.
– Даже у таких как мы? – приподнимаю я вверх одну бровь.
– Даже у таких как ты! – слышу я ответ на свой вопрос.
Больше мне не хочется разговоров. Нужно еще купить еды для себя и Никса.
* * *
Мы спешим с Вудом до моего с Никсом временного пристанища. Нужно преодолеть пару открытых перекрестков, на которых можно встретить тех, кого встречать мне никак не хочется. Да и Вуду лишние глаза ни к чему.
Он прижимает к себе свои инструменты и медикаменты, что упакованы в удобную толстую сумку. Мне кажется, что если ее бросить в воду, то она не промокнет.
– Когда у него началась лихорадка? – слышу я вопрос.
Я иду впереди Вуда – показываю дорогу.
– Ближе к утру. Хотя и до этого его бил озноб и добивала температура.
– Кхм, – задумывается он, не замедляя шага. – надеюсь, что это лишь простая простуда.
– А что может быть иначе?
– Не знаю. Все может быть в нашем мире.
Мне не внушает такой ответ уверенности.
Вуд нагоняет меня и приобнимает за плечи. Я улыбаюсь и едва заметно киваю ему головой. Этого достаточно, чтобы он увидел. Я чувствую его поддержку.
– Не бойся, Надежда. Мы спасем твоего помощника. Если он важен для тебя, значит он важен и для меня.
– Почему?
– Наверное, я начал чувствовать то, что люди называют «привязанностью».
– И как ощущения? – поддеваю я его.
– Тягучее чувство. Словно ты прилепила жвачку к моей и своей спине, а я не могу ее отодрать.
– Не очень-то сравнение, – хмурюсь я и поигрываю бровями.
– Какое есть. Ты говорила об этом переулке? – отвлекает меня от нашего разговора вопросом Вуд.
Я поворачиваю голову и смотрю на старый облупившийся дом. Его крышу уже наполовину разобрал ветер, а вторую половину растащило местное хулиганье на свои вечерние костры для посиделок.
– Да. За ним тот дом, где Никс.
– Самая настоящая помойка. Как ты можешь здесь жить?!
– Это нормальное место, куда с не особой охотой заходят патрули. А значит, для меня – это райское местечко.
– Ладно, идем.
Мы ускоряемся и сворачиваем за угол.
Никс часто дышит, натянув потертый плед до самого подбородка. Его глаза закрыты, но под веками лихорадочно мечутся зрачки, словно он видит страшный кошмар. Пальцы сжимают край пледа с такой силой, что костяшки уже стали белыми. Крупные бисерины пота покрыли его лоб и вот-вот скатятся вниз на циновку.
– Никс! – кидаюсь я к нему, пытаясь отогреть его своим телом. Приподнимаю голову и кладу ее себе на колени. Он лишь шевелит губами, не произнося ни слова. – Открой глаза! Очнись! Я привела тебе помощь. Он – врач и поможет тебе! Ведь ты сможешь ему помочь, Вуд?! – смотрю я на парня, который сейчас так хладнокровно проверяет свой шприц с мутноватым содержимым.
– Не знаю. Но нужно как можно скорее ввести ему антибиотики, чтобы прошла лихорадка.
– Что это?
– «Коктейль». Смесь из лекарств и трав. Мое изобретение, которое я думал опробовать, чтобы подтвердить результаты исследований.
– Ты хочешь вколоть Никсу что-то, что неизвестного как подействует?!
– Да. А что? – искренне удивляется моему вопросу Вуд. Все же хладные мыслят по-другому, в отличии от людей. И я сейчас понимаю и Вуда, и Никса. – Не попробовав, мы точно будем знать, что ему станет плохо и он может умереть. А вот если попробуем, то будет шанс на его излечение. Не думаешь, что это как-то лучше?
