— Ямада-сан, простите, что отвлекаю от работы, но мне нужно с вами поговорить. Зайдите, пожалуйста, в конференц-зал номер один. Я буду там через пятнадцать минут.
Не дожидаясь ответа, Исида кивнул и вышел.
Кэндзи представить не мог, о чем начальник собирается с ним говорить. Обычно тот не вызывал к себе на личные разговоры, все обсуждалось на общих собраниях.
«Может, хочет поздравить меня еще раз с днем рождения?» — подумал Кэндзи.
Успокоив себя этой мыслью, Кэндзи продолжил работу, а ровно через пятнадцать минут, поднявшись из-за стола, отправился в конференц-зал, прихватив на всякий случай блокноте ручкой.
Первое, на что он обратил внимание, переступив порог — изменилась обстановка зала. Впереди стоял небольшой столик с двумя стульями, на одном из которых сидел Исида. Все остальные стулья были составлены друг на друга вдоль дальней стены. Второе, что заметил Кэндзи — рядом со свободным стулом на столе стоял стакан с водой и лежала пачка бумажных салфеток.
— Спасибо, что пришли. Присаживайтесь!
Сев на край стула, Кэндзи положил на колени руки — левую на правую, а потом поменял.
— Боюсь, я должен сообщить вам неприятные новости.
Кэндзи нахмурился. Он вдруг вспомнил, как, когда ему было восемь лет, школьная секретарша вошла на урок математики и спросила учителя, не может ли Кэндзи Ямала пройти с ней в кабинет директора. Маленький Кэндзи плелся по длинному коридору, дрожа от страха и боясь спросить, за что его вызвали. Оказалось, вышло недоразумение. Футбольным мячом разбили окно, и у мальчика, сбежавшего с «места преступления», портфель был того же цвета, что и у Кэндзи.
— Ничего страшного, — радостно закончил разговор директор школы, но Кэндзи на всю жизнь запомнил страх, охвативший его в длинном коридоре, холодный липкий пот и безумные удары сердца.
Голос Исиды вернул его в реальность.
— Вы, должно быть, знаете, что подразделение развлекательных телепрограмм несет убытки уже несколько месяцев. Можно даже сказать лет!
Кэндзи с удивлением заметил, как трясутся руки, и, пытаясь успокоить их, открыл блокнот и схватил ручку, приготовившись писать. Во рту пересохло, хотелось глотнуть воды из стакана, но он боялся, что обольет рубашку, на которой уже красовалось жирное пятно от пирожного. Обычно у Кэндзи была запасная рубашка на работе, а сегодня он забыл принести из дома свежую.
— Совет директоров несколько раз обсуждал, как выйти из сложившейся ситуации. И сегодня утром наконец-то они приняли решение.
Взяв листок бумаги, Исида зачитал:
— Очевидны два факта. Во-первых, в сложившихся условиях «Эн-би-си» не в силах конкурировать с другими телекомпаниями, выпускающими развлекательные программы. Во-вторых, данный сегмент рынка неустойчив и подвержен резким изменениям. Поэтому совет директоров решил ликвидировать подразделение развлекательных программ и вернуться к истокам — новостям и документальным фильмам.
Кэндзи разом успокоился и огорчился. В отделе давно поговаривали о чем-то подобном. И вот оно случилось. Конечно, Кэндзи расстроился, но, возможно, передвижение в другой отдел станет толчком в карьере, которого ему так не хватало. Теперь он понял, о чем хочет поговорить Исида, и немного расслабился.
— Восемь лет своей жизни я проработал в подразделении развлекательных программ. Это было счастливое время, и ваши слова, конечно, меня огорчили. Но я уверен в мудрости решений совета и с нетерпением жду новых возможностей.
Исида прокашлялся.
— Подразделение будет расформировано. Естественно, мы постарались подыскать каждому сотруднику новое место, но, к сожалению, не для всех это удалось сделать. — Он напряженно посмотрел на Кэндзи и добавил: — Бюджет ограничен. Во многих подразделениях прошло сокращение, не только в нашем…
Первым делом Кэндзи подумал о коллегах, которые поступили на работу в прошлом году, вчерашних выпускников институтов. Неужели Исида намекает, что эти молодые люди потеряют работу? Когда он сам пришел в корпорацию двадцать два года назад, то сразу понял, что проработает здесь всю жизнь. Однако времена меняются, и для будущих поколений все может оказаться по-другому.
«Мой стаж работы обеспечивает мне иммунитет», — сколько раз Кэндзи повторял себе эту фразу.
— Мы сделали, что смогли, — продолжал Исида, — чтобы придумать, где лучше применить ваш огромный опыт и профессиональные навыки. Но, к сожалению… К большому сожалению, мы не нашли для вас места.
Кэндзи растерялся.
— Вы хотите сказать, что меня переведут в другое подразделение?.. Может быть, производство телепрограмм?! — с надеждой спросил он.
Вот он шанс, которого Кэндзи ждал так долго! Наверное, до Исиды дошли его идеи о новом формате игрового шоу! Кэндзи был бы рад работать на любом месте в корпорации, но производство телепрограмм станет воплощением мечты.
— Нет, я не это хотел сказать. Мы вынуждены попросить вас написать заявление об уходе.
— Об уходе… — Кэндзи повторил последнее слово, все еще не понимая смысла.
— Да, об уходе.
— Но… — Кэндзи запнулся, стараясь подобрать нужные слова, — мне всего лишь сорок лет. — И вдруг засмеялся — ситуация показалась ему довольно забавной. — Сегодня у меня день рождения. Мне исполнилось сорок. Я слишком молод, чтобы увольняться.
— Боюсь, другой возможности нет…
— Нет другой возможности?!.. — Вдруг спасительная мысль пронеслась в его голове. — Ага, я все понял. Это шутка! Вы решили разыграть меня в день рождения!
— Нет, это не шутка.
Одного взгляда на Исиду было достаточно, чтобы понять: он и впрямь не шутит. Кэндзи сморщился и принялся бессознательно чесать шею, оставляя на коже длинные красные царапины от ногтей.
— Но я проработал здесь всю свою жизнь. Двадцать два года… Как меня могут уволить?! Не понимаю… Здесь я познакомился со своей женой. Она работала секретарем. Вы ее, наверное, помните! Ами… У нас двое детей: мальчик и девочка.
Повернувшись на стуле, Кэндзи посмотрел на дверь и, подумав о коллегах, сказал:
— Они… они — мои друзья. Я вижу их каждый день.
— Мне, правда, очень жаль, Ямада-сан. Тем не менее это решение вне моей компетенции.
— Вы не можете так со мной поступить! — Кэндзи не сумел сдержать панику, и она прорвалась в голосе. — Корпорация всегда ко мне хорошо относилась! Мне дал и ссуду для покупки дома, предоставляли медицинскую страховку. И еще летний отдых!
Каждые два года компания оплачивала поездки сотрудникам и их семьям. Прошлым летом они ездили на онсен. В следующий раз собирались в токийский Диснейленд.
— Что я скажу жене? Что я скажу теще?! Она только что переехала к нам. Ее муж умер. Я должен обеспечивать теперь и ее.
Исида все время сидел неподвижно, но когда голос Кэндзи стал громче, нетерпеливо заерзал на стуле. Привстав, он сказал:
— Другого выхода нет. Вам нужно время, чтобы успокоиться. А потом, пожалуйста, соберите свои вещи и покиньте офис. И, если это возможно, не причиняйте лишнего беспокойства коллегам. Мы не хотим никого расстраивать.
Уже в дверях Исида снял очки и начал их усиленно протирать носовым платком в горошек.
Кэндзи догнал и взмолился:
— Я буду работать усерднее. Я буду исполнительнее. Никаких больше ошибок, как в прошлый раз. Знаю, я должен был настоять на своем, я должен был быть упрямее… Это не повторится.
Исида даже не обернулся. Оставшись один в конференц-зале, Кэндзи прислонился спиной к двери; ноги подкосились, и он медленно сполз на пол. Сдавленное всхлипывание вырвалось из горла. Как он скажет семье? Он подвел их. А что о нем подумают коллеги? Как теперь смотреть им в глаза? Он чувствовал себя совершенно раздавленным. Ударяя ладонью о пол, Кэндзи бормотал вновь и вновь:
— Давай, соберись! Не раскисай!
Наконец он встал и сделал несколько неуверенных шагов. Ноги были как ватные; боясь, что они в любой момент могут его подвести, Кэндзи быстро вышел из конференц-зала и поспешил в кабинет.
Оказавшись у стола, он открыл дипломат и несколько секунд молча разглядывал коричневую подкладку, пока не понял, что складывать ему нечего. Уже не нужно брать с собой документы, чтобы просмотреть их по дороге домой, а личных вещей он на работе не держал — ни фотографий жены и детей, ни памятного пресс-папье, ни ручек. Все, чем он пользовался — от калькулятора до точилки — принадлежало корпорации. Все, кроме бонсая: фикуса, ветки которого изящно обвивали мячик для гольфа. Схватив фикус, Кэндзи закрыл пустой дипломат и, стараясь двигаться как можно незаметнее, бросился к выходу.
Высшее руководство в дальнем конце кабинета великолепно справилось с задачей, сделав вид, что не заметило удаляющегося работника, а вот младшие сотрудники не знали, что чувства Кендзи надо щадить. Один из них окликнул:
