Кости выглядел так, словно я его ножом пырнула, а Менчерес сохранял тот же спокойный, ничего не выражающий бесстрастный вид.
— Знаете, похоже на то, будто стоит у нас чему-то наладиться, вы норовите все испоганить! — набросилась я на старого вампира.
— Это ты на целой земле выбрала Париж, — отозвался Менчерес.
— Ну и что? Что вы имеете против Парижа? — Во мне вспыхнуло раздражение, изнутри рвался сердитый выкрик: «Почему вы не оставите нас в покое?!»
Я тут же стряхнула злость. Что это со мной? С ума схожу?
Менчерес потер лоб и отвернулся, предоставив мне лицезреть его тонко вырезанный профиль.
— Париж — прекрасный город. Наслаждайся им, осматривай все достопримечательности, но никуда не ходи одна и, если тебе опять приснится Грегор, Кэт, не позволяй ему тебя коснуться. Если увидишь его во сне — убегай.
— А, не надейтесь, что вам удастся теперь вывернуться, отделавшись дерьмовым «желаю хорошо провести время»! — огрызнулась я. — Кто такой Грегор и почему его называют Ночным Хватом?
— И главное, почему он всплыл именно сейчас и повадился за ней? — Голос Кости был холоднее льда. — О нем уже лет десять не было ни слуху ни духу. Я думал, не умер ли он.
— Не умер, — угрюмо отозвался Менчерес. — Грегор, как и я, провидит будущее. Он намеревался изменить будущее, основываясь на одном из таких видений. Узнав об этом, я в наказание посадил его под замок.
— А что ему нужно от моей жены?
Последние слова Кости подчеркнул, вздернув бровь и метнув на меня взгляд, словно предлагал возразить. Я не стала.
— Он в одном из видений увидел Кэт и решил получить ее, — бесстрастно произнес Менчерес. — Потом он обнаружил, что она связана с тобой кровью. Кэт было около шестнадцати, когда Грегор задумал найти и увезти ее. Его план был очень прост: если Кэт не встретится с тобой, она будет принадлежать ему, а не тебе.
Я слушала разинув рот.
— Проклятый вор! — сквозь зубы процедил Кости. — Поздравлю его с хитроумным замыслом, прежде чем провернуть серебро в его сердце.
— Не стоит недооценивать Грегора, — посоветовал Менчерес. — Он сбежал из тюрьмы, в которую я его поместил, около месяца назад, и я все еще не знаю, каким образом. Кажется, он не столько стремится отомстить мне, сколько заполучить Кэт. Насколько мне известно, она единственная, в чьих снах он побывал, с тех пор как выбрался.
И чего все эти чокнутые вампиры на мне свихнулись? В положении единственной известной полукровки было больше недостатков, чем преимуществ. Грегор не был первым вампиром, решившим присоединить меня к своей коллекции в качестве экзотической игрушки, однако, надо отдать ему должное, он разработал самый оригинальный план.
— И вы дюжину лет продержали Грегора взаперти только за то, что он решил вмешаться в наше с Кости будущее? — не скрывая скепсиса, спросила я. — Почему? Вы не вмешивались, когда старшой Кости, Джэн, занимался тем же самым.
Менчерес напряженно переводил взгляд с меня на Кости.
— Ставка была больше, — наконец отозвался он. — Если бы вы с Кости не встретились, он бы и дальше оставался под властью Джэна, не получил бы собственного клана и не стал бы моим соправителем, когда я нуждался в нем. Я не мог рисковать.
Так, значит, дело не в заботе о верных влюбленных. Следовало ожидать. Вампиры редко руководствуются чистым альтруизмом.
— А если Грегор коснется меня во сне? — Я решила перейти к следующему вопросу. — Что тогда?
Мне ответил Кости, и взгляд его словно опалял мне лицо.
— Если Грегор коснется тебя во сне, проснувшись, ты окажешься там, где он. Потому-то его и прозвали Ночным Хватом. Он умеет выхватывать людей из сновидений.
2
Конечно, я принялась возражать. Мужчины смотрели на меня как на дурочку, оспаривающую то, что им известно наверняка. Обычно способности Грегора распространялись только на людей, поскольку мысленный контроль вампиров и гулей не допускал такого способа похищения. Но я была полукровкой, а значит, трюк Грегора мог сработать и со мной.
Погодите, вот я расскажу дядюшке о вампире, который может такое проделывать! То-то он обосрется!
— Грегор попытается сойтись с тобой во сне, — предупредил Менчерес на прощание. — Разумнее всего будет вовсе не слушать его и постараться поскорее проснуться.
— Можешь поспорить на свою задницу, — пробормотала я. — Кстати, а при чем тут Париж? Судя по тому, что вы сказали, Париж как будто имеет особое значение?
— Грегор — француз, — ответил Менчерес. — Ты выбрала город, где он прожил девять веков. Сомневаюсь, что это совпадение.
Я ощетинилась:
— На что это вы намекаете?
— Это очевидно. — Кости чуть не волок меня за локоть к живописному шале, полускрытому вьющимся плющом. — Это Грегор велел тебе отправиться сюда.
Нас встретила очаровательная французская пара вампиров, обратившихся к нам на крыльце со словами непонятного для меня приветствия. Кости ответил тоже на французском, звучавшем в его устах как родной.
— Ты мне не говорил, что знаешь французский, — прошептала я.
— А ты мне не говорила, что твои сны повторяются, — по-английски огрызнулся он.
Он все еще злился. Я вздохнула. Хоть пара мирных недель нам выдалась.
Представления совершались на английском. Нашими хозяевами в Париже были Соня и ее муж Ноэль.
— Вы женаты? — выпалила я и покраснела. — Не то, чтобы я удивилась, просто…
— Просто вы первая супружеская пара вампиров, с которой она встречается, mes amis, — непринужденно встрял Кости. — Думаю, она успела решить, что одна такая.
Оба рассмеялись, и неловкость миновала. Соня даже глазом не моргнула, увидев, как полдюжины вампиров берут в оцепление ее дом. Нас провели в комнаты с видом на сад. Соня увлекалась садоводством, и результат ее трудов вполне мог послужить аналогом Эдема.
— Прилежание и терпение, ma chérie,[1] — отозвалась она на мой комплимент. — И то и другое на пользу во всяком деле.
При этих словах она с намеком покосилась на Кости, дав мне понять, что не пропустила мимо ушей его резкую реплику перед входом.
— Милая Соня, я постараюсь запомнить, — сухо ответил он.
— Вам, конечно, нужно отдохнуть и устроиться. Кэт, вот здесь фрукты, сыр и холодное вино. Кости, к тебе кого-нибудь послать сейчас или попозже?
— Попозже. Сперва мне нужно поговорить с моей женой.
И опять в последних словах прозвучал вызов. Соня с Ноэлем вышли. Их шаги еще не затихли, когда Кости набросился на меня:
— Чтоб меня, Котенок, я думал, мы с этим покончили, а теперь ты опять, не спросив меня, решаешь, с чем я могу справиться, а с чем не могу!
