И вот он ездит по Америке, агитирует за заселение Палестины и работу там, пытается собирать деньги на издание журнала… отклик весьма слаб. Одной из немногих, на кого произвели впечатление его речи, была девушка Голда из Милуоки; ее фамилия тогда была Мабович, а позже — Меир. Узнаете? Бен-Гурион категорически утверждал, что право на землю дает только работа на ней, что международные гарантии или воля правящей державы не имеют значения. Как известно, он оказался не совсем прав. Но его неправота хорошо гармонировала с позицией других сионистов — например, Х.Вейцмана. Чем все это кончилось, мы знаем.
Важным элементом пребывания в Америке были встречи с руководителями сионистского движения. Бен-Гурион понемногу приобретал опыт, связи, известность. Здесь же он познакомился со своей будущей женой. Судя по ее письмам, она «купилась» не на внешность, а на то, что он говорил; есть такое мнение, что "женщины любят ушами". Они расписались, стали жить вместе — но уже была провозглашена Декларация Бальфура, поэтому через пять месяцев Бен-Гурион вступил в Еврейский легион и отбыл. Оставив в Нью-Йорке жену на четвертом месяце беременности; Поля взяла с него обещание, что после рождения ребенка он заберет ее в Эрец. После рождения девочки счастливые родители обменялись следующими сообщениями: "Несмотря на то, что малютка похожа на тебя, она очень красива" — "Рождение нашей малютки совпало со счастливым моментом освобождения нашей Родины, и пусть сияние этой минуты освещает всю ее жизнь". Разумеется, Давид писал Поле почти ежедневно, и его письма свидетельствуют о пылкой любви. Но вчитайтесь в эти строки и восхититесь действию великого психологического механизма, посредством коего мужчины оправдывают свои действия. "Я знаю, как дорого ты платишь своей молодостью и счастьем за мой идеал, — цена эта страшно велика, и я не знаю, смогу ли я отплатить тебе как следует, но это — жестокость глубокой любви. Если бы я остался сейчас с тобой, то не был бы достоин того, чтоб ты родила мне ребенка, и вся наша жизнь была бы такой мелочной, будничной, такой пресной". Формулировку "родила мне" обсуждать не будем. До торжества феминизма было еще очень далеко…
Подведем итоги этого периода в жизни будущего премьер-министра. Мы увидим мечтательного и чувствительного юношу, очень одинокого, растерявшего почти всех друзей и, в том числе, женщин, которых любил. Правда, у него есть жена, которую он любит и которая любит его, хотя и не разделяет его возвышенных общественных целей. В результате он стал сух, трезв и сдержан; он сосредоточил все силы на политической партийной работе. Жизнь, казалось, заставила сосредоточить свои силы и чувства на одной задаче — на строительстве Государства. И еще две важные его черты. Ему безразличен нееврейский мир; ему ненавистен галутный образ жизни. Он — может быть — первый сабра в истории нашего народа. Сабра по психологии.
2. Между мировыми войнами
Практическая работа увлекательна, и, занимаясь ею, мы иногда упускаем возможность что-то полезное прочесть, о чем-то подумать. И понятно почему — приятнее делать то, что дает выход немедленно, работу, результат которой виден. А чтение книжек, а размышления? Кто может сказать, что видел, что трогал руками результат чтения и размышлений?
С другой стороны, скорость, с которой сблизился Бен-Гурион с Берлом Кацнельсоном, одним из создателей Государства Израиль, была следствием его одиночества. Он очень истосковался по близкому человеку: в его сознании это означало — по единомышленнику.
Отсюда мораль: если вы хотите сделать нечто великое, ухитритесь поставить на службу избранному вами делу свои личные, человеческие, интимные эмоции. Этим вы, может быть, обедните другую часть своей жизни, но это будет справедливо: за все надо платить.
Бен-Гурион лежал в каирском госпитале с дизентерией. Что остается делать больному, если он вообще может делать что-то, кроме того, чтобы болеть? Думать и читать. Он прочел статью Берла Кацнельсона "Навстречу грядущим дням" и понял, что нашел единомышленника. Теперь уже два человека считали, что Эрец-Исраэль будут строить сельскохозяйственные рабочие.
Он выздоровел, нашел автора и предложил ему объединить всех рабочих Эрец-Исраэль в одну партию. Съезд Поалей Цион эту идею поддержал, но Ха-поэл ха-цаир не согласилась. Тогда Берл и Давид созвали "Всеобщую конференцию рабочих Эрец-Исраэль", которая постановила создать новую организацию "Ахдут ха-авода" ("Объединение труда"). Обратим внимание на формулировку в ее документах — требование "международных гарантий для создания в Эрец-Исраэль свободного еврейского государства, которое будет находиться под покровительством Лиги наций и основано на труде большинства евреев Палестины". Как мы видим, максимализм лидеров вполне совместим с взвешенными формулировками документов.
Но эта организация не смогла объединить большинство рабочих — члены партии Ха-поэл ха-цаир в нее все равно не вошли; поэтому в декабре состоялась учредительная конференция "Всеобщей конфедерации еврейских рабочих Эрец-Исраэль" — Гистадрута. Эта организация дожила до сегодняшнего дня, по существу, это всеизраильский профсоюз, оплот социализма. Однако в момент его организации Бен-Гурион был за границей — партия послала его в Лондон для установления связи с английскими лейбористами и организации бюро всемирного союза Поалей Цион.
На личном фронте у него в это время происходит следующее. Во-первых, у Давида и Поли уже два ребенка. Во-вторых, возобновилась переписка с родственниками, живущими в Польше и России, но отношения складываются сложно. Отец и сестра просят помочь им перебраться в Эрец, Бен-Гурион отказывает. Сестра пишет, что готова делать там любую работу, он считает, что она "не сможет работать и не сможет найти работу, которую способна выполнять". Бен-Гурион относился к тем, кто считал, что Государство должны строить молодые, здоровые и, лучше всего, обученные в сельскохозяйственных ульпанах. Не привела ни к чему хорошему и поездка Поли в Плонск — она прожила там год, и отношения с родителями Давида испортились окончательно.
Ничего хорошего не происходило и на международной арене — одно плохое. Погром в Яфо в мае 1921 года. Противоречивые обещания, которые Англия давала арабам, евреям и Франции. Наконец, Англия решает отрезать от Палестины восточный берег Иордана и создать там Иорданию. В мае 1921 опять погром в Яфо, нападение на еврейские поселения. Англия запрещает алию. Наконец, может быть и не самое опасное, но уж точно — самое противное (а может быть, и самое опасное) — раскол в сионистском движении. Для сионистов США Декларация Бальфура была высшим достижением, и теперь следовало заниматься экономическим развитием Палестины. Вейцман полагал, что именно теперь надо развивать поселенческое движение ("еще один дунам, еще один коровник"), но лишь сообразуясь с «емкостью» Палестины, возможностью трудоустройства. Бен-Гурион, Кацнельсон и их товарищи считали, что поселенческое движение надо развивать, не считаясь ни с чем. Они полагались на энтузиазм, разум, талант и трудолюбие людей, которые приедут и найдут работу, найдут способ выживать и жить, одновременно строя — независимо даже от своих желаний — еврейское государство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
