Может, не совсем показательно, но раньше, когда все лишь только произошло, и мы по вечерам напивались с Кертисом, мы могли выпить две, три, четыре бутылки виски на троих, пока не начинали отрубаться. В один из последних дней в городе мы снова напились у Кертиса. Мы с Кэт приехали к нему в гости. Под конец мы уже даже перестали здороваться, толком разговаривать, просто приезжали к Кертису, заходили к нему в дом. Он в этот момент всегда молча сидел в кресле и куда-то смотрел. В пустоту… Молча вставал, даже не глядя на нас, подходил к шкафу, доставал бутылку или две, молча ставил на стол, и мы начинали нажираться… Так было и в этот раз. Кертис поставил на стол семисотграммового дядю Джонни, и понеслась душа в рай… В этот вечер, как и во все совместные вечера с Кертисом, мы изрядно накидались. Так, что поутру не могли вспомнить всех деталей вечера. Да их то и было только: налил, выпил, покурил, налил, помолчал, выпил, задремал, проснулся, выпил, задремал, выпил, выпил, отключился… Кэт еще спала. Встав из кресла, в котором накануне и уснул, я обнаружил в бутылке более половины невыпитого виски. Немного глотнув прямо из горла, пытаясь загасить мучившее меня жуткое похмелье, я поинтересовался у Кертиса, сколько же бутылок мы выпили, что сегодня так хреново?
– Сколько мы выпили? – дрожащим голосом переспросил Кертис. – Мы и этой половину втроем не выпили… Посмотри на нас… на что мы похожи…? На мне висит майка, которая три месяца назад была в обтяжку, и из-под нее торчало пузо… У нас нечего жрать, но пока еще есть алкоголь… Вдвоем это нас убивает еще быстрее, – он обнял меня, буквально кинулся ко мне с объятьями, словно моля о поддержке, с потухшими от страха глазами… Обнял меня и тихо, чуть всхлипывая, разрыдался. Он содрогался у меня на плече, все сильнее сжимая меня из последних сил. – Сэм, когда уже мы все умрем, и я увижусь с ними…? С моими парнями, с моей малышкой…? Как такое могло произойти? Когда мы уже все сдохнем…? – его тихие слова вместе с чуть слышным рыданьем подействовали на меня крайне мрачно. Все, на что я решился в этот момент – просто обнять Кертиса. Так мы стояли несколько минут: он рыдал и просил о смерти, я недвижимо обнимал его и смотрел в пустоту. Я еще больше убедился в том, что из города надо валить…
…С трудом разбирая завалы заправского магазинчика, я ничего не обнаружил. Я поднимал рухнувшие доски, куски отделки, переворачивал какую-то мебель, но ничего… ни одной съедобной крошки… Кэт пошла в туалет, уцелевший неподалеку. Я услышал какой-то шум со стороны трассы… Я резко повернулся…
– Медленно, сука! Руки вверх и медленно повернись! – повернувшись, я увидел двух уродов со стволами в руках. У одного был пистолет, у другого – что-то, похожее на дробовик. У меня и у Кэт тоже было оружие – два пистолета. Свой я теперь достать не успею. Вся надежда на нее. На то, что она не зашумит раньше времени. Не позовет меня издалека, не увидев, что происходит… Несмотря на изможденность и голод, я бы справился с этими уродами голыми руками, но преимущество сейчас на их стороне. – Давай ключи от машины и снимай одежду! Быстро, сука! – тот, что был поменьше, вел себя нервно и говорил очень быстро. Второй был крупнее его и не произносил ни слова. – Ну же, сука! Я два раза повторять не буду!
У меня не оставалось вариантов. Они бы могли застрелить меня сразу и получить все, что им нужно, но почему то не делали этого. Значит, имело смысл потянуть время.
– Хорошо, только не стреляй. Я все отдам, – чуть повысив голос, произнес я. Я начал медленно стягивать куртку, потом майку с себя. Кинул их под ноги этим уродам. Надо было тянуть время. Я находился на высоте пары метров на развалинах магазина. Благодаря этому я видел заправский сортир, в который пошла Кэт. О нет! Она уже вышла и быстро идет сюда. У нее в руках нет оружия. Она выйдет из-за дома, и до нас останется лишь несколько метров. Она не успеет ничего сообразить, и мы окажемся оба безоружны. Хорошо, если в этот момент эти уроды сами не испугаются и не начнут стрелять. А если начнут? Мой пистолет торчал у меня за поясом. Я сделал вид, что расстегиваю ремень… Надо быстро принимать решение, Кэт уже приближается… Я резко выхватил пистолет, прыгая в сторону… В полете я успел крикнуть: «Кэт, беги назад!». И в этот же момент успел попасть одному из уродов в ногу. Когда-то я учился стрельбе. Это было давно и недолго, но, выходит, не зря. Подстреленный здоровяк упал на землю, завопив от боли, второй бросился к нему, явно испугавшись произошедшего. Я обежал гору развалин, кои некогда были магазином, сзади и спрятался за уцелевшим остатком кирпичной стены. Уроды уже поднялись с земли, точнее один повис на плече у другого, и судорожно осматривались по сторонам, не зная откуда ждать атаки… Они уже не были столь опасны.
Я отбежал из своего укрытия шагов на десять, крикнул «Кэт, не убивай их!» и бегом вернулся к кирпичной стене. Я в тот момент и правда считал, что обидчиков не нужно убивать. Я заметил Кэт выглядывающей из-за стены позади уродов. Она держала их на прицеле. Я тоже прицелился и выстрелил нервному в руку, которой он держал пистолет. Правда, попал я ему в плечо, но результат был налицо: он в воплях от боли упал на землю, выронив оружие. Здоровяк же, лишившись опоры под собой, последовал на землю за ним. Как раз в эти три-пять секунд, которые я, словно пантера, бежал к ним, они никакой угрозы не представляли. Ногой я отшвырнул их стволы подальше, тут уже подбежала Кэт, подняла оружие.
– Держи их на прицеле и отойди чуть подальше, – попросил я жену. Сам же поднял свою одежду и подошел к уродам. – Я не убиваю вас только из-за того, что не стали сразу же стрелять в меня, хотя могли. Поэтому я считаю, что вы еще не совсем конченые ублюдки и имеете право жить. Кэт, оставь им бинт и какие-нибудь лекарства, чтобы не умерли.
– Да пошли они в жопу. К черту этих ублюдков. Они могли нас убить! – в словах Кэт была истина, но повторюсь: тогда я искренне продолжал верить в человеческие ценности. Я не хотел, чтобы эти ребята умирали. Да, они были уродами, наставили на меня пушки и хотели ограбить. Не окажись у меня оружия, неизвестно, как бы все закончилось… Но я не хотел их убивать. Я решил, что сам схожу к машине и принесу лекарства.
– Кэт, держи их на мушке!
Я вернулся с бинтом, пачкой антибиотиков, йодом и банкой консервов.
– Ты что, охренел?! – Кэт имела право на возмущение, но я искренне посчитал, что жизнь людей важнее этих вещей. – У нас у самих ни черта почти не осталось, а ты отдаешь этим конченым уродам последнее!
Конец ознакомительного фрагмента.
