«Далече от Бога грех мя отрину», – скорбит православная душа в молитве Ангелу Хранителю (Канон Ангелу Хранителю. Песнь 4). Сотворенные Богом для бессмертия и богоподобного совершенствования люди, по словам святителя Афанасия Великого, «свернули с этого пути, остановились на зле и соединили себя со смертью, ибо преступление заповеди отвратило их к небытию, от жизни к смерти». «Душа через грех отвратилась от себя, от своего богообразия и стала вне себя», и, затворив око, которым она могла взирать на Бога, измыслила себе зло и к нему обратила свою деятельность, воображая, что она нечто делает, но на самом деле она барахтается во тьме и тлении» (свт. Афанасий Великий).
Первоначальный грех потому судьбоноснее и тяжелее, что заповедь Божия была легкой, ясной и определенной. «Что могло быть легче нее? – спрашивает святитель Иоанн Златоуст. – Бог предоставил человеку жить в раю, наслаждаться красотою всего видимого, пользоваться плодами всех дерев райских, и запретил вкушать только от одного, и человек не захотел даже этого исполнить… Для того-то и говорит Божественное Писание: Прозябе Бог (в раю) от земли всякое древо красное в видение, и доброе в снедь (Быт. 2, 9), чтобы мы могли знать, пользуясь каким обилием, человек нарушил, по великому невоздержанию и нерадению, данную ему заповедь».
Побуждениями к исполнению заповеди служили, с одной стороны, величайшие и особенные благодеяния к человеку Творца, Который за все Свои милости требовал от облагодетельствованного человека только одного послушания. С другой стороны – страшные угрозы за нарушение заповеди (см.: Быт. 2, 17). Можно ли придумать побуждения более сильные, и притом к исполнению такой легкой заповеди?
Кроме того, Адам и Ева были еще совершенно чисты и безгрешны, и их ничто изнутри не привлекало ко греху; их духовные силы были свежими, крепкими, полными всемощной благодати Божией. Если бы они того хотели, то смогли бы незначительным усилием отвергнуть предложение искусителя, утвердиться в добре и навсегда остаться безгрешными, святыми, бессмертными. Все зависело от одной их воли, а сил достало бы с избытком.
На самом деле первоначальный грех в зародыше, семени, содержит все прочие грехи, весь закон вообще, всю его сущность, его метафизику, и генеалогию, и онтологию, и феноменологию. В нем открылась сущность всякого греха вообще, начало греха, природа греха. А сущностью греха, будь то диавольского или человеческого, является непослушание Богу как Абсолютному Добру и Творцу всего доброго. Причиной этого непослушания является самолюбивая гордость. «Гордость – вершина зла, – говорит святитель Иоанн Златоуст. – Для Бога ничто так не отвратительно, как гордость. Поэтому Он еще изначально все так устроил, чтобы истребить в нас эту страсть. Из-за гордости мы стали смертными, живем в скорби и печали; из-за гордости жизнь наша протекает в муках и напряжении, обремененная непрестанным трудом. Первый человек пал в грех от гордости, возжелав быть равным Богу».
В преступлении прародителей заключался грех против всех заповедей Десятословия. Здесь были и гордость, потому что человек восхотел находиться во власти более своей, нежели Божией, и поругание святыни, потому что не поверил Богу, и человекоубийство, потому что подвергнул себя смерти, и любодеяние духовное, потому что непорочность человеческой души нарушена обольщением змия, и татьба, потому что воспользовался запрещенным древом, и любостяжание, что возжелал большего, чем скольким должен был довольствоваться.
Конец ознакомительного фрагмента.
