косые дома и безвкусно обшитые профлистом торговые и офисные здания с множеством дешевых вывесок из 90-х гг. Вид из окна навевал тоску не меньше, чем рассказ о Ладиной семье.
Татьяна вздохнула и повернулась к ней, чтобы сказать что-то маловажное, когда в купе ворвались двое молодых людей. Первый был лыс и подтянут, широк в плечах и узок в бедрах, носил мятую рубашку поверх потрепанной майки и джинсовые скинни, рваные в нескольких местах. Причем дыры были настоящими, полученными от зацепок и заношенности. Желто-серые оттенки разной тональности когда-то белых подошв говорили о любви к пешим прогулкам. Из левого уха торчал металлический рожок, из-под заправленного до локтя рукава — цветная татуировка стрелы, продирающейся сквозь лианы, кусты и листву. Глаза закрывали круглые зеркальные очки.
Второй имел средний рост, среднюю плотность, средней развитости мускулатуру, носил подвернутые на лодыжке чиносы и приталенную красную футболку с растекающимся во что-то непонятное принтом. Пирсинг украшал правую бровь и подбородок, а с шеи свисал на веревке медный круг с неразборчивым орнаментом. Каштановые волосы были накрыты бейсболкой.
Внешне они выглядели ровесниками Татьяны, но вели себя уверенно и нагло, претендуя на большую взрослость. Кривые ухмылки озарили острые лица, когда парни поняли, что попутчицами им станут две молодые девушки. Татьяна почувствовала легкую неприязнь, словив изучающий взгляд шатена. Лысый переводил хитрые глаза с одной на другую, жуя жвачку.
— Добрый вечер! — сказал он, чуть причмокнув. — Да возрадуется моя душа, ибо поездка предполагает быть приятной.
Он улыбнулся Ладе. Та смущенно ответила тем же и мгновенно залилась краской. Татьяна увидела, как выпрямилась ее осанка, из-за чего грудь выступила чуть вперед, хотя она и так хорошо выдавалась под тонкой майкой, которая даже чаши бюстгальтера закрывала не до конца. Лысый подсел к ней на полку, а второй сел напротив, к Татьяне, и сбросил кожаный рюкзак на пол. Лишь бы отсесть, она вжалась в стену поезда, но дальше был только ветер, галька и трава, поэтому пришлось сгруппироваться от напряжения.
— Владимир, — представился лысый, протянув испещренную ссадинами руку Ладе.
Та, покраснела, но кокетливо улыбнулась и пожала ее.
— Лада.
— Твое полное имя должно быть Мармелада? — мягким, почти женским, голосом с нотками фальшивой нежности проговорил Владимир. — Как еще могли назвать такое прелестное создание!
Татьяна закатила глаза и отвернулась к окну. Девчонка расплылась в смущенно-благодарной улыбке и, облизав губы, закусила нижнюю.
— Нет, просто Лада, — робко ответила она.
— Ну, а это просто Степа, — Владимир небрежно махнул рукой на друга.
Степа кивнул, а потом внимательно посмотрел на Татьяну, заодно оценивая ее внешние данные. Любопытная ухмылочка растянулась на всю ширь узкого лица. Девушка не стала ничего говорить.
— А подругу твою как зовут? — спросил лысый у Лады.
— Таня, — ответила та.
Татьяна посмотрела на нее таким взглядом, будто девчонка раскрыла перед всем миром ее самую страшную тайну, но Лада быстро перевела возбужденный взгляд с нее на лысого.
— Очень приятно, Таня, — нарочито вежливо сказал парень, медленно кивнув ей.
Девушка на секунду выдавила слабую улыбку в ответ и тут же снова вернула каменное выражение лица. Владимир при этом сверлил ее вдумчивым взглядом, в котором горел недобрый огонек неизвестных мыслей.
— Откуда едешь, Лада? — спросил лысый.
— Из Питера.
Девчонка уперлась в боковую стену поезда, чтобы развернуться к парню всем корпусом.
— Что ж, я дурак, спрашиваю, — воскликнул тот, щелкнув себя легонько по лбу. — Поезд же Питер-Москва, можно было и догадаться.
Лада хихикнула. Татьяна хмыкнула. Степа продолжал разглядывать обеих девушек по очереди.
— Москву покорять? — спросил Владимир.
— Мне не надо ее покорять. Я там живу. Уже лет семь как, — усмехнулась в ответ девушка. — А вы откуда?
Любопытными круглыми глазами она обегала обоих парней за считанные секунды по кругу.
— Я Владимир из Владимира, — заявил лысый, вытянув руку вперед, как Ленин, будто провозглашал свой великий, кровью и потом заслуженный, титул.
— Это что, Владимир был? Такой маленький? — изумилась Лада. — Я думала, он крупный и в другом месте находится.
Парни рассмеялись. Татьяна улыбнулась.
— Нет, глупышка.
Лысый убрал за ухо распущенные волосы Лады, отчего девчонка поджала плечо к голове и густо зарумянилась.
— Это была какая-то захолустная жопа мира, откуда он родом, — говоря это, Владимир перевел ухмыляющийся взгляд на друга. — А я к нему в гости приезжал. Теперь мы едем к нашему третьему другу в Москву.
Дальше Татьяна слушала без интереса, хотя деваться было некуда. Стоило отдать Владимиру должное — он умел развлечь беседой, хоть и примитивной, в которой Лада участвовала с завороженным любопытством. Татьяна заметила искорки в ее глазах. На секунду даже показалось, что девчонка пошла в мать, но она отвергла эту мысль, решив, что той просто не хватает опыта. Она и сама не была умудрена жизнью, но эти парни заставляли напрягаться. Девушка никак не могла удобно сесть, постоянно чувствовала сжатие изнутри и желание забиться в дальний темный угол, подальше от них, но вместо этого приходилось односложно отвечать на изредка задаваемые вопросы.
Говорил, в основном, лысый. Шатен только посмеивался или вставлял незначительные комментарии. Владимир отвешивал всяческие комплименты Ладе, отчего та все более внимательно слушала и с большим любопытством смотрела. Татьяна подметила у него неплохое чувство юмора, хоть оно и выражалось в исключительно низких шутках.
Парень расспрашивал Ладу обо всем. Она ему обо всем с удовольствием рассказывала. Много времени обсуждали ее мать. Та жаловалась, Владимир понимающе кивал, а потом вставлял псевдо мудрые комментарии, но Ладе они нравились, потому что полностью поддерживали ее в этой ситуации.
О себе Владимир рассказал только то, что бросил престижную работу ведущим экономистом в крупной производственной компании, и отправился в путешествие автостопом, в котором находится уже два месяца. Одет он был прилично, относительно чисто и со вкусом, но будто долго ходил в одном и том же. Из вещей вез только худенький рюкзак, что сочеталось с его философией минимализма. Парень больше рассказывал о своих приключениях и людях, которых встречал по пути, все сильнее вовлекая в разговор обеих девушек. Татьяне нравилось узнавать о новых местах, а Ладе — сам Владимир. Под конец пути она смотрела на него с восторгом.
За болтовней время пролетело быстро. Поезд прибыл четко по расписанию в 21:58. На улице стояла темень, но по каплям на окнах и дверях можно
