На правом берегу и впрямь камни были темные, а значит и влажные до самого края вверх. Надежда о правильной догадке прокатилась по моему сознанию. Я вскочил на ноги, в несколько прыжков обежал берег и очутился у влажных камней. Присел на корточки, присмотрелся. Между камнями с уступчика на уступчик двигалась маленькая армада из капелек воды, именно не текла, а двигалась, потому что капли шли как солдаты в строю одна за другой на расстоянии пары сантиметров с одинаковыми интервалом и скоростью по наклонному краю породы, а когда тот заканчивался, повисали на краю на долю секунды и срывались на следующий, на время исчезая из виду, но вскоре появлялись, собравшись снова в единое целое ниже на краю следующего камня, поблескивая радостным отражением солнечного света.
Я лёг на живот, подставил дрожащую от волнения ладонь под срывающиеся капельки, подождал с полминуты и, когда вода стала переливаться через край, осторожно поднес ладонь ко рту и попробовал языком жидкость…
Наверное, глупым показался морским обитателям, волею судьбы оказавшимся возле этого острова, окруженного миллиардами литров воды, радостный крик человека: «УРА!!! ВОДА!!!»
Вода была пресной!
Такой радости я уже не испытывал много лет, даже когда купил свою первую машину.
Казалось, не было ничего вкуснее этого маленького глотка. Как мало мне надо для счастья! Решение было принято мгновенно, и я уже мчался сквозь заросли кустарника, сбивая с их ветвей неизвестные мне пока еще плоды, словно медведь, напуганный охотником. Я даже не удосужился притормозить у обрыва и культурно спуститься по «лестнице», а прыгнул с разгону на желтый песок, упав и перекатившись через голову, чтобы не терять скорости, помчался дальше к своим пожиткам. Мне не терпелось скорее перебраться в этот райский уголок. Солнце клонилось к закату, и бегущий по песчаной косе человек отбрасывал длинные причудливые тени. Молодая морская черепаха, чуть не ставшая виновницей столкновения с разумным существом, которое, увлёкшись своим бегом, даже не заметило её, смотрела удивленно вслед удаляющейся фигуре.
Добрался я до своего плота вконец изнеможённый. Радостный адреналин выжал из меня все соки, да к тому же вспомнилось, что последние два с половиной месяца вел не очень-то подвижный образ жизни, находясь на небольшом плоту в ограниченном пространстве посреди необъятного океана.
Вовсю шел прилив, он хоть и не достиг своего максимального уровня, но волны изредка уже пытались облизать край плота. Я попытался передвинуть его повыше, дальше от воды, но сил больше не осталось и мои попытки не увенчались успехом, хотя раньше, перед отплытием, мог спокойно тащить по суше, приподнимая немного за веревку край своего ковчега. Ограничился проверкой надежности узлов веревки, связывающей плот и поваленное дерево, и самодельного якоря, выброшенного в песок в противоположную от дерева сторону. Обессиленный, но счастливый, забрался на свое судно, откинул полог тента, второй кусок тента натянул перед входом вертикально между четырех стоек, образовав защиту от ветра в виде буквы п для очага. Быстро развел костер в импровизированной печурке из консервных банок, поставил закипать воду на чай и лапшу, а сам тем временем скинул с себя мокрую от пота одежду, слегка ополоснулся в океане, натянул привычные шорты и майку, на голову одел налобный фонарь и принялся готовиться к ужину.
Стемнело удивительно быстро. Погода портилась, ветер подул сильнее обычного. Когда я заканчивал пить чай, волны уже хорошо прикладывались к бортам плота и брызги долетали до моего лица даже через ветровую защиту. Пришлось снять тент, что бы уменьшить парусность, я его всегда на ночь снимал на всякий случай, а перед разведением огня и готовкой натягивал снова. Эта операция у меня дошла до автоматизма и не отнимала много времени. Весь ценный груз находился в берлоге, так я ласково называл свою палатку, которая защищала и от ветра, и от дождя, и еще собирала воду в ненастные дни. Снаружи оставалась одна столитровая бочка с водой и три с менее ценными вещами, но они, если так можно сказать, были вмурованы в палубу и так надежно обмотаны веревками, что за них я никогда не волновался. Зачехлив двойной тент входа изнутри, я забрался на свой лежак, выключил фонарь и мгновенно уснул.
Ночью начался шторм. Плот швыряло из стороны в сторону, а я ничего не мог поделать, даже высунуться из своего убежища, боясь, что меня смоет волной в неизвестность.
Теперь мне не хотелось терять этот клочок суши и оставалось только молиться, чтобы не оторвало веревку от дерева, и плот выдержал натиск стихии.
Уснуть не представлялось возможным, тент надо мной трепетал с такой силой, что казалось, плот не лежит на берегу океана, а летит, переворачиваясь в воздухе, сброшенный с самолета с большой высоты и вот-вот врежется в землю. Несколько раз меня скидывало с лежака на мокрый пол, пришлось держаться за несущие балки руками, чтобы не покалечиться, упираясь ногами. Где-то к середине ночи шторм резко утих. Всё-таки я приобрел несколько ссадин на голове и руках, но они были незначительные, рад был, что вообще еще жив. Выглянул наружу, посветил фонарем вокруг, и, убедившись, что я на том же месте, где был вчера вечером, лег спать, ибо силы вообще покидали измученное тело.
Проснулся на удивление рано, почувствовав, что тент начал нагреваться с первыми лучами солнца. Вылез наружу, осмотрел плот.
На нем сломало две ветровые балки, оторвало якорь, вырвало с правого бока три доски и из образовавшейся дыры вымыло пару мешков с пустыми бутылками и унесло в неизвестном направлении. Но он выдержал, мой корабль-спаситель. Я гордился творением своих рук.
На косе тоже были заметны изменения. Появились новые предметы. В сотне метров от меня, дальше от острова, маячила полузатопленная металлическая бочка. Стандартная бочка из-под машинного масла или топлива синего цвета. Дальше в том же направлении еще что-то крупное прямоугольной формы лежало на берегу, но я не желал пока заниматься изучением мусорных подарков. Задача номер один: доставить весь свой скарб поближе к лестнице, ведущей вглубь острова.
Рассматривал два варианта переброски своего добра: один – это переноска на своих двоих с полной разборкой плота на месте; второй – это рискнуть отбуксировать плот по воде к самому острову. Первый вариант более трудоемкий и долгий. Второй быстрый, но рискованный. Учитывая моё побитое, плачевное состояние здоровья, (всё тело ныло, мышцы болели, и ощущалась общая слабость) решил рискнуть и перебраться по воде.
Ветер был еле заметным и дул сейчас вовнутрь изгиба косы. Нужно торопиться, пока не поменялось ничего. Я с большим трудом столкнул плот в воду, а веревку, которой он был привязан к дереву, перекинул через плечо и потащил, как бурлак по Волге, свою баржу. Ветер отгонял плот от мелкого берега, а вперед он двигался с помощью одной человеческой силы. Не быстро, но довольно легко мы продвигались к конечному пункту назначения. Через час я уже вытаскивал плот на берег.
Первым делом разобрал лежак, сняв тент и смотав его в рулон. Под фанерой в два ряда стояло восемь пластиковых бочек с узким горлом, напичканных самым ценным скарбом: мелочи, так необходимые отшельнику. Развязав их, перенес к подножию импровизированной лестницы. Затем освободил бочки с водой и с инструментами, они были тяжелей, и их пришлось перекатывать, но затащить в лес по лестнице я их не смог бы. Не страшно: перетащу содержимое поштучно, а бочки пойдут под сбор воды. Разобрал плот по частям. Доски в одну сторону, мешки в другую, балки и брус в третью.
Через некоторое время готовил себе на костре обед, недалеко от вершины лестницы, под тенью кокосовых пальм, разглядывая свое добро, разложенное на песке внизу.
Когда до захода солнца оставалось не более часа, все мои пожитки были подняты наверх и аккуратно сложены под пальмами. Я по образу обстановки на плоту воссоздал спальное место и зону очага. Поставил бочки в два ряда, сверху фанера и лежак готов. Над этим сооружением натянул тент, поддерживаемый жердями и поставил второй тент в виде той же буквы п, защитив кострище не столько от ветра, сколько ради светомаскировки. Получилась смена обстановки с сохранением привычного уюта. На этом моя спешка и суета закончилась, так я решил для себя.
Теперь – спокойный ритм жизни в своё удовольствие.
Я сидел на берегу и любовался закатом, а рядом потрескивал костер, отбрасывая искры в вечернее тёплое небо. Спал прекрасно, ничто не побеспокоило мой сон за ночь. Утром почему-то вспомнилась металлическая бочка, оставшаяся плавать недалеко от моего места причаливания. Ведь она была наполнена чем-то, если её притопило. Конечно, может там вода, но если она закрыта плотно крышкой, то есть вероятность наличия горючей жидкости, например соляра или бензин мне бы пригодились в хозяйстве. Я вышел на берег и вгляделся вдаль. Бочка была видна, но немного переместилась дальше и если не выкатить на берег, завтра её может унести течением или ветром за край косы. Через двадцать минут я уже пытался отвинтить крышку бочки. Руками этого сделать не получалось и теперь я махал молотком и зубилом, понемногу откручивая её по резьбе с каждым ударом. Но вот она поддалась и дальше пошла от руки. Почувствовался знакомый запах бензина. Удачно. В бочке было примерно литров восемьдесят навскидку. Катить по берегу её было тяжело. Нашел в песке обрывок веревки, обмотал вокруг бочки и уже привычным способом побурлачил по воде.
