При выключенном фонаре вода подземного озерца светилась приятным голубоватым светом и притягивала взгляд. Фонарь, ласты и нож оставил здесь на уступе у края поверхности воды, а сам нырнул в светящуюся воду и через полминуты сидел на своем помосте, облокотившись спиной о пластиковую бочку, в которую монотонно капала пресная вода.
Дым из коптилки почти не шел, солнце припекало изрядно, а там, в пещерах прохладно, тихо, и даже как-то уютно. Так не хотелось возвращаться к повседневным заботам, когда тебя ждут новые открытия и исследования.
Захотелось есть. Да, я же еще не завтракал. Огород не поливал и мусор по берегу не собирал. Вспомнились сразу все повседневные заботы, которые раньше приносили мне удовлетворение и радость, а сейчас немного тяготили и мой мозг искал отговорку, что бы откреститься от рутинных дел.
Но здравый смысл всё же победил.
Если с завтраком и вообще с едой можно повременить, то с растительностью на моём огороде лучше не шутить. Стоит один раз не полить посевы в такую жару и можно быстро лишиться половины всего урожая. И потом, прекрасное время для исследований будет в полуденную жару, вместо валяний в гамаке и ничего не деланья.
Решено. Я растопил заново коптилку, затем поставил воду на огонь у хижины, пополнил солеварку до краев, взял вёдра и пошел на полив «плантаций» укропа, петрушки, картофеля и других овощей и фруктов. Картофель, как ни странно, чувствовал себя прекрасно в мусорном контейнере. Два выживших клубня разрослись так, что я уже подумывал пересаживать их в землю, чтобы они не мешали своей ботвой друг другу. После полива, взяв мешок, побрел по берегу косы, исполнять клятвенное обещание океану. Он тоже приготовил сюрприз мне сегодня. И не один.
Сразу напротив входа, метрах в ста, виднелся в воде какой-то большой, тяжелый куб, желтоватого цвета. Только подойдя вплотную, разглядел его. Это была пачка обрезной толстой доски, пять сантиметров толщиной. В длину метров шесть. По количеству, наверное, около сотни досок. Весила стопка прилично, изрядно пропитавшись водой. Еще неделю болтаний по волнам и она, не доплыв до берега, пошла бы ко дну. Перевязана пачка была в трех местах толстой, с мизинец толщиной проволокой, очень аккуратно и крепко, да и еще под воздействием воды доска разбухла так, что проволока впилась в дерево, как в масло и была натянута, как струна. Строительный материал хороший, но почему именно сегодня? Про себя выругался, а вслух выкрикнул кучу благодарностей в сторону океана. Вот так всегда в жизни бывает – тянуться минуты, часы, дни, и ничего не происходит, а потом – бах!!! Куча событий врываются в размеренный распорядок ураганом, руша все планы, насыщая жизнь движением, суетой, проблемами и радостями. Причем события эти не связаны друг с другом по типу причинно-следственной связи. Абсолютно разрозненные события, но почему-то свершающиеся в один миг, момент времени.
Привязав куском веревки пачку досок к петле толстого каната, выглядывающего из песка и намертво вросшего в него, пошел дальше, решив по возвращении с обхода заняться переноской. Но на этом подарки еще не закончились, понял я, окинув взглядом изгиб косы и увидев еще что-то желтовато-синее, маячившее в километре от меня.
Если бы я мечтал о спасении со своего необитаемого острова, радости от такой находки не было бы конца, я на коленях благодарил бы Бога за такой подарок. Но я не собирался покидать свой рай, поэтому спокойно отнесся к выброшенному на берег предмету.
Это был прогулочный катамаран.
На похожих в детстве мы часто катались в парке по пруду, разгоняя в стороны уток.
Педальный привод и четыре сидения, прикрепленные поверх двух пластиковых длинных поплавков из пластмассы. Смотрелся он вполне прилично и был на плаву, только кренился немного на один бок. По-видимому, в один из поплавков попала вода. По бокам на бело-синем корпусе красовались цифры 33. Больше никаких обозначений.
На нем, конечно, по океану не поплаваешь, но вот рыбачить на озере, так, для смеху, будет интересно, а если и педальный привод работает, вообще будет красота. Собственный водный аттракцион, да еще и бесплатный.
Затащив катамаран повыше, подальше от волн и немного понаблюдав, как из небольшой трещинки в поплавке выливается вода, побрел дальше.
Третий подарок ждал меня на самом конце косы. Лучше б он проплыл сразу дальше, взяв правее всего метров на пятьдесят.
Это был буй. Радиобуй. Небольшой вытянутый корпус с предательски ярко мигающей лампочкой на самой верхней точке. Еще толком не изучив саму находку, я принялся оглядывать горизонт, боясь увидеть там хоть какую-нибудь точку. Но, слава Богу, горизонт был чист. Да не нужно мне спасение, спасибо большое!
Подробно изучив инструкцию, выведенную на корпусе устройства, так ничего и не поняв в заморских иероглифах, перетащил прибор на другой берег косы, зашел в воду по пояс и отпустил его восвояси. Гостей только мне и не хватало в виде спасательного корабля или вертолета. Буй постепенно и как-то неохотно отдалялся от берега, тоскливо помигивая своим маячком, словно не хотел бросать только что приобретенного друга.
– Плыви, плыви, – сказал я ему. – Кому-то ты будешь нужнее. Прощай!
Провожая взглядом удаляющийся радиобуй, я тревожно рассуждал о вероятности моего обнаружения из-за этой встречи. Сколько времени он сигналил с острова? Думаю, что не больше одной ночи. Ведь вечером осматривал остров со своей излюбленной возвышенности, пил чай и любовался закатом и, лишь когда совсем стемнело, вернулся в хижину. Мигание в темноте заметил бы обязательно, даже боковым зрением. Значит, он причалил после моего ухода, то есть, ночью или утром. Это неплохо. Значит, наблюдающие за ним люди, могли и вовсе не заметить остановки движения. Ну, пусть будет именно так. Я еще раз оглядел горизонт, потом буй, превратившийся в маленькую, чуть различимую черную точку, развернулся и побрел обратно, к своим, более нужным находкам, к своим интересным делам, к своей второй, наполненной новым смыслом, жизни, в которой мне не нужны были посторонние люди извне, даже с самыми благими помыслами и намерениями.
Только дотащив катамаран до своего склада полезных вещей, я вспомнил, что так и не позавтракал. Вода наверняка выкипела из чайника.
Наскоро перекусив, подготовился к изучению пещеры. Сложил вещи в непромокаемый брезентовый мешок. Берцы, армейские штаны, ветровку, два налобных фонаря и один карманный типа полицейского. Постарался выпустить максимально воздух из упакованного мешка, сев на него всем весом и завязал клапан.
Привязал один конец веревки к карабину на мешке, а второй оставил в руке. Бросил мешок в воду, а сам нырнул в открытый зев пещеры.
Выбрался из воды, сел на краю, нащупал фонарь, оставленный накануне, включил. Внутри было всё так же тихо и прохладно. Плавными движениями рук смотал веревку, и мешок с вещами послушно перебрался вслед за мной в подземелье. Переодевшись в своё походное обмундирование, двинулся на изучение внутренних ходов и пустот. Правее зала, из которого я начинал обследование, находился, чуть выше метра на полтора второй зал. Он был примерно такого же размера, как и первый, но с более низким потолком. То есть потолок у них был как бы один, а пол на разных уровнях. Оба имели неправильную округлую форму и в диаметре: от десяти до пятнадцати метров. Свет проникал через небольшое отверстие в своде. Прямых солнечных лучей видно не было, как и голубого прозрачного неба. Нужно будет в следующий раз захватить длинную палку или ветку, вставить в щель и снаружи попробовать определить место.
Два тоннеля обнаружились в дальней стене пещеры, которая смотрела в основание бывшего вулкана, один, что левее, вел на подъем и был широк в поперечнике. Я не мог дотянуться руками до противоположных стен одновременно, и такая ширина сохранялась столько, сколько мог выхватить картинку мой фонарь. Второй был ниже и уже, и находился правее метра на три и уходил в толщу породы почти под прямым углом относительно первого. Я даже смог представить себе, как тысячи лет назад раскаленная лава, вырываясь из недр земли, течет могучим широким потоком, перетекая через край кратера. Часть раскаленного ручья несется по склону, сметая на пути все преграды, деревья, камни, превращая всё в жидкое, расплавленное состояние, как и она сама, и, в конце концов, срывается в океан, поднимая тонны пара на многие километры ввысь. В то же время еще одна часть потока находит пустоты в земле и, повинуясь силам гравитации, стремится вниз, в недра, выискивая легко расплавляемые породы и превращая их в себя, проделывает замысловатые ходы, прокладывая себе путь в неизвестность.
На том месте, где стою сейчас я, лава разделилась на два потока, один налево к подземному озеру, создавая кучу пара и огня, второй направо, в более малый проход, пытаясь захватить своими горячими алыми щупальцами как можно больше пространства, словно живое существо. Ладно. Если как получаются тоннели при движении раскаленной массы вулканических пород, я представлял отлично, то про эти огромные залы картинка у меня не шла. Скорее всего лава накапливалась не находя выхода, останавливалась в своем безумном движении на некоторое время, выплавляя всё вокруг себя, а потом прорывалась и неслась дальше, оставив после себя пустоту.
