— Если она уйдет, это будет для вас ужасным ударом.
— С чего бы ей уходить? Раза два или три ее пытались переманить, но она решительно отказывалась. Она знает, где ей лучше.
— Не сегодня-завтра она выйдет замуж.
— Не думаю, что она способна на это.
— Она интересная женщина.
— Да, у нее вполне приятная внешность.
— Да что вы говорите? Она очень красива. Будь она из другого общества, она была бы знаменитой красавицей и все газеты пестрели бы ее портретами.
В эту минуту Причард принесла кофе. Ричард Харенгер взглянул на нее. За четыре года, видя, как она снует туда-сюда — подумать только, как летит время, — он совсем забыл, какая она. Пожалуй, она почти не изменилась с тех пор, как он увидел ее впервые. Не пополнела, у нее по-прежнему яркий румянец, а правильные черты лица сохранили то же глубокомысленное, сосредоточенное и вместе с тем бесстрастное выражение. И черное форменное платье ей очень к лицу. Она снова вышла.
— Она чистый бриллиант, тут и спорить не о чем.
— Знаю, — ответил Харенгер. — Она само совершенство. Без нее я бы пропал. И все-таки, как ни странно, я не очень люблю ее.
— Почему?
— Она немного раздражает меня. Понимаете, она не умеет разговаривать. Я не раз пытался с ней побеседовать. Она отвечает, когда я спрашиваю, но не больше. За четыре года она ни разу ничего не сказала сама. Я ровным счетом ничего о ней не знаю. Не знаю, нравлюсь ли я ей или она абсолютно безразлична ко мне. Она автомат. Я уважаю ее, ценю, доверяю ей. У нее все достоинства, какие только можно представить, и меня часто удивляет, что я абсолютно к ней равнодушен. Наверное, потому, что она полностью лишена обаяния.
На том разговор и кончился.
Через несколько дней после этого Ричард Харенгер ужинал один в клубе, потому что в тот день никуда не был зван, а у Причард был свободный вечер. Подошел мальчик-слуга и сказал, что звонили из дома — просили передать, что он ушел без ключей, и спрашивают, привезти их на такси или нет. Харенгер сунул руку в карман. Так и есть. Редкий случай, чтобы он забыл положить ключи, когда переодевался к обеду. Он собирался поиграть в бридж, но народу было мало и интересной игры не предвиделось. Он решил, что неплохо бы воспользоваться случаем и пойти посмотреть картину, о которой так много говорят, и велел передать, что через полчаса сам зайдет за ключами.
Он позвонил. Дверь открыла Причард с ключами в руках.
— Что вы здесь делаете, Причард? Сегодня же ваш свободный вечер.
— Да, сэр, но мне не хотелось выходить, и я сказала миссис Джедди, что она может уйти вместо меня.
— Надо выходить, когда есть возможность, — произнес он с присущей ему заботливостью. — Нехорошо сидеть все время взаперти.
— Я выхожу иногда, если нужно что принести или купить, но вечером я уж, наверное, целый месяц никуда не ходила.
— Да почему же?
— Не так уж интересно гулять одной, а сейчас у меня нет никого, с кем бы мне хотелось пойти.
— Время от времени нужно немного развлечься. Вам бы это совсем не повредило.
— Я как-то уже отвыкла от этого.
— Послушайте, я как раз иду в кино. Хотите пойти со мной?
Сказал он это просто по доброте, повинуясь мгновенному побуждению, и тут же пожалел о своих словах.
— Да, сэр, с удовольствием, — ответила Причард.
— Собирайтесь и наденьте шляпу.
— Сейчас, минутку.
Она исчезла, а он пошел в гостиную и закурил сигарету. Его немного забавляло то, что он сделал, пожалуй, ему это даже нравилось; приятно сделать кого-нибудь счастливым, когда это тебе почти ничего не стоит. Очень характерно для Причард, что она не выказала ни удивления, ни колебания. Она заставила его прождать пять минут, а когда вошла, он заметил, что она переоделась. На ней было синее платье, вероятно, из искусственного шелка, маленькая черная шляпка с синей заколкой и чернобурая лиса на шее. Он с облегчением отметил: она не выглядит ни убого, ни кричаще.
Если б их увидели, никому бы в голову не пришло, что это один из крупных чиновников министерства внутренних дел и его горничная.
— Простите, что заставила вас ждать, сэр.
— Пустяки, — любезно ответил он.
Он открыл парадную дверь и пропустил ее вперед. Он вспомнил анекдот о Людовике XIV и его придворном и отметил тот факт, что она, не раздумывая, прошла раньше его. Кинотеатр был близко, и они шли пешком. Он распространялся о погоде, состоянии дорог и Адольфе Гитлере. Она вставляла уместные реплики. Они попали как раз к началу мультфильма с Микки Маусом, и это привело их в хорошее настроение. За четыре года Ричард Харенгер, пожалуй, ни разу не видел, чтобы она улыбнулась; теперь же она, к огромному его удивлению, беспрерывно хохотала. Это доставило ему удовольствие. Потом начался фильм. Фильм был хороший, и они сидели, затаив дыхание. Достав портсигар, он машинально предложил Причард сигарету.
— Спасибо, сэр, — сказала она, взяв одну.
Он поднес ей спичку. Ее глаза были прикованы к экрану, и она едва ли отметила этот жест. Когда картина закончилась, они вместе с толпой вышли на улицу и пошли по направлению к дому. Был прекрасный звездный вечер.
— Вам понравилось? — спросил он.
— Еще как, сэр. Настоящее наслаждение.
У него возникла новая идея.
— Кстати, вы сегодня ужинали?
— Нет, сэр, некогда было.
— Так вы, должно быть, умираете с голоду?
— Когда придем, съем бутерброд с сыром, а потом сделаю себе чашку какао.
— Звучит довольно уныло.
В воздухе витало ощущение веселья, а прохожие, казалось, были в приподнятом настроении. «Ну что ж, назвался груздем — полезай в кузов», — подумал он и сказал:
— Послушайте, не хотите со мной где-нибудь поужинать?
— Если вам угодно, сэр.
— Идемте.
Он остановил такси. Он чувствовал себя очень щедрым, и нельзя сказать, что это ему не нравилось. Он назвал шоферу ресторан на Оксфорд-стрит: там весело и наверняка не встретишь знакомых, играет оркестр и танцуют. Причард должно понравиться. Когда они сели за столик, подошел официант.
— У них здесь неплохие дежурные ужины, — сказал он, решив, что это ей подойдет. — Мы такой и закажем. А что вы будете пить? Может, немного белого?
— Чего мне по-настоящему хочется, так это имбирного пива.
Себе Ричард Харенгер заказал виски с содовой. Она ела с завидным аппетитом, и хоть Харенгер не был голоден, он тоже стал есть, чтобы не смущать ее. Говорили они о фильме, благо это была самая подходящая тема. Его друзья были правы. Причард совсем недурна собой, и даже если кто и увидит их вместе, Харенгер, пожалуй, не будет против. Он изрядно позабавит друзей, когда расскажет им, как водил несравненную Причард в кино и как потом они вместе ужинали. С легкой улыбкой Причард следила за танцующими.
— Вы любите танцевать? — спросил он.
— Я очень увлекалась танцами, когда была девушкой. После замужества я, можно сказать, и не танцевала. Муж был немного ниже меня, а мне кажется, что красиво только тогда, когда мужчина выше. А скоро уж стану старой для танцев.
Ричард был безусловно выше своей горничной. Они будут смотреться совсем неплохо. Он любил танцевать и танцевал хорошо, но колебался, приглашать ли ее. Он не хотел ставить Причард в неловкое положение. Лучше не заходить слишком далеко. А впрочем, какая разница? У нее такая однообразная жизнь. Она человек разумный и если сочтет, что это неудобно, найдет благовидный предлог отказаться.
— Не хотите немного потанцевать, Причард? — спросил он, когда оркестр заиграл снова.
— Я совсем разучилась, сэр.
— Какое это имеет значение?
— Ну, если хотите, сэр, — невозмутимо сказала она, вставая. Она нисколько не робела, только боялась, что будет плохо слушаться его. Они прошли на площадку. Ричард обнаружил, что она очень хорошо танцует.
— Да вы же прекрасно танцуете, Причард!
— Это вспоминается.
Хоть она и была крупной женщиной, но двигалась легко и обладала природным чувством ритма. С ней было очень приятно танцевать. Он посмотрел в зеркала на стене и не мог не подумать, что они выглядят отличной парой. Глаза их встретились в зеркале; интересно, подумала ли она то же самое. Потом они еще танцевали, а позже Ричард Харенгер сказал, что пора идти домой. Он заплатил по счету, и они вышли. Он обратил внимание, что она пробирается сквозь толпу без тени неловкости. Они сели в такси и через десять минут были дома.
— Я поднимусь по черной лестнице, сэр.
— Абсолютно незачем. Поднимемся на лифте.
Он взял ее под руку и холодно посмотрел на привратника, давая ему понять, что нет ничего странного в том, что он немного поздновато возвращается в компании со своей горничной. Он открыл дверь ключом и впустил ее.
— Ну, что же, спокойной ночи, сэр. Большое спасибо. Для меня это был настоящий праздник.
— И вам спасибо, Причард. Мне было бы очень скучно сидеть одному весь вечер. Надеюсь, вам понравилась наша вылазка.
