Пока Лена громыхала посудой на кухне, а делала это она сознательно громко, выражая протест сложившейся ситуации, Дарья собиралась с мыслями.
Она находилась в доме, где её любят и никогда не обидят, где не нагрубят и не скажут: «Пошла отсюда». Сейчас вернётся родной человечек, который сделает всё, что бы ей помочь. Но было нечто, что мешало. В чем дело? Почему она по-прежнему чувствует себя одинокой, по-прежнему сомневается?
Даша устало прикрыла глаза и снова повторила, что всё будет хорошо. Синяки и ссадины, нанесенные Димой, уже не так сильно болели.
Никто подобного не ожидал. Муж точно обезумел. Какой дьявол в него вселился? Или она просто долгие годы не замечала этого дьявола, живущего рядом? Хотя стоило только вспомнить, каков он иногда бывал во время секса….
Лена вернулась с бокалом дымящегося напитка.
— Держи, только не обожгись, знаю я тебя, сейчас пищать будешь, что горячий. А я себе, пожалуй, ещё мартини налью.
Вся поза Лены говорила, что она ждет, что давно пора приступить к рассказу. Только Даша не решалась. Она снова ни на что не решалась. Да когда же это кончится? Когда она почувствует свободу?
— Дима не хочет ребенка, — наконец очень медленно произнесла Дарья.
— Ну, это, милая, я и без тебя догадалась. По-моему, если мне не изменяет девичья память он никогда и не горел желанием завести потомство, и ты, позволь напомнить, раз уж пошла такая пьянка, с ним не особо спорила.
— Да, но…. Господи, Ленка, я не ожидала…не ожидала, что он так разозлится, в него точно бес вселился…. Я испугалась, я по-настоящему испугалась.
— Ха, я удивлена, что ты только сейчас испугалась, а не в тот момент, когда под звуки марша Мендельсона говорила «да». Дашуль, извини, я, кажется, глупость сморозила. Извини ещё раз.
— Ничего….
Для Даши не было секретом, что Лена не любила Диму. Не любила даже слабо сказано. Когда она познакомилась с Димой, и между ними возник роман, Лена отнеслась к происходящему с радостью, ей понравился новый ухажер подруги. Правда, симпатия длилась не долго. Недели через полторы она категорично сказала:
— Влюблена ты в Димочку, как кошка. Вижу и злюсь оттого, что ничего не могу поделать. Мутный он у тебя. И в глаза никогда не смотрит. И очки тут ни при чем. Взгляд мне его не нравится. Подруга, смотри сама….
Подруга смотрела, а через три месяца в загсе произносила то роковое «да», которое упомянула Лена.
— Я намеренно ничего не рассказывала о своих подозрениях, думала, надеялась, что Дима… что Димка всё же воспримет новость о моей беременности, если и не с радостью, то, по крайней мере, разрешит оставить ребенка, ничего не скажет против, — к горлу подкатил очередной спазм, и девушка замолчала, не смогла продолжить.
— А он, посмею предположить, заявил своим убийственно спокойным тоном, что завтра ты отправишься к врачу и сделаешь аборт? Так?
— Так.
— Вот!… Ладно, хорошо, я его оскорблять больше не буду, он знает, что я о нем не высокого мнения. Но ты-то что раньше не пришла ко мне и ничего не рассказала? Почему я узнаю последней, что моя подруга беременна?
— Лена, я хочу этого ребенка, — твердо сказала Даша и сложила руки на животе, в жесте, свойственном всем женщинам мира. — Мне двадцать семь лет, и единственное, что у меня теперь есть, это он, маленький комочек, маленькая жизнь, зарождающаяся внутри меня. Ты не представляешь, что я почувствовала, когда поняла, что могу быть беременной. Для меня весь мир перевернулся. Наши неурядицы, скандалы, непонимания с Димой отошли на второй план. Осталось только одно — ребенок. И я хочу его родить. Понимаешь, хочу?!
Ленка в задумчивости вытянула губы, потом мдакнула.
— Наверное, понимаю, — медленно произнесла она и откинулась в кресле. — Ну-ка, объясни мне про своего муженька. Чего это ты разъезжаешь в синяках в три часа ночи по городу, а муж шлет тебе в след угрозы?
— Мы поругались, — не вдаваясь в подробности, сказала Дарья.
Она снова убегала от настоящего. И самое ужасное заключалось в том, что она это прекрасно понимала. Ну, что тут поделаешь! Не хотела она признавать жестокую реальность! Не хотела признавать, что ошиблась! Ошиблась во всем! Это трудно, это больно! Не могла же она рассказывать о тех мерзостях, о тех угрозах, которые наговорил ей Димка. И ладно бы, если он говорил их в состоянии ярости, гнева, аффекта, нет, он говорил ясным голосом, отчетливо осознавая каждое слово.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Мне не нужен этот ребенок. Избавься от него. Или я избавлюсь сам».
Именно после этих слов Даша выбежала из квартиры, и поняла, что не вернется к нему. Ни за что.
И именно тогда в её душе поселился страх.
— Лена, я боюсь. Боюсь и за себя и за жизнь малыша, — не удержавшись, призналась она.
— Кого? Димку?
Она кивнула.
— Значит, он угрожал. Знаешь, может, я сейчас скажу ужасную вещь, но я не удивлена. Как же, ты ведь что-то сделала не так, вышла из подчинения, ваша семейная жизнь пошла не по намеченному плану! И посмотри, во что это вылилось!
Подруга разозлилась, её голос дрожал от волнения.
— Лена, Леночка, он слов на ветер не бросает….
— Да знаю я! Но, послушай, он же у тебя постоянно врет! Лгать всем и всегда — его жизненное кредо! Я не понимаю, как он вообще продолжает работать в бизнесе, и ведь растет, поднимается, вот, что самое поразительное! Но при этом постоянно врет! Тебе, мне, всем!
— На этот раз он не врал.
— Я…, - Лена, видимо, собралась продолжить тираду, но остановилась на полуслове, оборвала сама себя. Обвела взглядом комнату, нашла сигареты и собиралась закурить, когда в раздражении бросила пачку на журнальный столик: — Слушай, Изорская, ведь теперь при тебе нельзя курить! Безобразие!
— Получается, что так, — тихо произнесла Даша.
Лена прищурила глаза:
— Тебе надо уехать, — решительно подвела она итог.
Даша скептически скривила губы.
— Лена, куда? Ты понимаешь, что говоришь? У Димы связи, он найдет меня везде.
— Чушь, собачья чушь. У меня есть идея. Понимаешь у меня новый ухажер, о, Дашка, какой мужчина, пальчики оближешь, но о нем чуточку позже, так вот, у него есть знакомый, а у этого знакомого в свою очередь есть домик где-то на юге, который он как бы собирается продавать за ненадобностью. Тоже, видимо, птица высокого полета, а домик, так, от родственника достался в наследство что ли…. Одним словом, мой ухажер предлагал нам туда съездить на выходные, отдохнуть, но я думаю, сейчас тебе этот домик нужнее! Минуточку, я мигом! Не успеешь и глазом моргнуть, как я всё выясню!
Ленка вскочила и понеслась к телефону.
— Лена, так ночь же… поздно…, - скорее для себя, чем для подруги выкрикнула Дашка.
Но та и не подумала вернуться.
Оставшись одна, Даша сделала небольшой глоток кофе и поморщилась. Нет, не привыкла она к сладкому кофе и зачем только попросила, что нашло? Но ей стало легче. Пусть она полностью и не выплеснула наболевшего, пусть и не рассказала Лене того ужаса, что поселился в её душе, она чувствовала, что теперь не одна.
С ней рядом друг. А значит, всё не так уж и плохо.
Разговаривала Лена не долго, и вскоре с сияющей улыбкой вернулась в комнату.
— Всё, я договорилась, ты едешь отдыхать в некое Абрикосово. В десять у меня будет подробнейшая карта, как туда добраться. Можешь самолетом, можешь своим ходом. Решать тебе.
— Но….
Лена решительно подняла ладонь к верху.
— Никаких «но». Отдохнешь, придешь в себя. Обдумаешь, что дальше делать. И как дальше всё делать. В домике никто не живет, будешь деньки там коротать одна-одинешенька, но ты у нас девушка экстравагантная, одиночества не чураешься.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ленка, я тебя люблю.
— Ещё бы ты меня не любила, — она победно улыбнулась и присела на корточки рядом с креслом Даши. — Слушай, а тебя уже тошнит? Ну, я просто так, спросила, интересно всё же. Вдруг и я надумаю… Мало ли…..
Та улыбнулась.
Глава 2
— Так, это ты берешь, без этого тебе тоже никак не обойтись…. И не надо меня буравить взглядом!
