– Да, если мы с ней не разберемся, может беда случиться.
– Не бойся, – хлопнул его по плечу Савельев. – Проводите его, пусть шофер отвезет, – дал он распоряжение охраннику, и Прищепов, раскланявшись, удалился из жилища Савельева.
Правда, квартира Владимира Владиславовича мало напоминала жилье. Она больше походила на офис: компьютеры, закрытые белые шкафы, аппаратура, упакованная в фирменные картонные коробки, множество газет, сложенных пачками на белых письменных столах.
* * *
Еще через четверть часа, уже в три часа после полуночи, Владимир Владиславович Савельев сидел в вертящемся кресле. Роскошный восточный халат, перстень с брильянтом, белая рубашка, выглядывающая из-под халата, галстук – все это совершенно не вязалось с деловой обстановкой квартиры. Перед Савельевым стояли два человека.
– Значит, так, ребятки. Дело, в общем-то, серьезное. И выполнить его надо безукоризненно. Вот адрес, посмотрите и запомните, – Савельев показал квадратный лист бумаги, на котором чернела крупная надпись, сделанная фломастером. – Запомнили?
Оба мужчины одновременно закивали, как китайские болванчики.
– Это должно быть самоубийство. Никаких следов и никаких улик. Постарайтесь сделать все предельно аккуратно. Нигде и ни на чем не должно остаться отпечатков пальцев. Вы меня поняли? Вам все ясно?
– Да, понятно, босс.
– Если я еще раз услышу это слово, ты сильно пожалеешь! – рявкнул Савельев на широкоплечего мужчину с двухдневной щетиной на широком лице.
Тот немного виновато улыбнулся.
– Владимир Владиславович, прошу прощения.
– Вот так-то будет лучше. Поедете и сделаете все как положено.
– Она выбросится из окна или как?
– А это решайте по обстоятельствам.
– Ясно, – сказал сухощавый мужчина с темными кругами под глазами.
– Если случится прокол, я вам этого не прощу. Вы меня хорошо поняли?
– Да, да, – вновь, как китайские болванчики, закивали мужчины.
– Ступайте и, как закончите, доложите. Позвоните и скажите: все сделано. Здесь не появляйтесь.
* * *
Поднявшись в мастерскую, Тамара Колотова, тяжело вздохнула и плюхнулась на топчан.
– Почему я такая невезучая? – произнесла она вслух и удрученно взглянула на пыльные шары кактусов, стоявших прямо у топчана на низком самодельном столике. – Ну почему те, кто мне нравится, ко мне абсолютно равнодушны? Может, они считают меня проституткой? Но ведь это не так. Я просто натурщица.
А каждый в наше время зарабатывает деньги тем, чем может. Я могу пользоваться своим телом, своей красотой. Правда, какая у меня красота?
Колотова вскочила, нашла пачку сигарет, – распотрошила ее и нервно закурила. Затем откупорила бутылку вина, наполнила вином большой стакан и на одном дыхании выпила почти половину. Затем подошла к зеркалу.
«Неужели я такая? – она рассматривала свое лицо, усталое, чуть пьяное, но в принципе красивое. – Господи, как тяжело!»
Тамара бросила сигарету в пепельницу и принялась стаскивать через голову короткое платье. Затем сняла колготки и уже в одном белье направилась в душ. Она долго стояла с закрытыми глазами под упругими струями теплой воды и почти дремала. Вода смывала макияж, и лицо Тамары становилось все более простым и выразительным.
Затем Колотова выключила воду, закуталась в большую махровую простыню и вернулась в мастерскую.
Спать не хотелось. Вытряхнув на стол содержимое своей сумки, она принялась искать таблетки. Но маленькая коробочка оказалась пустой.
– О Господи, – вновь тяжело и устало вздохнула женщина, – даже таблеток нет. Как же я усну?
Но, просидев в кресле с полчаса, она все-таки задремала, с погасшей сигаретой в руке, закутавшись в простыню, поджав под себя ноги. Тамара не слышала, как к дому подъехал джип, как тихо щелкнула дверца и почти бесшумно из автомобиля выбрались двое мужчин в кожаных куртках.
Пешком они поднялись на последний этаж и остановились у двери мастерской. Посветив маленьким фонариком, они убедились, что это именно та дверь, которая им нужна. Натянули перчатки. Отмычка тихо вошла в замочную скважину, и через несколько секунд, даже не скрипнув, дверь отворилась.
Мужчины проскользнули в темный узкий коридор, загроможденный планшетами, подрамниками, рулонами бумаги и старыми позеленевшими самоварами.
Тот, что был повыше, небритый, прижал указательный палец к губам. Из-под двери пробивался свет. Мужчины тихо открыли дверь и переглянулись.
Тамара Колотова спала в кресле.
– Вперед! – тихо прошептал сухощавый.
Женщина почувствовала, что в мастерской кто-то есть. Она открыла глаза и увидела незнакомого человека, стоявшего прямо перед ней. Колотовой показалось, что все происходит во сне. Она приподняла руку, как бы отгоняя наваждение.
– Доброе утро, – немного сиплым голосом сказал незнакомец в кожанке и криво усмехнулся, показав прокуренные зубы.
– Кто ты? – спросила Тамара, все еще не понимая, сон это или явь.
– Кто-кто… Хрен в кожаном пальто, – продолжая криво и зловеще усмехаться, ответил сухощавый мужчина.
Скрипнули половицы. Тамара вздрогнула. Она увидела второго – высокого, широкоплечего, небритого, с глубоко посаженными маленькими глазками, которые поблескивали под косматыми, сросшимися бровями.
– Что вам надо?! – уже понимая, что это не сон, но не находя в себе силы громко закричать, прошептала Тамара, вжимаясь в кресло.
– Мы твои друзья…
– Дружки, – добавил небритый, заходя Тамаре за Спину.
– Нет, нет, уходите, что вам надо?! Кто вас пустил?!
– Ты же сама нас пригласила, – с куражом в голосе сказал худощавый, разглядывая грудь Тамары под сползшей махровой простыней.
– А ты ничего… С тобой можно было бы, позабавиться.
– Вы воры, да? Но здесь ничего нет, здесь мастерская.
– Нет, мы не воры, – сказал сухощавый.
– А кто вы? Кто?!
– Скоро узнаешь, – визгливо хихикнул широкоплечий за ее спиной.
Тамара обернулась, испуганно запахнула простыню.
– Ладно, ладно, не закрывайся.
– Что вы хотите? Что вам надо? – уже чуть осмелев и несколько громче, чем прежде, воскликнула Тамара.
– Сейчас узнаешь.
Колотова хотела вскочить с кресла, но мужчина поднял руку со сжатым кулаком, обтянутым тонкой кожаной перчаткой с прорезями, как у автогонщика:
– Не дергайся!
Тамара замерла в кресле.
– Ну как жизнь? Самочувствие хорошее? Ты отдохнула?
– Уходите, немедленно уходите! Я позову соседей!
Я буду кричать!
– Только пискни, красотка, – произнес за ее спиной широкоплечий и наклонился к Тамаре, – только издай хоть один звук, и я оторву тебе голову. Ясно?
– Уходите, уходите, – совсем тихо, с мольбой в голосе прошептала Тамара.
– Конечно, уйдем. Не останемся же мы здесь до утра. Немножко развлечемся и уйдем.
– Я закричу! Не прикасайтесь ко мне!
Ужас охватил женщину. Она часто заморгала, лицо стало бледным, словно присыпанным мукой.
– Не бойся, не бойся. Это совсем не больно.
– Что вы от меня хотите?!
Сухощавый кивнул, и короткая кожаная удавка обвилась вокруг шеи Тамары. Колотова судорожно дернулась, но сухощавый схватил ее руки за запястья и прижал к подлокотникам кресла. Еще несколько минут Тамара корчилась, а затем стихла.
Сухощавый поднял голову.
– Вот это стропило. Подойдет.
Они нашли веревку, валявшуюся в дальнем углу, перекинули ее через стропила, ловко завязали узел, сделали петлю. Высокий поднял теплое, податливое тело и сунул голову женщины в петлю.
Сухощавый оттолкнул кресло, оно завалилось набок.
Все выглядело так, как и должно было выглядеть самоубийство…
Тамара висела сантиметрах в сорока от пола, махровая простыня лежала у ее ног.
– А она ничего, красивая, – глядя на грудь и бедра женщины причмокнул небритый. – Я б ее с удовольствием трахнул.
– Ты что, некрофил? – хохотнул сухощавый и внимательно огляделся.
– Уходим.
Оставив включенным свет, они тихо вышли из мастерской.
Высокий у двери приостановился и оглянулся.
– Вес нормально? – спросил сухощавый.
– Вроде бы да.
Они отмычкой же закрыли дверь мастерской и неторопливо спустились вниз. Сели в джип, запустили двигатель, и автомобиль выехал со двора.
* * *
Олег Пескаренко сидел на кухне, была включена настольная лампа, из окна открывался вид на ночной город. Только кое-где, в редких окнах горел свет. Олег писал формулы, одну за другой, исписывал страницу за страницей.
В кухню вошла жена.
– Ты почему не спишь? – нежно обняв мужа за плечи, спросила Инна Пескаренко и поцеловала его в щеку.
– Да тут вот одна проблема, – Олег проделал правой рукой замысловатую манипуляцию в воздухе. – И кажется, я ее разрешил.
Он усадил жену к себе на колени.
– Ну что, дети спят?
