на конфликт. Знаю я таких баб — всё ищут малейший повод придраться хоть к чему-то. И если найдут — то уже с темы не слезут долго.
Пока я красила ресницы, Валентина Гаврильевна успела сходить на этаж ниже и принесла из общего холодильника варенную курицу и яйца. Заварив в стакане чай с помощью маленького кипятильничка, она принялась чистить яйца. Морщась от заполнившей номер вони, я торопливо оделась и выскочила из номера — съезд должен был состояться во второй половине дня, речь я выучила хорошо, так что решила посвятить утро своим личным делам.
А дел у меня было много. Целых три пункта. Но очень важных.
Первый — поговорить с Иваном Аркадьевичем. Мне нужно решить вопрос с Альбертиком и его выкрутасами. Или же как-то прояснить мою ситуацию. Провести остаток рабочих дней в битвах с Альбертиком мне отнюдь не улыбалось. И раз Иван Аркадьевич подписал меня на работу своим замом, а сам свалил в Москву — значит пусть и помогает разрулить всё это.
Второй — найти Василия Попова, неудавшегося мужа Лидочкиной тётки Зинаиды. Адрес своей московской квартиры он мне оставил. Зачем? Да всё просто. Во-первых, родственников у него не было. Зато огромная трёхкомнатная квартира в центре Москвы была в наличии. Кроме того, если нарисовался Мунтяну и сразу припёрся к моему подъезду, значит всё это неспроста и чревато большими проблемами.
И третий — шоппинг. Глупо пробыть в Москве несколько дней и не затариться дефицитными продуктами и одеждой.
Так что я отправилась к Ивану Аркадьевичу, решив по дороге заглянуть в пару магазинов. С одеждой пришлось обломиться — в универмаге была такая очередь, что пришлось бы провести там весь день. И то не факт, что успела бы.
— Что выбросили? — схватила я за рукав взволнованную дефицитом потную тётку, которая стояла последней в очереди.
— Так кожаные куртки. Венгерские, — с придыханием многозначительно сообщила так и опять вперила тревожный взгляд куда-то вглубь магазина.
Вздохнув, что с такой очередью венгерская куртка мне не светит, я решила больше не испытывать судьбу и не тратить время, и направилась прямиком к Ивану Аркадьевичу. Правда по дороге не удержалась — заскочила в какой-то «Гастроном» и купила конфеты «подушечки», аж три килограмма (хоть в одни руки давали по два). Вот Светка обрадуется!
Высшая Партийная школа при ЦК КПСС находилась в то время на Миусской площади, дом шесть. Туда я и направилась. Беломраморное двухэтажное здание с узкими окнами в два ряда на каждом из этажей и шестью огромными колоннами при входе встретило меня несуетливой торжественной атмосферой. Ивана Аркадьевича удалось отыскать всего за каких-то полчаса и червонца, вручённого мною бдительной методистке кафедры научного коммунизма.
— Лида? — удивился мой бывший шеф при виде меня. — Ты что здесь делаешь?
Иван Аркадьевич похудел, но при этом стал выглядеть как-то моложе, что ли. Город людей меняет, но не настолько же. Одетый в новый, с иголочки, костюм-тройку, в белоснежной рубашке и при галстуке, он сейчас мало напоминал того, знакомого мне простоватого Ивана Аркадьевича, который курил дешевые сигареты и ругался на подчинённых. Да и взгляд у него как-то неуловимо изменился.
Рядом с ним стоял высокий брюнет с серьёзными светло-серыми глазами.
— Здравствуйте, — улыбнулась я, — да вот приехала на Съезд и решила вас увидеть. Поговорить надо. Да и соскучилась.
— А что за съезд такой? — удивился Иван Аркадьевич, оставив мой эмоциональный комплемент без внимания.
— Всесоюзный Съезд делегатских собраний «Женщины — на производстве!», — пояснила я, немного разочарованно.
— А с какой стати ты в нем учувствуешь? — недоверчиво покосился на меня он.
— Не просто участвую, — деланно засмеялась я, — но и буду речь говорить от делегации нашего городского женсовета.
— Чёрте-что там происходит, — раздраженно пожаловался Иван Аркадьевич брюнету, — они там что, совсем с ума все посходили? Нельзя оставить работу ни на минуту.
— Поэтому именно мы должны сохранить и приумножить дело наших отцов, — веско подтвердил брюнет и воздел ладони вверх, — так и будет, ала!
— Это Лидия Степановна Горшкова, мой заместитель, — представил меня Карягин и кивнул на брюнета, — а это — Вахир Шамсутдинович Замиров, мой коллега из Чечено-Ингушской АССР.
— Очень приятно, — сказали мы с Зимировым в один голос и рассмеялись.
— Так что ты говоришь, Альберт там устроил? — переспросил меня Иван Аркадьевич.
Я начала сбивчиво рассказывать, перебивая сама себя, как вдруг прозвенел звонок. Я так удивилась, что в Высшей партийной школе обычный школьный звонок.
— Нам пора идти, — вздохнул Иван Аркадьевич и взглянул на часы.
— Но как…
— Давай вечером встретимся? — на миг задумался Иван Аркадьевич, — тогда и поговорим.
— А где?
— Вахир, ты не помнишь, Ленинская библиотека до скольки работает? — спросил Иван Аркадьевич Замирова.
— Ай, дарагой, зачем тэбе библиотэка? — Покачал головой Вахир и плотоядно раздел меня взглядом, — такой дэвушка хочет разговор говорить, пригласи в ресторан. Шашлык, зелень, вино, лёгкий музык. Всё что надо для хороший разговор с дэвушка.
— Ну, не знаю даже… — задумался Иван Аркадьевич.
— Да что там думать? — удивился Захиров.
— А давай ты с нами пойдешь? — вдруг надумал умную мысль Иван Аркадьевич. — Действительно, покушаем шашлыка. Заодно всё и обсудим.
— Прэкрасно! — обрадовался тот и еще раз окинул меня взглядом, задержав его на моей груди, — конэчно давай. У меня знакомый повар, Гафур, в рэсторане «Узбэкистан» работает. Такой хороший повар. Из Ташкента приехал. Лучше всэх в Москве плов делает.
— Вряд ли удастся получить столик в «Узбекистане», — скептически пожал плечами Иван Аркадьевич. — тут хоть бы в обычную столовку попасть. Сам знаешь, как у нас.
— Не перэживай, брат! — Ваха все устроит! В лучшем виде! Будэт тебе столик в «Узбекистане», мамой клянусь. И твой дэвушка тоже.
— Это мой заместитель, — поправил чересчур темпераментного коллегу Иван Аркадьевич.
— Конэчно! Твой дэвушка — заместитель, — исправился Замиров и восторженно добавил. — И красивый дэвушка — заместитель.
В общем, мы договорились встретиться в «Узбекистане» в восемь. И я, досадуя, что к деду капитально не успеваю, тоже заторопилась.
По дороге, правда успела прикупить шоколадного масла и сервелата и отнести всё в гостиницу. Затем, под недовольно-завистливыми взглядами Валентины Гаврильевны, я принялась сгружать продукты. Она только что вернулась с очередной производственной выставки и была крайне раздражена.
— А вам культурно просвещаться не надо разве, Лидия Степановна? — желчно спросила она меня.
— Я и так достаточно культурная, — беспечно ответила я и обстановка в комнате ощутимо накалилась.
— То есть вы хотите сказать, что я некультурная? — голос Валентины Гаврильевны зазвенел и я поняла, что нужно что-то срочно делать, если я не хочу иметь очередного врага.
Пока Валентина Гаврильевна что-то там сердито вещала, меня осенило вдруг:
— Валентина Гаврильевна, — сказала я, — вы плов любите? Настоящий, узбекский, с барбарисом и зирой?
— Люблю, — громко сглотнула Валентина Гаврильевна.
— А что у вас за мероприятие сегодня вечером?
— Мы идем на спектакль «Горе от ума», — вздохнула та и осуждающе взглянула на меня.
— А давайте сходим со мной в ресторан «Узбекистан»? — великодушно предложила я, посмеиваясь в душе, — у меня встреча с моим начальником. Заодно и покушаем вкусно. Согласны?
Конечно же, возражений от Валентины Гаврильевны не было.
Всесоюзный Съезд делегатских собраний «Женщины — на производстве!», который в этом году проходил совместно с пленумом Комитета советских женщин, был устроен с размахом. Когда наша делегация городского женсовета чинно и слегка робко вошла в набитый народом огромный зал и, под присмотром распорядителя, проследовала на свои места, рядом с моим ухом раздался вкрадчивый голос:
— А вот и вы, Лидия Степановна!
Глава 17
И вновь дежавю какое-то. Мало мне вчерашнего было.
Разворачиваюсь — на меня смотрит незнакомый мужчина, примерно лет сорока-сорока пяти, чисто выбритый массивный подбородок с ямочкой свидетельствует об упрямстве, высокий лоб — об недюжинном уме, а вот в жёлто-зеленоватых, как у боевого кота, глазах — пляшут чёртики.
— Извините, я напугал вас, — мягко повинился мужчина и для убедительности чуть улыбнулся, одними глазами.
Я продолжала молча рассматривать его: тёмно-серый, очень качественный, явно шитый на заказ костюм, золотые запонки с ониксами, стрижка от хорошего парикмахера.
— Мы знакомы? — прервала затянувшуюся паузу я.
— Отчасти, — усмехнулся мужчина и развёл руками — на мизинце левой руки сверкнул массивный золотой перстень с крупным камнем.
— Простите, я не припомню, — мои мысли заметались: может быть это какой-то Лидочкин знакомый до моего попадания в неё? Или вообще — дальний родственник? И вот что я сейчас
