– Мне тоже. Повторим… потом?
– Если захочешь…
– Захочу! – подтвердил он.
По телам пробежала волна электрических укольчиков, оба замолчали, прислушиваясь к себе. Свет перед глазами померк. В голове Вараввы родилось облачко эфемерного свечения, объявшего весь объём головы, объединившего все чувства в единый ментальный «организм».
Евгения вздрогнула. Он успокаивающе сжал её в руках.
Облачко мыслей-ощущений выросло в размерах, выходя за пределы черепа, соприкоснулось с другим таким же, принадлежащим спутнице.
Откуда-то из глубин внутреннего космоса вылетела теннисная ракетка, подбросила ментальные «мячики» пары и загнала в подобие трубы, состоящей из светящихся фиолетовых обручей. «Души» Вараввы и Жени устремились по этой трубе в пропасть неведомой глубины, вонзились в свитую из ветвящихся молний гору нечеловеческих ощущений и переживаний, обвитую чёрными пауками и каракатицами.
Варавва почувствовал, как сжалось сердце: пауки несли в себе некий древний апокалиптический ужас и угрозу! Это дала о себе знать программа Дракона, его «психика», нацеленная на войну с себе подобными, и паукообразные файлы готовы были направить хозяина на ту деятельность, для которой его создавали. Чтобы подчинить робота, надо было эти файлы нейтрализовать и добраться до сияющего «сердца» монстра, представляющего собой основной контур управления.
«Женя! – мысленно воззвал Варавва. – Ты меня слышишь?»
«Слышу, милый!» – отозвалась она; это был не звук, не голос, не радиопередача, но он услышал ответ.
«Пробиваемся к девайсу Дракона, видишь светящийся георгин?»
«Чувствую…»
«Защищай спину от пауков, если полезут!»
«Как?»
«Представь, что ты язык огня, и бей по лапам!»
«Поняла».
Варавва сосредоточился на броске, наметил атаку на ближайшего паука и прыгнул вперёд, вонзая в растопырчатую многолапую тень огненный клинок мысли.
Паук дёрнулся, загорелся, распадаясь на струи дыма, освободил проход.
Остальные пауки с недоумением повернулись к огненному гостю, несущему им смерть.
Варавва безжалостно развеял с десяток тварей, почувствовал приток сил (Женя не отставала, размахивая горящим копьём мысленной поддержки), достиг текучей световой сердцевины георгина, влился в него, как струя расплавленного чугуна в ковш.
Обожгло, ослепило, но не сильно, способность чувствовать и мыслить он не потерял.
Зрение стало многодиапазонным, вариативным, резонансным: всплеск – из темноты выплывает искажённый объём пещеры, видны люди в ней, кунг, трубы. Ещё один удар сердца – волна искажений стирает первое впечатление, изображение дробится на осколки, гаснет…
Новый всплеск озарения – отчётливо проявляются слои породы в стенах пещеры, сотрясение – объём вокруг причудливо ломается на кривые зеркальные осколки, гаснет… и эта метаморфоза зрения с частотой в три-четыре потрясения в секунду продолжалась до тех пор, пока Варавва не занял собой почти весь эфемерный призрачный массив «звериного девайса».
Последним усилием воли он подчинил трепыхание георгина, всю его информационно-энергетическую иерархию себе (до него это пытались сделать пси-операторы, последним – Белобров) и превратился в сущность, созданную сотни миллионов лет назад неизвестными разумными существами для войны.
«Вар! – послышался тонкий голосок. – Мне страшно!»
Он вытащил огненную мысль-птицу из объятий паука, походя развеяв его в пыль, пристроил птицу внутри себя как дополнительное сердце.
«Не бойся, помощница! Идём дальше?»
«Идём!» – прозвенела-просияла птица.
Зрение обрело комплексно-адресный характер: Варавва стал видеть то, что хотел видеть в данный момент.
«Кунг!»
Перед его мыслевзором раскрылся объём блока управления, где сидели операторы, терпеливо ждали «продолжения банкета» товарищи и лежали в саркофаге, тесно прижавшись друг к другу, тела пси-посланцев.
«Шахта!»
Перед глазами, а точнее – перед мыслесферой Вараввы развернулось изображение шахты, соединявшей пещеру с поверхностью. Стали слышны неприятные звуки: треск, щелчки, свист, – стены шахты вздрагивали.
«Берег!»
Впечатление было такое, будто его выбросил вверх столб дыма из жерла вулкана!
Пошатавшись в изломах искажений, пейзаж с крутым берегом реки стал виден во всех подробностях.
На более низком и топком берегу Вязовки дымили два вертолёта – Ми-28 «Ночной охотник» и «Ми-8». В двух сотнях метров от скальной гряды на отмели стоял «Ка-52», судя по всему – повреждённый. У подножия гряды дымили остатки санитарного вертолёта. К берегу приткнулся небольшой катер. Сопку крутого правого берега окружала цепь зелёных фигур. А над скалами и козырьком над пещерой висел бликующий в косых лучах заходящего солнца летательный аппарат, напоминающий формой медузу. Он то снижался, то подскакивал с немыслимой скоростью вверх и вонзал в скалы под ним ручьи синего электрического огня, разнося в щебень огромные валуны.
«Варавва!»
«Вижу, – ответил он. – Подоспели, чёрные души!»
«Медуза» метнула каскад огненных разрядов.
Варавва напрягся, и Дракон ожил, вырываясь из пещеры, в которой спал сотни миллионов лет!
* * *
Прошла минута после размещения Кашина и журналистки в саркофаге.
Старшинин расслабился, хотя понимал, что главное ещё впереди. Однако сердце ныло, хотелось спать и забыться, не ожидая постоянно неприятных сюрпризов ни от пришельцев, ни от людей.
Дергачёв приободрился, продолжая поглощать горячий чай из термоса. Он и позвал полковника к своему столу, когда компьютер доложил ему об изменении состояния Дракона.
– Он… просыпается.
– В каком смысле? – уточнил Старшинин.
– Датчики фиксируют рост энергообмена. Наш генератор ему не нужен.
– А… посланцы?
– Они там…
– Где?!
– Внутри. – Дергачёв заметил, как изменилось лицо полковника, торопливо добавил: – Контур управления связан с интерфейсом робота, перципиенты мысленно перешли в этот интерфейс, вмешались в его программу.
– Как их вернуть обратно?
Инженер виновато развёл руками.
– Мы не рассчитывали на возвращение брейн-оператора… они сами должны… выбраться.
Несколько мгновений Старшинин осознавал смысл сказанного, не сводя заледеневших глаз с лица оператора.
Тот вжался в спинку кресла, пролепетал:
– Не я разрабатывал алгоритм активации… возвращение не предусматривалось… никто не возвращался.
Старшинин потянулся за пистолетом.
Дергачёв побелел.
– Я только исполнитель… без меня вы ничего не…
Кто-то положил руку на сгиб локтя Старшинина.
– Товарищ полковник.
Старшинин выдохнул, ослабил хват рукояти, смахнул со лба испарину.
– Нелюдь!.. Чего тебе?
– Там происходит нечто любопытное, – сказал Вепрев.
Выбрались из кунга.
Дракон перестал походить на глыбу жидкого металла. Теперь он представлял собой невероятно сложный конгломерат из жидких металлических струй и капель, напоминающий конструкции, изображённые Сальвадором Дали. Формой конгломерат слегка походил на слившиеся воедино человеческие скелеты – два огромных и два десятка поменьше. Ширина кластера уменьшилась, высота увеличилась, в настоящий момент Дракон доставал «головой» свода пещеры, покрытый слоем искр и фиолетовых молний. От фигуры Дракона дул холодный, насыщенный озоном ветер.
– У меня впечатление, что он собирается рожать, – с восхищением и страхом проговорил возбуждённый до крайности Алексей. – Видите, они толкаются, и пузо растёт.
– Может, спросить у этого… десятого, что происходит? – предложил Вепрев.
– Наши посланцы там, – кивнул на «сгусток скелетов» Старшинин.
– Как – там? – не понял майор.
– Мысленно… информационно… не знаю, как… их души внутри Дракона.
– И что теперь будет?
Ответить Старшинин не успел.
Вся скульптурная композиция скелетов засияла так, что люди в пещере невольно закрыли глаза ладонями, превратилась в жидкометаллический фонтан, хлынувший вверх и легко пронизавший потолок пещеры.
Затряслись стены, в пещеру посыпались струйки мелких камней.
Дракон исчез!
Люди в молчаливом оцепенении смотрели на дыру в потолке, прорезавшую слои пород до самой поверхности земли.
Далеко вверху стал виден синий кружок неба…
М-зона, берег реки Вязовки. Люди и Драконы
Впервые в жизни Варавва испытывал ощущение всеобъемлющего восторга! Ему были подвластны все земные стихии, поля и силы, все живые существа планеты и человеческие желания! Он мог подчинить любого человека, любое животное, мог разрушить любое здание, храм, замок, гору, всю планету! Он мог бы дотянуться до Луны, сбить её с орбиты, превратить в пояс астероидов, в пыль, в ничто!
Одного он не мог – создать что-либо похожее на храм, здание, гору или планету. Он мог только разрушать!
Осознание обстановки пришло тотчас же, стоило ему подумать об этом. Его сторонников оставалось мало, врагов – впятеро больше. Но основным противником являлся не воинский контингент во главе с криптоидом (Варавва его почувствовал), а зависший над скалистой грядой берега трансгалакт – НЛО, каким его представляли люди, квазиживой организм, управляемый другими квазиживыми организмами, намеревавшимися зачистить территорию вокруг гряды и захватить самого Дракона. Варавва почувствовал и это, не разделяя себя и сущность, которой он стал вместе с Евгенией.
