Куратор уехал, Антон посмотрел на часы. Половина третьего пополудни. Если выехать сегодня из Питера на ночь глядя, завтра утром они с Оксаной будут в Москве. Но зацикливаться на ресторане не стоит. Если будет возможность подстрелить жертву на террасе, они отработают этот вариант. Если нет, будут думать, что можно сделать. Слежка, прослушка, импровизации, постановка – это все у них с Оксаной наработано. На какую оценку тянет их мастерство, может подсказать факт – девять безошибочно исполненных приговоров за год работы. Есть у них опыт и в планировании. Стрельба по цели – само собой, в рамках собственных возможностей. Оксана отлично владела снайперской винтовкой, Антон отлично управлялся с пистолетом. Но в основном на дальние дистанции стрелял он. Оксана в последнее время что-то не рвалась на роль палача. Подыграть, поддержать – пожалуйста, с этим без проблем. А жать на спусковой крючок устала. Перегорела в своем желании мстить. Хотя и с дистанции сходить вроде бы не собиралась.
– Опять двадцать пять, – недовольно сказала девушка.
– Двадцать пять – у нас в кармане.
Примерно столько тысяч долларов держали они в тайнике – или на черный день, или на светлое будущее.
– И еще заработаем пятерочку. Ставка в этот раз высокая… Скоро всю заразу истребим. Тогда нас на пенсию отправят. Купим домик в деревне, нарожаем детей, обзаведемся хозяйством, будем жить – не тужить…
– Мечтай-мечтай.
Детей они пока не планировали. Глупо заводить потомство, зная, насколько опасна их профессия. Это до сих пор им везло, а что будет завтра? Хорошо, если в милицию попадешь, тогда еще есть кое-какой шанс выйти сухим из воды. А если братва на пути к отступлению поймает? Тогда не миновать пули в затылок. И Оксана может пострадать… Но Тимофей Евгеньевич всерьез поговаривает о том, что рано или поздно большой криминальный отстрел может закончиться. И тогда исполнителей отправят в резерв. Он даже предупредил, что в городе им жить не дадут, но Антона вполне устраивала сельская местность. Во всяком случае сейчас, когда будущее вилами по воде писано.
– Когда едем? – уныло спросила Оксана.
– Прямо сейчас.
– Инструмент?
– Позвонят, скажут… А маскировочку не забудь…
Верную «шестерку» они еще зимой сменили на «девятку». Равно как и квартиру, чтобы не прирастать корнями к одному месту. Работа в Москве выпадала не впервой. Поэтому, как добраться до главной столицы, они знали. По ночной автостраде, спокойно, без превышения скорости…
3Кирилл снова в своем репертуаре. Ночь с четверга на пятницу – утром, ближе к полудню, он должен везти невесту в загс. А он приполз домой на бровях. Воротник рубахи в помаде, из кармана торчат женские трусики – ни дать ни взять классика жанра… Кто-то давал, а он брал. Ну не скотина!
– И когда это закончится? – не очень строго спросила Рая.
Пусть он в доску пьян, зато жив и невредим. До загса выспится, наденет ей на палец обручальное кольцо и пусть пьет дальше. Главное, что брак будет оформлен и она станет гражданкой Можаевой – со всем правами на его имущество. Пусть он спивается, а она тем временем приберет к рукам его бизнес, сама станет хозяйкой положения… В конце концов, она же не виновата, что живет с животным.
– Завтра, – пьяно кивнул Кирилл.
– Если ты про загс, то это сегодня…
– Да? Тогда мальчишник был вчера…
– Какой мальчишник? Ты что, мальчишка? Ты в зеркало на себя посмотри, мужик мужиком!
– Но-но! Я в авторитете!
– Ты же в бизнесе…
– Ну, в бизнесе… А людей пригласил авторитетных. Сам Сапрон будет.
– Это кто такой?
– Да какая разница?.. Мы с ним одно дело мутим… Там и нефть, и удобрения…
– Нефть – это, конечно, хорошо. А это что такое?
Рая вытащила из его кармана кружевные стринги, брезгливо качнула их на пальце.
– Так подарок…
– Мне?
– Да какая разница? – скривился Кирилл. – На тебе женюсь, не на какой-то там…
– Хоть за это спасибо!.. Давай в кровать, горе ты мое!
У Раи не было сил тащить Можаева в спальню на втором этаже, поэтому она уложила его на диван в каминном зале, раздела, накрыла пледом. И перекрестила. Чтобы сердце спьяну не остановилось. Сначала пусть в загс ее отведет, а потом уже подыхает…
4С крыши дома, где засел Антон, ресторан «Апофеоз» был как на ладони. Особенно хорошо просматривалась терраса, нависшая над парапетом Москвы-реки. Чудное место, и трудно было усомниться в том, что гости не выйдут сюда подышать свежим речным воздухом, подстрелить низко летящую над водой чайку… Гораздо больше Антон сомневался в том, что приговоренный к смерти преступник вообще появится в этом ресторане…
Куратор позвонил вчера утром, сказал, на каком вокзале и в какой камере хранения находится чемодан с разобранным «винторезом». Оружие отличное. Бесшумный снайперский комплекс идеально подходил для выполнения задания.
Вчера Антон искал и нашел подходящее место для стрельбы и вместе с Оксаной в экстренном режиме продумал и спланировал основной, а также запасной вариант отхода. Устал до чертиков, но это не помешало ему отправиться за город, рано утром пристрелять оружие и, вернувшись в город, занять позицию. И сейчас, лежа на крыше под открытым небом, парень прокручивал в голове свои недавние действия. Может, где-то что-то упустил, недосмотрел. Нет, вроде бы все в порядке. И с маскировкой все в норме. Сегодня он косил под бомжа. Испитая поцарапанная физиономия, грязная куртка, мокрые штаны, а запах такой, что самому тошно. Винтовка под сумкой с тряпьем, в руке жестянка из-под пива, в которую был упрятан монокуляр для наблюдения за рестораном. Со стороны – ничего криминального. Ну, лежит себе пьяный бомж, просунул банку с пивом в круглое отверстие на парапете крыши, смотрит – сколько в ней пены осталось. А то, что в перчатках и куртке, так это всем известно, что все свое бомжи держат на себе, и не важно, тепло московского лета на дворе или жара нубийской пустыни.
Антон высматривал жертву. Он не знал, на какой машине подъедет Сапронов, он даже ни разу не видел его воочию. К тому же бандитский авторитет мог подъехать к ресторану с внутреннего двора – в целях безопасности, а такая возможность, увы, была… И все же Антон надеялся на удачу. До сих пор она его не подводила.
Сапронова все не было. Зато появился свадебный кортеж. Антон навел монокуляр на невесту. И вздрогнул так, будто его ужалила оса.
Он узнал невесту. Это была Рая. Такая же красивая, как прежде, но более утонченная, ухоженная и женственная. И неотразимо сексуальная… А эти глаза! Сколько в них магнетического очарования… Да, это была Рая. Будь на ней плотная вуаль, скрывающая нижнюю половину лица, он все равно бы узнал ее. По глазам, по походке…
То, что перед ним именно Рая, подтверждал и ее жених. Это был тот самый тип, которого Антон видел во дворе дома покойного Владислава. Эта морда вышла из машины, а его цербер вытолкал из нее Раю с заломленной за спину рукой… Это с ним Рая закрылась в спальне. И он, а не кто-то другой, с позором убежал от Антона через балкон.
Это был брат Дениса. Бандитский авторитет Можай. Это он навел справки о том, где и как служил Антон. Он же отправил в тюрьму подлую маляву, из-за которой его едва не убили… И теперь эта бандитская мразь женится на Рае. И к нему на свадьбу приглашен такой же ублюдок по кличке Сапрон…
Антон не сразу понял, что рука его лежит на прикладе винтовки. Не обуздай себя, он бы пустил в ход оружие, чтобы прикончить Можая…
– Успокойся, дружок, успокойся, – прошептал он себе под нос.
И вернул «винторез» на место. Еще не время.
5Рае не нравилось, как на нее смотрел Влас. Сам по себе он мужчина вроде бы ничего, и в белом смокинге он выглядел просто великолепно. Но этот раздевающий взгляд…
Кирилл перебросился с ним парой слов и с ней под ручку направился дальше.
– Ты бы сказал этому придурку… – шепнула ему на ухо Рая.
На свадебном банкете она пребывала в ранге невесты, но по факту – она уже жена Кирилла Можаева. Обручальное кольцо на пальце, брачное свидетельство, штамп в паспорте… Все как положено.
– Какому придурку? – не понял Кирилл.
– Власу… Он смотрит на меня так, как будто я шлюха и готова отдаться ему прямо здесь…
– Просто ты ему очень нравишься, – напряженно сказал Можаев.
– И что, он может так пялиться на меня?
– Нет, конечно…
– Так скажи ему!
– Скажу, – кивнул Кирилл. – Не сейчас, чуть позже… О, какие люди!
В зал вошел плотного сложения, чуть грузноватый мужчина лет сорока. У него была неприятная наружность. Вроде бы холеный, лощеный, но глаза рачьи, навыкате и пустые. Каверзный взгляд, иезуитская улыбка, небрежная, даже чуточку вихляющая походка. Судя по тому, с каким почтением обращался к нему Кирилл, эта личность была выдающаяся – во всяком случае, в криминальном мире. Это же подтверждала и его свита из трех телохранителей.
