Филимон. — Я тоже в детстве был кругленький.
— Вот ведь чудеса, — сказала Юрина мама. — Юра мне рассказывал эту историю. Надо же, котик наш отирался-отирался тут, да и случайно опылил лимон.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся кактус Кирилл. — Так это Мурзик — твоя пчела?
— Какая тебе разница! — рявкнул на него лимон Филимон. — Мы все должны помогать друг другу. А вообще мой лимончик — это чудо! Чудо природы!
— Никакое не чудо! Просто Мурзик удачно махнул хвостом. Вот смехота!
— А вот и чудо! А тебя никто не спрашивает! Вы все мне вечно завидуете. Хорошо хоть, мама Юры разделяет мои чувства. Видишь, как радуется моей крошке.
— А скоро ты будешь большой, да? — продолжала Юрина мама разговаривать с малышом-лимончиком. — Вырастешь большой, жёлтенький!
— Да, он будет крупненький, — просиял лимон Филимон. — Крупненький и кругленький.
— Жёлтенький, вкусненький! — причмокнула мама Юры. — Прокручу тебя через мясорубку с сахаром — и зимой в чай! Милое дело!
— А-а-а-а-а!!! — в ужасе заорал лимон Филимон, а мама Юры отправилась дальше.
Следующими на очереди оказались фикусы Валентин и Вениамин.
— Так, — сказала мама Юры, внимательно их оглядев. — Это вообще некрасиво.
— Как это некрасиво? Это почему же? — возмутились в один голос фикусы. — У нас очень яркая и достойная внешность.
— Зачем же эти два куста ставить рядом? — недоумевала Юрина мама. — Ну нет. Давай-ка я тебя поставлю вон туда, а тебя — в другой угол, — и она решительно схватила Вениамина и потащила на другую сторону комнаты.
— Не-ет! — закричал Валентин. — Верните его!
— Верните меня! — вопил Вениамин. — Нас нельзя разлучать!
— Верните его! — завопили все остальные. — Верните их! Им нельзя по отдельности!
Но Юрина мама никого не слышала и безжалостно расставила Вениамина и Валентина в противоположные углы комнаты. Потом она заплела косу из листьев папоротника Демьяна и тут заметила несчастную орхидею Галатею.
— Ой, — грустно сказала она. — Это никуда, конечно, не годится. Сплошные корни и три листа. Какая-то сирота казанская. Ну-ка, подожди-ка! — Она порылась в своей бездонной корзинке, выудила оттуда лохматую пластиковую хризантему ядовито-жёлтого цвета и воткнула её прямо в Галатею. — Красота! — заключила мама Юры и отправилась дальше.
— Уберите от меня это, — еле слышно выдохнула орхидея Галатея. — Сейчас же, кто-нибудь, снимите с меня эту гадость, умоляю.
— Да кто же сейчас с тебя её снимет? — сказала розмарин Марина. — Ты же сама знаешь: пока Юрина мама тут, мы даже не можем пошевелиться. Подожди хотя бы до вечера.
— До вечера я не выдержу! — взвизгнула Галатея. — У меня всё отсохнет! От ужаса и позора! И от безвкусицы! Это омерзительно!
— Не кипятись ты так, — попыталась успокоить её Розалия Львовна. — Ну, не так уж и омерзительно. Цвет, конечно… резковатый, но вид у тебя вполне приличный. Даже почти… нарядный!
— Нарядный? Нарядный?! — взвилась орхидея Галатея. — Это ж куда я, по-вашему, могла так нарядиться? Я как будто сбежала с китайских… похорон! О-о-о-о! Держите меня, мне дурно!
— А ты чего такой кривенький и малюсенький? — спросила в этот момент мама Юры. — Ой, совсем плохонький… Может, тебя лучше выбросить?
— Она добралась до Покусая, — сделал вывод плющ Хвощ. — Надо срочно что-то делать!
— Сейчас я её отвлеку! — сказал венерина мухоловка Жорж и потянул Юрину маму за рукав, уцепившись за него острым зубом. — Мама Юры! Мадам? Красавица! Ну посмотрите же на меня! Не найдётся ли у вас с собой случайно пищевой моли? Хотя та, что из одёжного шкафа, тоже подойдёт. Вдруг вы прихватили с собой парочку насекомых? Вы бы очень меня выручили!
— Фу, а этот колючий какой-то, — отмахнулась от него Юрина мама и всплеснула руками: — Что ж вы такие разные и все вперемешку! Стоите тут как-то, я не знаю, вразброд! Хм-м… — она на минуту задумалась. — А знаете, что?
— Что-то мне подсказывает, что лучше нам этого не знать, — тихо сказал нарцисс Борис.
— Я вас сейчас расставлю как надо! — припечатала Юрина мама. — По росту! Вот будет красота!
И уже через пару часов вся зелёная мафия была расставлена так, словно их собрали для школьной фотографии: те, кто были повыше, заняли дальний ряд, посередине были собраны все растения среднего размера, а малыши выстроились впереди. Особую праздничность этой картине придавала лиана Диана, потому что Юрина мама посчитала, что развешивать длинные плети под потолком — тоже никуда не годится, аккуратно смотала их и подвязала ярко-красными лентами с бантами.
— Вот! — сказала она. — Вот теперь вы у меня просто красавцы. С вами я закончила, теперь можно заняться уборкой. Ох, ну и беспорядок тут у Юры.
Пока гудел пылесос, пыхтела стиральная машина, а по полу елозила швабра, вся зелёная банда-команда сохраняла напряжённое молчание. Только кактус Кирилл выразительно сопел так, что его было слышно абсолютно всем. Наконец он не выдержал и сказал:
— Теперь, я надеюсь, всем всё понятно? Больше не надо никому ничего объяснять, а? Все наконец-то сами убедились, до какой степени дошёл человеческий произвол? И доколе мы будем это терпеть, а? Я вас спрашиваю!
— Что надо подписать? — спросила орхидея Галатея. — Куда позвонить и кого вызвать? Я готова на всё! Меня пронзили! Этим мерзким пластиком пронзили моё хрупкое сердце! Вы только посмотрите, на что я похожа! Хоть одно растение на свете унижали так, как меня в этом доме? — взвыла она, а пластиковая хризантема над ней зашаталась.
— Ещё как унижали! — закричала лиана Диана, отплёвываясь от ниток, которые лезли из красных бантов. — И в моём случае это не просто унижение! Это ограничение свободы! Между прочим, ущемление моих прав!
— Ты про права шастать на кухню и портить продукты в холодильнике? — спросил папоротник Демьян.
— Ты на себя посмотри! — рявкнула на него связанная лиана Диана. — Из тебя вообще сплели макраме. Как ты собрался цвести в таком состоянии? Ещё триста лет будешь распутываться!
Все остальные тоже загалдели наперебой, подняли шум и крик и начали махать ветками и листьями.
— Тихо! — призвал их к порядку кактус Кирилл. — Я рад, что все осознали, что у нас тут назрела революционная ситуация. Верхи не могут нормально передвигаться, — он махнул в сторону лианы Дианы, — а низы подвергаются зверским унижениям. — Орхидея Галатея картинно всхлипнула. — У меня уже давно готов манифест, — продолжил он. — Основные тезисы вам знакомы. «Кактусы — против людей!».
— Фикусы — за свободу! — крикнул из дальнего угла Вениамин.
— Всем мухоловкам — по мухе, — с мрачным видом добавил венерина мухоловка Жорж.
— Фиалкам не идёт фиолетовый! — взвизгнула фиалка Наталка.
— Именно так! — кивнул кактус Кирилл. — Список требований может быть дополнен, но основная задача и цель ясна! Мы не будем больше терпеть человеческий произвол и насилие! Мы
