Люди выбегали на улицу, колотили в закрытые двери и карабкались по глиняным стенам, ища безопасности в самых неподходящих местах. Какой-то сипай, свалив на землю женщину с большим тюком на голове, торопливо резал штыком связывавшие тюк веревки. Впереди, выскочив из-за угла, возникли два араба, вооруженные старинными мушкетами с инкрустированными жемчугом прикладами, и Шарп схватился было за оружие, но арабы, явно не расположенные продолжать проигранную битву, предпочли скрыться во дворе. Тут и там валялись брошенные мундиры, синие, зеленые и коричневые. Их владельцы предпочли избавиться от опасной формы, дабы выдать себя за гражданских. По мере приближения к северным воротам народу становилось все больше, и сам воздух, казалось, был пропитан паникой. Стрельба продолжалась, и при каждом выстреле, как и при каждом вскрике, толпа вздрагивала и принималась метаться в бесплодных поисках выхода.
Маккандлесс пробивался через людскую массу, используя в качестве устрашения как голос, так и палаш. На улицах было немало мужчин, и некоторые из них имели оружие, но противодействовать небольшому отряду полковника никто не решился. Уцелевшие защитники Ахмаднагара хотели теперь только одного: выжить; а что касается мирных горожан, то ими правили ужас и смятение, но никак не жажда мести. Несколько десятков человек ворвались в индуистский храм, где рыдали, опустившись на колени перед украшенными гирляндами цветов статуями, отчаявшиеся женщины. Маккандлесс едва успел удержать коня, когда на дорогу выскочил растерянный мальчуган с клеткой для птиц. И тут же где-то неподалеку прогремел ружейный залп. За ним последовала пауза, и Шарп представил, как солдаты рвут бумажные пакеты с патронами, как загоняют шомполами пули, как... Второй залп прозвучал точно в тот момент, когда и должен был прозвучать. Стреляли не мародеры, взламывающие очередную дверь. Стреляли явно по команде, дисциплинированно, как и подобает пехоте.
– Бой у северных ворот! Так я и думал! – возбужденно крикнул Маккандлесс.
– Похоже, их много, сэр, – предупредил Шарп.
– Представьте, какая там сейчас паника! Мы его возьмем! – Маккандлесс уже предвкушал успех.
Третий залп. На сей раз Шарп услышал, как пули бьют в глиняные стены и рвут тростниковые крыши. Толпа внезапно поредела, и полковник пришпорил коня, спеша к месту боя. Рядом с ним, не отставая ни на шаг, скакал с обнаженным тулваром в руке Севаджи. Они уже видели стену, поднимавшуюся справа, за ветхими тростниковыми крышами. Над приземистой башней реял зеленый с голубым флаг, точно такой же, как и тот, что развевался над бастионом у южных ворот.
Северные ворота!
Шарп дал лошадке под бока и взвел курок мушкета.
Миновав последние постройки, всадники оказались на широкой, открытой, вымощенной плитами площади. До ворот оставалось не более тридцати ярдов, но, едва увидев их, полковник резко повернул в сторону. Севаджи повторил его маневр, а вот скакавшие следом индийцы и Шарп нужный момент упустили. Сержант думал, что огонь ведут красномундирники или сипаи, однако все оказалось совсем не так. Растянувшись в стрелковую цепь, две роты в белых мундирах преграждали путь к северным воротам, через которые город спешно, но сохраняя походный порядок, покидали другие роты в таких же белых мундирах. Пули били без разбора, поражая и британцев, и горожан, и недавних защитников Ахмаднагара. Единственная цель этих двух рот состояла в том, чтобы обеспечить выход из города однополчан, которыми командовал необычайно высокий человек на изнуренном, с проступающими под кожей ребрами вороном коне.
И в тот миг, когда Шарп увидел и узнал его, одна из рот повернулась навстречу всадникам и дала по ним залп.
Справа от Шарпа заржал чей-то конь. Другой захрипел и свалился на камни, заливая их теплой кровью. Попавший под лошадь всадник, очевидно, сломал ногу. Еще один индиец вывалился из седла, выронив тулвар. Пули просвистели справа, слева и над головой, и Шарп, стегнув своего скакуна, повернул в ближайший переулок. Лошадь, однако, не слушалась, упорно увлекая его навстречу врагу. Сержант вонзил шпоры в упругие бока.
– Шевелись, дрянь! – заорал он. – Двигай!
За спиной звякнули шомпола, и Шарп понял, что у него есть считанные секунды, что солдаты вот-вот дадут залп и что ему уже не успеть...
Положение спас оказавшийся рядом Маккандлесс. Полковник наклонился, выхватил у Шарпа поводья и рванул непослушное животное за собой. В следующее мгновение они уже скрылись за углом.
– Спасибо, сэр.
Шарпу было стыдно – он потерял контроль над лошадью и едва не погиб. Бедное животное дрожало, и сержант потрепал его по шее. В тот же миг воздух сотряс очередной залп, эхо которого раскатилось, казалось, по всему городу. Пули глухо зашлепали о глиняные стены и крыши, разрывая в клочья пальмовые листья.
Маккандлесс спешился, и Шарп, вырвав ноги из стремян, вывалился из седла и побежал за полковником к началу переулка. Выглянув из-за угла, он отыскал Додда в разрыве стелющегося дыма, вскинул мушкет и прицелился.
– Что вы делаете? – Маккандлесс отвел дуло в сторону.
– Собираюсь убить мерзавца, – бросил Шарп.
В нос ему как будто снова ударил отвратительный запах крови. Той, что пролилась в Чазалгаоне. Той, что пролилась только что здесь, в Ахмаднагаре.
– Вы его не убьете, сержант! – рыкнул полковник. – Он нужен мне живым!
Шарп выругался, однако стрелять не стал. Додд держался очень спокойно. Как будто не он распорядился убить всех мужчин в Богом забытом форте. Как будто не он приказал стрелять в мирных людей только ради того, чтобы его полк беспрепятственно вышел из города. Его солдаты, две роты облаченных в белые мундиры убийц, все еще охраняли ворота, хотя остальные уже прошли черный туннель под аркой и шагали сейчас по залитой солнцем равнине. Почему он не спешит? Чего ждет? Ради чего рискует, ведь с минуты на минуту сюда могут нагрянуть сипаи и еще не остывшие после драки горцы? Площадь перед воротами была усеяна телами убитых и раненых, большей частью женщин и детей, но еще больше беженцев толпились в прилегающих переулках и дворах, напуганные и ужасной расправой со стороны солдат в белом, и той опасностью, которая катилась к ним по улицам города вместе с бесчинствующими победителями.
– Почему он не уходит? – ни к кому не обращаясь, спросил Маккандлесс.
– Чего-то ждет, сэр, – ответил Шарп.
– Нам нужна помощь. Идите и приведите кого-нибудь сюда. Я пока послежу за Доддом.
– Привести кого-нибудь, сэр? Но я ведь не офицер, меня никто не послушает.
– Вы сержант, верно? – пресек его возражения полковник. – Вот и действуйте как сержант. Приведите пехотную роту. Желательно шотландцев. Живей!
