Не раз Галина излагала сестре свои воззрения на брак. Это прежде всего равноправное содружество мужчины и женщины, где каждый работает, реализует себя в науке или любимой профессии и при нашем ужасающем быте вносит свой вклад в воспитание детей и домашнее хозяйство. Варя горячо с этим соглашалась. И мужа своего представляла именно таким — другом, заботливым, мужественным, справедливым. Но эта теория не выдержала проверки временем. Сейчас, представляя себе будущую жизнь с Романом, Варя готова была взять на свои плечи львиную долю тягот. Иначе и быть не может, ведь она такая сильная и выносливая и ей так хочется о нем заботиться.
Но Галине сейчас вовсе не хотелось продолжать дискуссию о самопожертвовании в собственной семье. Она постаралась вернуть разговор в русло доверительной беседы между сестрами. Она знала, что Варька отходчива и всегда готова первой сделать шаг навстречу.
— Если я еще достойна твоего доверия, поведай хотя бы о своих планах на будущее, — тоном бедной родственницы попросила Галина. — Вы уже подумали о своем будущем с ним? Он объяснился тебе в любви?
Варя бросила на нее быстрый настороженный взгляд, почуяв в вопросе легкую ноту издевки. И все же ей казалось, что сестрица признала ее независимость. Неужели она стала равноправным членом семьи?!
— Мы говорили о будущем, — неохотно призналась Варя. — Говорили о том, что мы душевно близкие люди, предназначенные друг для друга. И поэтому обязательно будем вместе. Если вы с мамой хотите знать, а вы имеете на это право, никаких конкретных планов у нас нет. О свадьбе мы даже не вспоминали, будьте спокойны. Я поступаю в педагогический, Ромка — в иняз.
Варя встала, давая понять, что выполнила свой долг перед семьей и может удалиться. Конечно, с матерью она разговаривала по-другому, но едва ли и Ольга Петровна знала больше о том, как далеко зашли отношения влюбленной пары. И на том спасибо. Галя даже склонила голову в знак благодарности.
Отныне между сестрами выросла глухая стена отчуждения. В то время мир казался Варе совершенно неизменным, а отношения между людьми — застывшими на одной точке. Их чувство с Ромкой было прекрасно. Слова «любовь» Варя побаивалась из-за его подмоченной мещанской репутации. Чувство могло только нарастать крещендо. Но ни в коем случае не охладеть или исчезнуть. Об этом не могло быть и речи.
Так же и отчуждение с Галиной. Это навсегда. Если бы Варе сказали, что их с сестрой снова потянет друг к дружке, что они с любовью обнимутся при встрече и будут болтать всю ночь, как раньше, она бы ни за что не поверила.
— Ты объяснилась окончательно со своей сколопендрой? Как интересно. Рассказывай!
В глазах Марианны блеснули озорные огоньки. Она поудобнее уселась на диване, разложив вокруг себя широкую юбку, и приготовилась слушать. Мари обожала выяснения отношений, решительные разговоры со слезами, угрозами, все, что им предшествует, и роковые последствия. В ее короткой жизни всего этого было уже предостаточно. Для Вари выяснения отношений были страшнее пожара. Для Марианны они стали смыслом жизни.
И часа не прошло, как Варя вышла из комнаты сестры. У нее все еще дрожал от волнения голос. Мари явилась очень вовремя. Варе просто необходимо было поделиться с кем-то своей радостью. Ведь она только что одержала большую победу над домашним тираном. Наконец-то сестрица поняла, что отныне бессловесная овечка собирается самостоятельно распоряжаться своей жизнью.
Сначала она вкратце изложила подруге воззрения Галины на любовь, семью и брак.
— Понимаешь, она презирает женщин-мещанок, женщин-самок, для которых смысл существования только в любви и поклонении мужчине. Она за полное равенство, любовь-дружбу, партнерство в семье и прочее. Раньше я во всем с ней соглашалась, а сейчас почему-то пресловутое равенство кажется мне ущербным.
— Еще бы! — возмутилась Мари. — Равенство! Какая чушь! Не хочу я никакого равенства с мужчиной. Мой муж обязан работать, преуспеть в жизни и обеспечить меня и детей всем необходимым. Я не хочу каждый день ходить на службу, считать гроши. Да, я мечтаю о любви, большом уютном доме, достатке. Я — мещанка. И таких женщин большинство. А таких крокодилов, как твоя сестрица, слава богу, по пальцам можно перечесть.
Варя не утаила, что споры с сестрой не ограничиваются теорией. Просто мама с Галиной боятся, что она со своим постоянством взвалит на плечи такую тяжкую ношу, как Ромка, и будет терпеливо всю жизнь эту ношу нести. Конечно, Варя признавала, что Ромка — натура слабая, гуманитарная. Но только к таким людям ее всегда и тянуло. Она терпеть не может деловых, жестких и предприимчивых мужчин.
Марианна приподняла тонкие брови и задумалась. Она разделяла опасения Ольги Петровны и сестрицы. Роман не производил впечатления человека, на которого можно положиться. Он повзрослеет и превратится в мужчину лет через десять, не раньше. Но она никогда не верила, что Варя с Ромкой поженятся. Первая любовь — это всего лишь генеральная репетиция. Это пробуждение и воспитание чувств.
— Да, ты могла бы и выйти за Ромку, ты у нас декабристка. Хотя делать этого не следует, дорогая, — покровительственным тоном изрекла Мари. — Нет, я все-таки другая. Я тоже могу безрассудно отдаться чувству. Но только к настоящему мужчине. Ты понимаешь, о ком я говорю?
Очень непринужденно и естественно Марианна всякий раз переводила разговор на свои собственные дела. О себе она умела рассказывать захватывающе и драматично. Варя, затаив дыхание, слушала. Если в чем-то и не соглашалась, то просто сочувствовала или сопереживала.
В свои неполные восемнадцать Марианна ухитрилась столько вынести — большую любовь, измену, обиды, новое увлечение. Хватило бы на целую женскую судьбу. Но для Мари это был только скромный старт.
Год назад она пережила свою первую драму. Ее оставил любимый человек, с которым целых полгода они были совершенно счастливы и собирались вскоре навсегда соединить свои судьбы.
— Признаюсь, я потеряла разум. Твоя гордая стюардесса таких, как я, презирает. Но это и есть признак настоящей женщины, — с затаенной гордостью говорила Мари. — Ни в коем случае нельзя давать понять мужчине, что он единственный смысл твоей жизни. Я это слишком поздно поняла. Мы должны оставаться загадкой, крепостью, которую надо не только завоевывать, но и удерживать.
Этот неведомый Варе молодой человек, конечно же настоящий мужчина, вдруг стал холоден и раздражителен. Без всяких причин избегал Мари, не подходил к телефону и вскоре грубо и недвусмысленно дал понять, что между ними все кончено, он в ней ошибся, принял за другую. Эти объяснения показались Мари дикими и невразумительными.
